— А кого у нас ставить? — усмехнулся Женя. — У нас нет достойных кандидатов… — Как нет? — спросил Иван. — А Фикса? — Молод… — отозвался Женя. — Макар еще моложе был, когда его на этот пост поставили… — То — Макар. Он перед «общаком» тогда уважение заслужил… — Хорошо, а что ты скажешь против Чифа? У него на зоне авторитет высокий был. Он там масть держал как надо… — У Чифа нет своей бригады. Нет «силовиков»… а без них как он будет весь криминальный мир города «строить»? Да и, насколько я понимаю, Чиф быстрее пойдет за Джеком, чем за Трофимом… — Силы у него есть — ведь Жигана он замочил! А на счет Джека и Трофима это еще не факт. — То, что именно он Жигана замочил — не факт. — Согласен, что не факт. Я вопрос ставлю так: кто будет держать город в ближайшее время — комсомольские воры или Владивосток? В этот момент в дверь кабинета постучали. — Открыто! — крикнул Иван. В кабинет вошел опер ФСБ капитан Чебоксаров. Леонид поздоровался с вошедшими: — Здорово, коллеги… — Какими судьбами? — спросил Иван, имея все основания полагать, что просто так в одном кабинете представители разных спецслужб не собираются… — Предлагаю одну интересную тему. — Что за тема? — поинтересовался Женя. — Мы за любой кипеж, кроме голодовки… — напомнил Иван. Это был его жизненный принцип… Лёня усмехнулся и сказал: — Тема называется «похороны криминального авторитета Жигана». На похороны приедут авторитеты со всего Дальнего Востока, и мы имеем уникальный шанс лишний раз поснимать их рожи на камеру, записать разговоры… — А где будет у них сборище? — спросил Иван, надеясь, что «соседи» своими силами смогли установить место сходки, после похорон. — По предварительной информации после кладбища намечается сбор всех приезжих в придорожном кабаке «Веснушка», — сказал Чебоксаров. — Сегодня Фикса сделал там большой заказ. Зарядим кабак жучками, поставим камеры… — А с нами потом рожами поделитесь? — спросил Иван, зная как неохотно ФСБ делится даже совместно добытой информацией. — Поделимся, — кивнул Леонид. — Не вопрос… — Тогда поехали работать с персоналом. Прочитаем им лекцию о вреде терроризма… — усмехнулся Иван. Леонид имел с собой кейс со спецаппаратурой. В прошлый раз, когда писали банкет в честь освобождения Жигана, пропал один радиомикрофон, Чебоксаров поднял панику, но потом этот радиомикрофон нашли раздавленным на полу, по всей видимости просто отклеился скотч. В этот раз Леонид решил приклеить жучки на суперклей… Все сели в машину и поехали в «Веснушку». Перед тем, как появиться там, объехали еще три кабака в городе, а после рекогносцировки в «Веснушке» побывали еще в двух кабаках, заметая, таким образом, следы. Решили устанавливать микрофоны с утра. Чуть свет через КП на южной окраине города стали проезжать крутые машины представителей криминального Приморья. Женя сидел на КП и скрытно снимал всех на видеокамеру, а «гаишники» для проверки документов заводили на КП все новых и новых. Около десяти часов утра к КП подкатил кортеж из пяти «шестисотых» «Мерседесов» и двух джипов, и сразу тесное помещение наполнилось крепкими и уверенными в себе парнями, среди которых выделялся хромающий худощавый человек с красивой дорогой тростью. — Вы что себе позволяете? — накинулся он на старшего смены. Лейтенант Саня Романцов демонстративно положил на стол перед собой автомат и привстал со стула: — Вышли все из помещения! Заходить только по одному! — Почему нас остановили? Это произвол, начальник! Вас завтра всех тут поувольняют! — галдели парни с бандитскими рожами. — Первый выстрел в потолок, второй в кого попаду! — грозно выкрикнул лейтенант и поднял автомат. Он был крут не менее тех, кто ему угрожал… Обстановка накалилась, но у всех хватило благоразумия не доводить дело до стычки. Женя радостно снимал всех, лихорадочно вспоминая, где он видел этого хромого человека. Блатные, забрав документы, кинулись по своим машинам, и вскоре кортеж проследовал в город к дому убиенного. Женя сел в машину. Больше делать ему здесь было нечего. Основной руководящий состав приморского криминала был уже в городе. Подъезжая к дому покойника, Женя вспомнил человека с тростью и даже рассмеялся вслух: — Как я мог не узнать самого Трофима! Это было немудрено. Женя работал далеко от Владивостока и мог не знать самую верхушку криминалитета в лицо… По пути он подобрал Вадима. Тот сразу спросил: — Кто приехал? — Трофим и всё, что к нему прилагается… — Давно его тут не было. Тело покойного выносили на руках. Для этой цели из числа «быков» Фиксой были отобраны наиболее рослые и сильные. Гроб был просто великолепен: красное дерево, орех, лак, бронзовые ручки для переноски, огромное окно. Наверняка его делали на заказ не ближе чем в Хабаровске. Не хватало внутри гроба только кондиционера и маленького бара. — Меня бы так похоронили, — мечтательно произнес Женя. Он вдруг вспомнил, как год назад в краевом центре хоронили пятерых офицеров приморского СОБРа, погибших при взрыве в закусочной в Чири-Юрте. Парни решили тогда отметить получение очередных званий, но чеченский смертник помешал этому. Тогда похороны были скромнее, народу было значительно меньше, а крутых машин не было вообще. Кортеж растянулся на полтора километра, и Женя насчитал сто пятьдесят машин, которые шли впритык друг к другу. Со всех сторон гудели сигналы машин, во всю играла траурная музыка. В пешей колонне опера разглядели массу мелкоуголовных морд, которые при всем желании никак не могли общаться с Жиганом, но, видимо, желавших засвидетельствовать свое почтение усопшему авторитету перед теми, кто сидел в дорогих «мерседесах», видимо надеясь, что на них обратят внимание… Ясно было, что никакого внимания они не привлекут и их роль в этом шоу была только как роль статистов — для создания полноты рядов скорбящих родственников и близких, чтобы создать для постороннего наблюдателя видимость огромного количества искренне скорбящих по безвременно усопшему… Проститутки, срочно мобилизованные из городских фирм досуга, отмытые и накрашенные, несли перед процессией корзины цветов и усыпали дорогу розами, не забывая при этом плакать навзрыд. Сын покойного, наркоман и законченный отморозок, одетый в строгий костюм, украденный, по видимому, именно для этого случая, в магазине элитной одежды, нес портрет родителя в черной рамке. Не хватало разве что длинной череды государственных наград на красных бархатных подушках. Но, как известно, Жиган от государства кроме сроков ничего не получал, а раз так, то и наград у него не имелось… Так как гроб несли на руках, то и двигались очень медленно. Кладбище находилось сразу на окраине города, и доехать до него можно было за три минуты. Идти же пришлось больше часа. Процессия вышла из города, поднялась на сопку и свернула на кладбище. Могила была отрыта прямо у входа в «тихую обитель» и рядом стоял заготовленный крест неимоверных размеров. Тут же находился и батюшка из местной церквушки с кадилом и помощницами. Гроб поставили на специальные подставки, и началось представление. Криминальные вожди всех уровней в строгой очередности, которую им указывал расторопный Фикса, забирались на небольшую ступеньку и строго по две минуты говорили, какой Толя Жиган был хороший, и как его все любили. После представителей криминала на ступеньку начали подниматься представители законной власти и коммерческих структур. Колесов говорил минут пять… и Трофиму только осталось обобщить все сказанное. После этого Трофим, не дожидаясь окончания мероприятия, сел в машину и вместе со своей свитой укатил в «Веснушку» с ними покатил и Фикса. Началось отпевание, но этим захватывающим зрелищем операм насладиться не довелось. Через десять минут они уже сидели в машине отдела ФСБ. — Здорово! — в машине помимо Леонида сидел Иван, и Женя поздоровался с ним, будто не видел его сто лет. — Здоровей видали… — Макара что ли, видали? — Нет, — отозвался Женя. — А кстати, где он? — И мы его не видали. Такого не может быть, что бы он не пришел поговорить с Трофимом. Наверно что-то случилось. — А может, Чиф и Макара уже замочил? — предположил Женя. — Все может быть, — Иван достал из кармана телефон и начал набирать номер приемного покоя. В его голове родилась одна догадка. Поговорив по телефону, он устало посмотрел на сослуживцев: — Наш Макар в реанимации. — Что с ним случилось? — спросил Леонид. — Передозировка наркотиками. — В такой-то момент! — усмехнулся Вадим. — Это однозначно его теперь снимут с положения. Вдруг динамик зашуршал, и послышались приглушенные голоса. Криминалитет, по всей видимости, начал рассаживаться за столики. Чебоксаров включил диктофон. Опера старались молчать, боясь пропустить хоть одно слово. Первое, что услышали, это были слова неодобрения в адрес Макара, что, мол, он не появился на похоронах… но через минуту разговора послышалось сильное шуршание, потом возглас: «слушают, суки…» и громкий щелчок. Потом была только тишина. — Нашли твой жучок… — констатировал Иван и погладил Леонида по голове. — Молодец… Тот нервно отстранился и недовольно выключил диктофон. — Не получилось, — нахмурился он. — Смотрите! — Женя указал на вход в забегаловку. Из «Веснушки» выходили бандиты и рассаживались в свои машины. Лица всех выражали явное недовольство и презрение ко всему миру. Через минуту они выехали всем кортежем на трассу и покатили к выезду из города. Опера на двух машинах последовали за ними. Бандиты выехали из города и свернули под мост. Там они вытащили из багажника столик и, выставив на него всю закуску, как ни в чем не бывало, принялись поминать дальше. Тут же крутился и Фикса.