Она торопилась и потому говорила сбивчиво, глотая слова, чувствуя, как спазм сжимает ей горло. Но Петр не перебивал и не переспрашивал ее. Он как будто понимал, что сейчас происходит с этой худенькой белокурой девушкой, и волновался не меньше ее самой. Когда Валя кончила, Петр взял ее за руку и очень серьезно сказал: — Знаешь, я никогда не думал, что ты такая… такая… стала. Валя смущенно освободила руку. — Идем, уже поздно. — Ну, нет! — воскликнул сразу повеселевший Петр. — Нет! Вот теперь-то, черт возьми, я позвоню Коршунову. Мы ему все выложим. Одну минуту. Он распахнул будку телефона-автомата. Петр говорил очень недолго. — Он нас будет ждать завтра в двенадцать часов. Я договорюсь с твоим мастером. Он вдруг решительно и нежно взял девушку под руку. …А на следующий день, идя вслед за Митей по заводскому двору, Петр поймал на себе его настороженный, враждебный взгляд. «Ладно, — решил он. — Коршунов, тот разберется. Сегодня потолкуем». Петр был почему-то твердо уверен, что уж в МУРе-то сразу поймут, что делал Неверов в заводской бухгалтерии и кто его туда послал. Днем в кабинете Зотова состоялось короткое совещание. Пришел и Сандлер. — Только что говорил с дежурным врачом, — сообщил он, здороваясь с собравшимися. — Гаранину лучше. Есть попросил. — Сегодня пятый день, как он там, — заметил Воронцов. — Надо бы ему подбросить чего-нибудь для аппетита, — предложил Лобанов. — Да что вы, — махнул рукой Сандлер. — У него есть все, что надо. — И вдобавок замечательная сиделка, — улыбнулся Сергей. — Значит, так, товарищи. Что мы имеем на сегодня по делу «пестрых»? — открыл совещание Зотов. — Во-первых, установлен Папаша. Принимаются меры к его аресту. — Да, — вздохнул Лобанов. — Папашу надо брать, как только появится. Опасен, сукин сын. — А может быть, и не брать? — как обычно, усомнился Воронцов. — Пусть сначала приведет нас к себе на новую квартиру. — Выходит, сидеть сложа руки, пока не появится Папаша? — иронически спросил его Зотов. — А требуются как раз, наоборот, действия самые энергичные. — Он посмотрел на Сергея. — Что молчите, Коршунов? — Да вот думаю. — Он же замещает Гаранина, — пошутил Саша. — Бросьте, Лобанов, — строго сказал Зотов, потом снова обратился к Сергею: — И что придумали? В ответ Сергей негромко произнес: — Я бы предложил рискнуть. — Ишь ты, — усмехнулся Зотов. — А я-то думал, что у вас уже отбило к этому охоту. — Риск риску рознь, — вмешался Сандлер. — Что вы предлагаете? — Предлагаю взяться за Неверова, — спокойно сказал Сергей. — Он много знает и в последние дни, как мне сказали, что-то сильно переживает. Мне кажется, его можно отколоть от Папаши. — Да, это риск, — задумчиво произнес Сандлер. — А мне предложение Коршунова нравится, черт побери, — неожиданно объявил Зотов. Когда сотрудники вышли, Сандлер сказал Зотову: — Надо решить еще одно дело, Иван Васильевич. План ареста Папаши мы с тобой вчера разработали. Начнем с магазина в Столешниковом. Там есть один продавец. Я кое-что знаю о нем. Такого Папаша не упустит. Так что, думаю, план верный. Но кому поручить? Начинать надо сегодня же. — Ясно. Сейчас подумаем. — Тут хитрого человека надо, ловкого, находчивого. И не одного. Но кого назначить старшим? Может быть, из другого отдела возьмем? — Еще чего? — нахмурился Зотов и, помолчав, добавил. — Предлагаю Лобанова. — Лобанова? — с сомнением переспросил Сандлер. — А подходит? Горяч и, кажется, легкомыслен. Они тогда с Коршуновым какой промах допустили, помнишь? — Парень изменился. Я за ним наблюдаю. Ты думаешь, Георгий Владимирович, одного Коршунова то собрание перевернуло? Только Лобанов проще, без обид и самолюбий. — Гм… Возможно. Но какие у тебя факты? — Есть факты. Очень сложная разведка квартиры Купцевича. Собрал все основные данные. Без них не провели бы операции. Это раз. Потом. Вел дело Горохова по нашей же зоне. Путаное дело, опасное, сам знаешь. Хорошо справился. Парень он сообразительный, цепкий, знает приемы маскировки, наблюдения. — Так… Ну что ж! На твою ответственность. — Понятно. — Итак, решили: задание — арест. Но сначала наблюдение. Чтоб на квартиру привел. Адресок этот надо знать. Лобанова пришли ко мне, я ему кое-что расскажу о характере Пана. — Добре. …В тот же вечер, незадолго до конца смены, напротив заводских ворот остановились две легковые машины. В одной сидели Сергей, Забелин и Лобанов, в другой не было никого, кроме водителя. Вскоре из проходной стали выходить люди. Их становилось все больше. Когда на улице появился Митя, Сергей, обращаясь к товарищам, сказал: — Ну, хлопцы, за дело. Вот этот, видите? Только дайте ему отойти подальше, чтобы ни одна душа не заметила. Лобанов и Забелин вышли из машины и направились вслед за Митей. Сергей возвратился в управление. Через полчаса к нему зашел Лобанов. — Все, геноссе Коршунов. С завтрашнего дня я вам больше не помощник. — Что? — Точно. Думаешь, опять травить начал? Нет, браток. Самостоятельное задание. Ложусь на параллельный курс. Сергей уже отучился задавать лишние вопросы, хотя и разбирало любопытство: что за задание получил Сашка? «Сам сейчас трепанет», — решил он, хитровато взглянув на приятеля. Саша подмигнул и понимающе хлопнул Сергея по плечу. — И не рассчитывай. Когда надо, Лобанов — могила. Понятно? Сергей не выдержал и рассмеялся: «Вот чертяка рыжий, до чего же проницательный». Но тут он вспомнил о Мите и уже другим, озабоченным тоном спросил: — Ну как, Саша, привезли? — Что за вопрос? Полный порядок, — весело отозвался тот. — Беседуют. — До чего только добеседуются, — с тревогой заметил Сергей. Действительно, в кабинете Зотова происходил трудный разговор. Когда ввели Митю, Зотов что-то писал. Он мельком взглянул на мрачного, озлобленного парня и сказал: — Присаживайтесь, Неверов. Я сейчас кончу, тогда поговорим, — и снова углубился в работу. Зотов решил дать Мите время осмотреться, успокоиться и подумать, главное — подумать. Несколько минут в кабинете царила тишина. Наконец Зотов поставил точку, перечитал написанное и, сняв очки, откинулся на спинку кресла. — Ну, так как живешь, Митя? — просто спросил он. — Живем, как все, — буркнул тот. — Мать-то здорова? — Меня сюда не чай пить привезли, чтобы о здоровье спрашивать, — сердито блеснул глазами Митя. — Это верно, чай пить нам с тобой еще рано, — согласился Зотов и снова спросил: — Братишку твоего, кажись, Валеркой звать? Митя не ответил. — Видел я его недавно, — с явным удовольствием продолжал Зотов, игнорируя враждебное настроение Мити. — Добрый паренек. Только, по-моему, плохо за ним мать смотрит. Шубку ты ему купил знатную, а пуговицы оторваны, варежки рваные.