–Можно-то, можно, но он никак не сумеет заглянуть в рабочие дела покойного, а это самое главное, – отозвался старший следователь прокуратуры, – давай смотреть твою запись. Овсов достал видеокамеру из верхнего шкафчика на кухне, подключил её через кабель к телевизору и нажал кнопочку для просмотра. –Что-то совсем темновато, – прокомментировал первые кадры Александр Валерьевич. –Сейчас зайду в квартиру и включу подсветку. Изображение действительно улучшилось, но ненамного. Хорошее освещение появилось только в ванной комнате, которую оперуполномоченный уголовного розыска снимал дольше других комнат. –Выстрел виден достаточно хорошо, – задумчиво произнёс Новиков по окончании просмотра, – выстрел один. Точнее, я убедился, что наши сотрудники, побывавшие ночью на месте преступления картину произошедшего исказили. Если и был второй выстрел, то совсем не такой, как описано в протоколе. –Я осматривал тщательно, – немедленно подал голос капитан милиции, – пулевых отверстий больше нигде не нашёл. –Зато снимал ты не очень хорошо, – парировал его слова Новиков, – фактически правильная съёмка велась только в одном месте. –Вот, вот, – раздался ехидный голос Алины, – мне тоже интересно, что такого важного ты нашёл в чужой женской ванной комнате, что даже под ванной снимал. –Кстати, хотел спросить, – прервал долгое молчание Феликс, – а что за трубки на полу валялись? –Не знаю, я особо не рассматривал. Там не только трубки были, но и приспособления всякие, зажимы, ремни. –Почему у неё все полочки кремами заставлены? – спросил Новиков, – У моей жены нет такого количества тюбиков. –У твоей жены муж только один, – посмотрел на него Овсов, – как приучила тебя к одному вечернему запаху, так и закончилась дрессировка. –У моей тоже не так много, – заметил Яблоков. –Мужей? – невинным голосом поинтересовалась Алина. –Сплюнь, – строго ответил Феликс, – кремов и мазей. –Просто ей твоя зарплата не позволяет иметь необходимое количество косметики. Ужин готов. Четвёрка отправилась на кухню, где в почти полном молчании съела омлет и бутерброды с сыром и колбасой. –Большое спасибо. Предлагаю прямо сейчас отправить Феликса к частному детективу, – поднялся Новиков. –Согласен, – встал из-за стола и Дмитрий, – спасибо, Алина, мы поехали. Через час я вернусь. –Зато я не согласен, – вздохнул Феликс, – но моё мнение никого не интересует. Частных детективов в городе насчитывалось не так уж и много и, по рекомендации Новикова, Овсов подъехал к конторе одного из них. –Феликс, ты всё понял? –Да, – грустно ответил молодой человек и вышел из машины. –Я слишком много времени с тобой сегодня провёл, – повернулся Александр Валерьевич к Дмитрию, – завтра буду заниматься только работой в прокуратуре. –Хорошо, – кивнул головой Овсов, – я тоже постараюсь создать рабочий вид. Через некоторое время Яблоков вернулся, и Жигули отъехали от серого здания. –Нормальный мужик, спрашивал только по делу, никаких лишних вопросов. Договорились завтра вечером встретиться. –Оставил ему свой номер телефона? –Конечно. –Может, к адвокату махнём, а то завтра времени не будет? – предложил Новиков. Дмитрий кивнул и развернул машину в нужном направлении. Когда они подъехали к строению с адвокатской вывеской на фасаде, Александр Валерьевич повернулся к Феликсу: –А ты пока посиди в машине. –Хорошо, – буркнул Яблоков, озираясь и разглядывая номера домов по улице. Войдя в кабинет, Новиков и Овсов застали Ивана Семёновича, расхаживающего по кабинету и собиравшего документы в кейс. –Вы вовремя, – улыбнулся высокий широкоплечий мужчина с красноватым лицом, – как же судья разозлилась, узнав, что я буду представлять интересы ответчика по этому делу. –Всё нормально? – осторожно уточнил следователь прокуратуры. –Всё отлично, – весело ответил адвокат, – судья Чурбак на несколько минут лишалась дара речи, когда я вручил ей доверенность Овсова. Это хорошо. Главное, мы сбили её с толку. Она-то рассчитывала, что сейчас к ней придёт наивный, не знающий законы человек, и она его легко и изящно обует. –Разве судья является заинтересованной стороной? – удивился Новиков. –Не знаю, не знаю, но настрой её был таков – немедленно посадить Овсова в тюрьму. –Ты шутишь? –Нисколько. Дмитрий Юрьевич Овсов является председателем жилищной комиссии своего дома, выбранный на эту замечательную должность жильцами всего дома. –Впервые об этом слышу, – негромко произнёс капитан милиции. –Около трёх месяцев назад прошло заседание комиссии по вопросу увеличения цены уборки подъезда за один квадратный метр. А сегодня один из жильцов подал иск в суд на председателя комиссии Овсова за незаконное увеличение цены. –А секретарь судьи сказала, что уже месяц не может до меня дозвониться. –Я так Чурбак и сказал. На что она мне ответила, что такого не может быть и Овсов является отпетым лжецом, что обязательно приведёт его на нары на длительный срок. Капитан милиции и следователь прокуратуры переглянулись. –Не был я ни на какой комиссии. Если там стоит моя подпись, то она поддельная. –Там нет Вашей подписи, я затребовал документы по делу и мне предоставили копии, – адвокат достал из папки бумагу и вручил её Дмитрию, – взгляните, это копия протокола комиссии. Овсов внимательно прочитал бумагу и, увидев дату на протоколе, тут же произнёс: –Кстати, в этот день я был в командировке в Ижевске, и присутствовать на этом мероприятии просто физически не мог. –Не сомневаюсь, – рассмеялся Иван Семёнович, – я с такими вещами уже сталкивался. Жилищная контора составляет все эти протоколы вообще без ведома жильцов дома. И, самое главное, судья Чурбак тоже это прекрасно знает. И также знает то, что за такие вещи посадить никак нельзя. Но, тем ни менее, почему-то горит праведным гневом. –Может, это у неё такая реакция на тебя? – спросил Новиков адвоката. –Скорее, у неё такая реакция на меня, – мрачно ответил Дмитрий, – что дальше? –Рассмотрение материала перенесли, а Вы принесите мне копию Ваших командировочных документов, где стоят печати и подписи из Ижевска. –В течение недели будет нормально? –В самый раз, – улыбнулся адвокат. Они распрощались и вышли из здания. Иван Семёнович махнул рукой, уселся в дорогую иномарку и, мигнув фарами, уехал. Овсов и Новиков задумчиво дошли до Жигули, хлопнули дверцами и Дмитрий включил зажигание. –И ты хочешь сказать, что всё это совпадение? – угрюмо произнёс капитан милиции. –Уже и сам сомневаюсь, – ответил Александр Валерьевич, – но уж больно это всё как-то сумбурно. Прокурор дело прекращает и тут же на тебя наезжают налоговая и суд. Почему сразу, почему не через два дня, например? –Прокурор торопится перекрыть мне кислород? Зачем? И ведь я тогда напрямую могу связать визит к твоему начальству и начавшуюся истерику в мой адрес. –Вот и я говорю, что всё это глуповато как-то выглядит. –А где Феликс? – оглянулся Дмитрий, – Разве он не должен был сидеть в машине? –Должен, – теперь оглянулся и Новиков, – да вот он бежит. Из подъезда дальнего здания выскочил Яблоков в распахнутой рубашке и, поддерживая руками штаны, сломя голову побежал к машине. Подлетев к задней дверце, Феликс рывком распахнул её и заорал: –Быстрее поехали, быстрее, меня сейчас убьют! Дмитрий немедленно выжал сцепление и плавно тронулся. В зеркало заднего обзора Овсов увидел высокого мужчину, выскочившего вслед за неудачливым любовником и попытавшегося догнать Жигули. Однако, он быстро выдохся и стал что-то орать, размахивая кулаками. –Он у неё в охране работает, – сквозь шумное прерывистое дыхание едва произнёс Яблоков, – и должен сегодня быть на работе. –Зря мы его без присмотра оставили, – равнодушно произнёс Александр Валерьевич. –Думаешь, надо было сначала его домой отвезти? Но тогда мы бы не успели к адвокату.