Даша нервно накручивала прядь золотистых волос на палец. Она не верила Полетаеву. Жизненный опыт научил ее тому, что проклятый эфэсбэшник всегда ищет не то, о чем говорит. К тому же все таинственное и необъяснимое в их с Кокой отношениях можно было отнести лишь к той последней, трагической встрече. Но чтобы доказать это, ей придется рассказать о своих дневниках, и вся Лубянка, радостно потирая руки, начнет копаться в ее личной жизни. Нет, такого она допустить не могла даже ради всех сокровищ мира. – Увы, Палыч, ничего особенного вспомнить не могу. Отношения как отношения. Полетаев, внимательно следивший за выражением лица своей бессовестной собеседницы, заскрежетал зубами. – Ты думаешь, что сумела обмануть меня? Полагаешь, что ты умнее и хитрее всех на свете? Тогда послушай, что я скажу. У тебя сейчас, по большому счету, не такой большой выбор, – он принялся загибать пальцы, – тюрьма, больница, морг. И все почему? Потому что твой рот открывается и закрывается, не подчиняясь какой-либо логике или здравому смыслу, а просто случайно. Дашино лицо моментально покрылось пятнами, уголок губы начал нервно подрагивать: – Я никак не могу понять, кто дал тебе право меня постоянно оскорблять? Ты пришел сюда просить о помощи, однако не утруждаешь себя даже видимостью соблюдения приличия. Знаешь что, – она встала и указала ему рукой на дверь, – сматывай свои микрофоны и освободи помещение. И без тебя дышать нечем. Подполковник некоторое время сверлил зловредину тяжелым взглядом, затем встал и, не говоря ни слова, вышел. Даша подождала, пока хлопнет входная дверь, и выглянула в коридор, проверить, не притаился ли подлый эфэсбэшник за вешалкой. За вешалкой никого не было. Она на секунду задумалась, потом открыла дверь и выглянула на лестничную клетку. Так и есть: Полетаев стоял там, прислонившись плечом к стене. Даша вышла на площадку и, придерживая дверь рукой, спросила: – Ну что, тебе трудно сказать, о чем идет речь? Эфэсбэшник достал из своего золотого портсигара сигарету. – Сказать нетрудно. Трудно представить, чем это может кончиться. – А чем это может кончиться? – Например тем, что мне придется тебя убить. – Он прикурил. – За что это?! – Просто у кого-то язык, как помело. Стоит хоть что-то рассказать и отпустить тебя, можно быть уверенным – на следующее утро все газеты будут пестреть соответствующими заголовками. Даша насупилась и тяжело задышала: – Ну и чего ты от меня хочешь? Полетаев поймал ее за пояс халата и притянул к себе. – Нам нужно найти ту вещь, которую тебе хотел передать Макеев. Оттолкнув его руку, Даша возмущенно фыркнула: – Так ищи – кто тебе не дает? Я-то здесь при чем? – При том. Макеев приехал именно к тебе. Он собирался тебя о чем-то попросить или спросить, но не успел. Если ты, конечно, не врешь. – Ну и что? – с равнодушным упрямством спросила Даша. – Почему именно ты понадобилась ему? Человек, которого он несколько лет не видел и с которым не поддерживал никаких связей? Даша занервничала. Запахнув халат, она огрызнулась: – Откуда мне знать? Я с живыми не могу разобраться, не то что с мертвыми! Зачем-то оглянувшись по сторонам, Полетаев понизил голос: – Тогда я тебе все-таки расскажу. Мы пытаемся раскрыть это дело несколько лет. Не могу сказать, в чем суть, но поверь, это более чем серьезно. Речь идет о безопасности сразу нескольких государств. Каким образом Макеев оказался к нему причастен, мы пока не знаем. Ясно одно: он хотел в нем разобраться с твоей помощью. А это означает, что ключ к разгадке находится у тебя. Даша внимала, затаив дыхание. Услышав последнюю фразу, она как-то странно пискнула и сделала несколько хватательных движений губами. – Ты что, Полетаев, совсем офонарел? – выдавила она, когда к ней вернулась способность говорить нормально. – Ты соображаешь, что несешь?! У меня хранится ключ к государственному преступлению! Вы что там, на Лубянке, белены объелись?.. Нет, ну ты совсем уже – то я деньги прячу, то архивы какие-то идиотские, теперь еще безопасность всего мира. Да идите вы все взад на печку с вашими тайнами. Я простой, обыкновенный человек, без копейки в кармане и знать ничего не знаю о ваших аферах. Лучше бы делом занимались. Простых людей наизнанку выворачивают, а то, что из страны миллиардами вывозят, не видят! Полетаев с каменным выражением лица выслушал ее монолог, потом подождал еще несколько секунд, пока его собеседница остынет, и тихим, жестким голосом произнес: – Успокойся и дослушай внимательно. Тебя никто ни в чем не обвиняет. Я просто прошу рассказать мне обо всем, что ты знаешь. Все, связанное с тобой, Макеевым, Пилюгиной и этим свистом. Даша молчала. – Когда утром я пришел к тебе, Пилюгина хотела сделать тебе какое-то денежное предложение. Что она хотела у тебя купить? – Почку, – буркнула Даша, вспомнив Элеонорину шутку. – Дарья, перестань, я серьезно. Что-то вас троих, троих минимум, и этот свист связывало. Только Макеев вспомнил об этом, а ты нет. Пилюгину он знал и без тебя, значит, должен быть еще один человек. Человек, которого он встретил случайно, причем еще в ту пору, когда вы близко общались. Кто он? Кто такая вторая мать? Пойми, информация об этом человеке должна была храниться именно у тебя, потому что они оба – и Пилюгина и Макеев – пришли к тебе. Вспомни всех, кого ты в то время знала, вела ли о них какие-нибудь записи или... ну, вообще. Может, был какой-то инцидент? Голос подполковника становился все более проникновенным. Даша вздрогнула и пришла в себя. – Ну и что? – Она изо всех сил уперлась руками в его грудь, когда он снова попытался обнять ее за талию. – Я, может, тысячу человек знала и обо всех писала... – Вычеркни из них тех, кого не знали Макеев и Пилюгина, тех, с кем познакомилась позже. – Получится 999. Они моего мужа не знали. Спокоен? – Дарья, последний раз предупреждаю – начинай думать, начинай вспоминать. Кто настолько мог заинтересовать Макеева, что ради этого он прилетел к тебе? Что ты знала, чего больше не знал никто? Даше наконец удалось вырваться из его объятий. – Слушай, Полетаев, я тебя ненавижу! Сколько помню, с самого первого дня нашего знакомства только ходишь за мной, как привидение, и нудишь: «Думай, вспоминай, думай!» Тебе за это деньги платят – вот сам сиди и думай! Шагнув обратно в квартиру, она сердито грохнула дверью и закрыла ее на все замки. 2 Войдя в свою комнату, Даша упала лицом на кровать. В голове проносились мысли одна страшнее другой. А вдруг это действительно международный заговор? Почему подполковник считает, что должен быть еще кто-то? Кто тот загадочный человек, о котором он говорил? Она подперла голову кулаком и задумалась. По словам Полетаева, если тот, конечно, не врет, Кока считал, что она обладает важной информацией о некоем человеке. Человеке от второй матери. Однако никакой второй матери она не знала. Она даже первых матерей своих знакомых не всех знала... Что, черт побери, Кока хотел этим сказать? Даша перевернулась на спину. «Вторая мать...» Послышался тихий скрежет. Даша затаила дыхание и прислушалась. Звук шел из коридора. Кто-то явно пытался открыть дверь. Вцепившись зубами в палец, чтобы не закричать, Даша буквально сползла с кровати на пол и сжалась в комок. А убийца уже не стеснялся и подбирал нужный ключ, не боясь производимого шума. Дашу колотила нервная дрожь. Она пыталась заставить себя встать и что-нибудь сделать: позвонить в милицию, разбить окно, позвать на помощь – что-то сделать, а не сидеть, как свинья на бойне, безучастно дожидаясь своей участи... Сравнение со свиньей возымело свое действие. Она поднялась с пола и на цыпочках подкралась к двери. Еще секунда, и замок падет. В углу стояла палка, которой недавно она собиралась отбиваться от Полетаева. Даша решительно взяла ее в руки и выключила свет. – На моей стороне правда, – беззвучно прошептала она и сжала палку обеими руками. Замок тихонько щелкнул. Даша подняла оружие над головой и приготовилась. Дверь распахнулась. Невысокого роста человек шагнул в квартиру. Даша размахнулась и огрела вошедшего по голове. Только в последнюю секунду мелькнула запоздалая мысль: а почему у него такие тонкие ноги? Не издав ни звука, Петрова рухнула, как подкошенная. 3 Первое, что увидела Аня, придя в себя, – бледное веснушчатое лицо и перепуганные глаза своей гостьи. – Что это было? – тихо простонала она, пытаясь подняться. – Ты лежи, лежи, – забормотала Даша, помогая ей приподняться. Аня потрясла головой. – Я спрашиваю, что это было? – уже громче повторила она и оттолкнула Дашину руку.