–Он такой всё время, – взволнованно произнесла его жена. –Сейчас я попрошу, чтобы ему дали успокоительное, – с этими слова капитан милиции вышел из маленькой палаты и отправился искать медсестру. Вскоре он вернулся с пожилой женщиной, которая внимательно посмотрела на пациента и вручила ему три разноцветные пилюли. –Вы, наверное, идите, – негромко произнесла Марина, – а я здесь останусь. –До свидания, – все вышли из палаты, из больницы и уселись в Жигули. –Мне только что позвонил прокурор и потребовал немедленно всем прибыть и дать объяснения, – сообщил Новиков, – чёрт, я чуть всё не испортил. Кто ж знал, что она так переоденется? Она же ещё и шаркала при ходьбе, как бабушка какая-то. –То есть, ты её видел, когда она входила в больницу? –Конечно, видел, цветастый платок, сгорбленные плечи, старческая походка, полупальто серое. Но этот внешний вид настолько не подходил красотке, которую она из себя постоянно корчила, что тут, наверное, любой бы ошибся. –Это общая вина. Надо было ещё вчера предположить, что человек, идущий на убийство в людное место, такое, как больница, наверняка не захочет, чтобы его потом узнали. А, значит, будет гримироваться, переодеваться, как-то меняться, вот, даже походку другую изобразила. –А какой в этом смысл? – удивилась Шёпотова, – Ведь она стала заметной, Александр Валерьевич её запомнил. –Александр Валерьевич запомнил пожилую женщину, которая пришла в больницу поторговать вещами, – ответил Овсов, – и когда милиция начнёт поиски убийцы, расстрелявшего лейтенанта в упор, то будут искать человека, которого в природе не существует. Вполне возможно, следствие пошло бы по ложному следу, который придумала Мышкина. –Ей бы в актрисы пойти, – фыркнула Алина, – слушайте, как было на самом деле. Встретились мы с Мариной, поднялись в палату к Яблокову, он обрадовался жене и начал с ней болтать обо всём. Болтал, болтал, пока я не спросила, не звонил ли ему Дмитрий. Феликс спохватился, да мол, звонил, да он забыл при виде любимой. Марина расцвела, а я от злости чуть не треснула его по раненому месту. Думаю, сейчас убийца сюда припрётся, а ты слюни пускаешь. Но объяснять ничего нельзя, я Марину фактически вытолкала в соседнюю палату и шмыгнула быстрее в туалетную комнату, куклу надувать. Стою, дую, слышу, чужой женский голос зазвучал. Я замерла. А это наша Мышкина решила Яблокову лекцию о смысле жизни прочитать. Вот, мол, она вся такая замученная Феликсом, пришлось даже накупить мужских трусов, чтобы изображать торговку в больнице. И ей ничего не остаётся, как убить Яблокова, пока он её не убил. Феликс начал истерить, что никого не убивал, Мышкина стала с ним спорить. А я, как про очередные трусы услышала, такая меня злость взяла. Неужели больше ничего с собой в больницу нельзя было взять, чтобы торговкой прикинуться? Даже журналы и газеты смотрелись бы естественнее. Слышу, голос Мышкиной рядом с дверями в туалетную комнату звучит, ну, думаю, ты попала. Если резко дверь открыть, то точно в неё приложусь. Вздохнула поглубже и как двинула плечом! А Мышкина действительно рядом находилась и я её так сильно толкнула, что она метра полтора пролетела, головой об косяк входной дверь ударилась, упала и сознание потеряла. Я кричу Яблокову «Прыгай на неё». А у него прямо рефлекс сработал, даже не спросил зачем. Повалился на Мышкину мешком и стал как-то нервно дёргаться. Думаю, не удержит, сама на них сверху кинулась. Тут его жена пришла, не спрашивая, что случилось, стала возмущаться, потом и вы подбежали. –Ксения, ты у нас лишняя, – произнёс Овсов. –В каком смысле? – возмутилась журналистка. –В том смысле, что прокурору необязательно знать, что у нас есть команда по расследованию убийства Супримова и ты в неё входишь, – Дмитрий остановил машину, – выходи. Я тебе перезвоню позже. –Интересно же, – вздохнула Шёпотова, но покорно вылезла из автомобиля, – жду звонка. –Да, Овсов, – ехидно протянула Алина, – сначала девушки показывают тебе свои трусики, а потом ждут звонка. –Сейчас будешь рассказывать прокурору, как пришла с Мариной проведать Яблокова, потому, что хотела меня в больнице дождаться, я тоже собирался навестить больного, чтобы перевести его в другую палату. Марина вышла посмотреть эту палату, а ты решила руки помыть, и далее всё, так как и было на самом деле. –Почему видеокамера включена? – уточнил Новиков. –Потому, что Феликсу был звонок с угрозами. И мы эту камеру включаем каждый день. Когда память на камере заканчивается, то мы включаем заново. Поэтому есть только последняя запись. Говорить про видеокамеру буду я. Крутится у меня парочка мыслей. Глава 8 Убийство, которое было В приёмной прокурора находилось несколько человек. Табличку с надписью «Михаил Олегович Малгов» подпирала спина Бруталова, который крепко держал наручники, сковывающие обоих владельцев игровых автоматов из Малых Монахов. Неудачливых бизнесменов сторожили четыре милиционера. –Не успели смотаться, – съязвила Алина. На звук её фразы повернулась секретарша, увидела Овсова, Новикова и Алину и тут же нажала кнопку на селекторе внутренней связи: –Михаил Олегович, они пришли. –Всех ко мне! – грозно рявкнул голос прокурора. Бруталов немедленно толчками в спину запихнул задержанных в кабинет прокурора и усадил на пол в противоположном от двери углу. Овсову, Новикову и Алине Малгов указал на стулья, а сопровождающим милиционерам приказал ждать за дверью. Которая, впрочем, тут же распахнулась, и влетел взъерошенный зампрокурора. –Михаил Олегович, это клевета! Такого не может быть. –Подожди, не суетись, сейчас разберёмся. Бруталов, что за цирк? –Агейкин Игорь Игоревич, так сказать предприниматель из Малых Монахов, – Бруталов указал на первого задержанного, затем на второго, – а это его телохранитель, Бакалдин Артур Константинович. Они убили Супримова. –Это ошибка, – торопливым визгливым голосом забубнил Агейкин, – мы никого не убивали! –Ты ответишь за гнилой базар, крыса, – внушительно произнёс Бакалдин. –Оставь свои дурацкое жужжание для такой же шпаны, как и ты, – прикрикнул на него Малгов, – не виноваты – отпустим, но тебя теперь уже только через пятнадцать суток. Продолжайте, Сергей Степанович. –Всё правильно я говорю, обоснованно, – с нажимом продолжил Бруталов, – лично я ничего не знал, но, как оказалось, покойный Супримов вместе с этими гражданами занимался незаконным бизнесом. Агейкин владеет несколькими игровыми автоматами и Супримов, договорившись с Агейкиным, эти аппараты переправил сюда, в областной центр, и устроил подпольный зал игровых автоматов. Но Агейкин не поверил Супримову, в финансовом смысле, и решил его проверить. Вместе со своим телохранителем они приехали на машине и стали следить за Супримовым. Быстро вычислили, где находятся их автоматы, подсчитали количество человек, посещающих подпольное казино, и поняли, что Супримов их обманывает. Затем они установили, что Супримов ночует у своей любовницы, Майнер Раисы Уфимовны и убили их обоих. После этого они немедленно вернулись в Малые Монахи, где Агейкин побывал у друга на дне рождения в ресторане. Я думаю, этим он пытался обеспечить себе алиби, так как в ресторане напился и приставал к женщинам, что и было записано в милицейском протоколе. Наряд вызвали несколько человек, после разбирательств всех отпустили, но Агейкин и Бакалдин провели ночь в камере. –Бакалдин тоже напился? – уточнил прокурор. –Нет, но он приставал к женщинам. В этом нет никакого смысла, значит, он старался обеспечить себе алиби. –В чём нет никакого смысла? –Приставать к женщинам трезвым. –Приставать к женщинам не имеет смысла только в том случае, если ты импотент, – насмешливо прокомментировала Алина, – вдруг какая-нибудь согласится. –Бакалдин, ты импотент? – обратился Малгов к телохранителю. –Ещё ни одна шмара не жаловалась. –А зачем тогда трезвым приставал? Если трезвый, то надо взять водочки, или шампанского для твоего контингента, – неожиданно проявил познания прокурор, – никогда не поверю, что ты профан в таком деле. –Я не приставал, – после некоторой паузы, хмуро ответил Бакалдин, – я для Игоря Игоревича старался. Всё равно он бы скоро уснул и, чтобы прекратить скандал, я пытался хоть кого-то уговорить мне подыграть. Я так уже делал раньше. –Что значит, делал? – взвился Агейкин, – На что ты намекаешь? –Я не намекаю, я прямо говорю. Когда Вы напьётесь, то начинаете ко всем приставать и пару раз согласившиеся дамочки были сильно раздражены Вашим храпом без всякого этого, ну, понимаете…– замялся телохранитель. –Без секса, – подсказал Овсов. –Да, без него, – продолжил Бакалдин, – мне пришлось им прилично башлять, чтобы они держали язык за зубами. После этого, как только Вы начинали распускать любовные сопли, я старался договориться, чтобы какая-нибудь дамочка сделала вид, что согласна. –Получалось? – поинтересовался Малгов. –Да, даже появилась одна, которая за очень небольшие деньги могла быстренько приехать и позажиматься с пьяным боссом, пока он не уснёт. –А если бы не уснул? – уточнил прокурор. –Пришлось бы платить больше, – вздохнул телохранитель. –Ну и что ж ты в тот раз ей не позвонил? –Не дозвонился, только время потерял. –Михаил Олегович, – взмолился зампрокурора, – ну о чём мы говорим? Какая к чёрту разница, как пьёт и спит этот проходимец? К чему эти длинные пустые разговоры? Давайте ближе к главному. –Очень большая разница, – вместо прокурора ответил Овсов, – если бы Агейкин и Бакалдин пытались организовать себе алиби, то не смогли бы ответить на эти вопросы. Бакалдин рассказывает о своей жизни. Ни один преступник до такого додуматься не сможет. Чтобы свою сущность превратить в алиби. В лучшем случае происходит одноразовое действие – напился и подрался. –А ведь я считал тебя своим другом, а ты, – горько заметил зампрокурора. –Главное, кем считает тебя Мышкина, – ответил ему капитан милиции, – ты думаешь, почему она стала твоей любовницей? Потому, что ты мужской идеал? Вряд ли. Скорее, чтобы ты её тёмные делишки в случае чего смог от правосудия защитить. –До Мышкиной мы ещё дойдём, – усмехнулся Малгов и обратился к Агейкину, – где вы оба находились в ночь на двадцать пятое сентября? –А это когда? – лоб Агейкина напрягся. –Если верить Бруталову, то на следующий день вы загремели в милицию в Малых Монахах, – подсказала Алина. –Так это! – обрадовано вскинулся владелец незаконного бизнеса, – Я до утра проводил переговоры с деловыми партнёрами. –Кто-то может это подтвердить? – прокурор нашёл в небольшой кучке бумаг на столе чистый лист, вытянул карандаш из подставки и махнул рукой Бруталову, – Дай ему, пусть запишет все фамилии и телефоны. –Только это, – Агейкин смутился, – ну, в общем… –Говори быстрее, – поторопил его Малгов, – твой десятилетний срок уже почти напечатан в обвинительном заключении. –Мы очень быстро обо всём договорились. Всю остальную ночь играли в карты. –На деньги, что ли?