Потрясенный Сенька не сразу пришел в себя. — Отказываться? — не веря своим ушам, переспросил он. — Ага. А что поделаешь? — Выходит, мы к ним с открытой душой, а они тюрьмой грозят? — Выходит, так. — Ну, нет. Ясности тут не вижу. — А ты, Сенечка, валяй, как тогда с Марсом, — насмешливо посоветовал Клим. — Раз ясности нет, то и отложи. — Он устало махнул рукой. — И вообще, что нам, больше всех надо, что ли? — По-твоему, значит, наплевать и забыть? — Ага. — Это, если хочешь знать, на Марс можно наплевать и забыть. А наша грешная земля меня еще волнует. Понятно? — А ты нервы свои побереги. Пригодятся. В это время к их скамейке подошел какой-то человек. В темноте нельзя было разглядеть его лица. — Здорово, хлопцы! — весело сказал он. — Это дом девятнадцать? — Он самый. — А вы тут Привалова Клима, такого не знаете? — А он вам зачем? — насторожился Сенька. — Да потолковать с ним надо. — А вы сами-то откуда? — продолжал допытываться Сенька. — Прямо-таки допрос по всей форме, — засмеялся незнакомец. — Значит, без доклада к товарищу Привалову никак не попасть? — Я Привалов, — мрачно сказал Клим. — Вот это здорово. А моя фамилия Коршунов. Я к вам из МУРа. — А-а, — враждебно заметил Сенька. — Арестовывать, значит, пришли? На два года? — Ты что, парень, спятил? — удивился Сергей. — И почему именно на два? — Так вон ему сегодня объяснили у вас. За дачу ложных показаний. Ну что ж, Клим, — обернулся Сенька к приятелю, — иди, собирай вещички. — Ты, парень, не дури, понял? — строго сказал Сергей. — Может, я для того и пришел, чтобы дело исправить? Теперь Сергею окончательно стало ясно то, что он только почувствовал из короткого разговора с Гараниным, когда вернулся час назад в управление. Так и есть. Козин сорвал разговор с Приваловым, озлобил парня. Костя прав. А еще больше, кажется, прав был он, Сергей, когда не хотел доверять Козину действовать самостоятельно. Теперь вот изволь, расхлебывай. — Да, исправить, — повторил он. — Тот сотрудник подчиняется мне, Клим. И я пришел, брат, извиниться перед тобой. Сергей сказал это так искренне, что оба его собеседника невольно смутились. — Ну, чего там, — пробормотал Клим. — Всяко может случиться. — У нас такого случиться не может, — твердо произнес Сергей. — Не должно такого случиться. И сотрудник тот будет наказан. А письмо ваше нужное, полезное. Это мне тоже поручено вам сказать. Все факты в нем мы обязательно проверим. — Вот это, я понимаю, разговор! — с восторгом произнес Сенька. — Выходит, «моя милиция меня бережет», как сказал великий поэт Владимир Маяковский? — Выходит, так, — улыбнулся Сергей. — Тогда разрешите осветить и запомнить вашу личность. — Сенька зажег спичку и поднес ее к лицу Сергея. — И удостоверение у вас есть? — деловито осведомился Клим. — А как же! Зажгли вторую спичку, и Сергей показал удостоверение. — Знакомство состоялось по всей форме, — шутливо сказал Сенька. — Начинается, как пишут в газетах, обмен мнениями в сердечной обстановке. — Нет, хлопцы, обмена мнениями не будет, — серьезно возразил Сергей. — И, честно говоря, мне не до шуток. Расскажи, Клим, все, что ты знаешь об Андрее Климашине. — Это который сбежал? — уточнил Сенька. — С их фабрики? — Он не сбежал, — покачал головой Сергей. — Вам могу сказать то, что мы еще никому не говорим. Потому что я вам верю. И вы пока никому это не должны передавать. Ясно? — Ясно, — почти в один голос ответили Клим и Сенька, и оба вдруг ощутили странный холодок, прошедший по спине. — Климашин убит, — коротко сказал Сергей. На минуту воцарилось тягостное молчание. Первым его нарушил Клим. — Это был хороший парень, — убежденно произнес он. — А ты знаешь, что на складе у него обнаружена недостача, что его самого однажды задержали в проходной со шкуркой? — спросил Сергей. — Слыхал. Но шкурку могли подложить и по злобе. Я так полагаю. Да и… он так полагал. «Проверяй факты характером», — вспомнил Сергей слова Зотова. — А чем можно доказать, что Климашин был хорошим парнем? — снова спросил он. — Ну, чем… — Клим задумался. — Вот, к примеру, он первый выступил на собрании против Горюнова, когда тот еще только у нас появился. А вот другие побоялись, видно. — А почему выступил? — Потому — очковтирательство. Какой он слесарь? И Клим подробно рассказал историю появления Горюнова на их фабрике. — С того и вражда у них пошла, — заключил он. — С того, наверно, и начальство его невзлюбило. Сергей вспомнил отчет Козина. Там Горюнов упоминался дважды: встреча в проходной и стычка с Климашиным. Козин отметил даже необычайный испуг Горюнова при упоминании о милиции. Ничего не скажешь: отчет был составлен хорошо. — А за что Климашин избил Горюнова? — За дело, — коротко ответил Клим. — Чтоб пьяный к девчатам не приставал. — Ну, за это стоит, — согласился Сергей. Он минуту подумал, что-то соображая. — И это было до случая со шкуркой? — Угу. «Надо будет познакомиться с этим Горюновым, — решил Сергей». — Он завтра в какой смене, не знаешь? Ах да! — с досадой вдруг вспомнил он. — Горюнов-то небось на бюллетене сейчас? Он же руку обжег. — Обжег? — с усмешкой переспросил Клим. — Это кто вам сказал? — Перепелкин нашему сотруднику сказал, с его слов, Горюнова. — Брешет, — спокойно возразил Клим. — То есть как брешет? — А так. Очень даже просто. Я же видел. Саданули ему чем-то по руке. Небось пьяный был, подрался. — Интересно, — задумчиво произнес Сергей. — А не помнишь случайно, когда это было? — Как же не помнить? В прошлый четверг. Наряд его мне еще передали по третьему цеху. — Так, четырнадцатого, значит, — медленно произнес Сергей и про себя добавил: «На следующий день после убийства Климашина». — Тут есть о чем подумать. И мне, хлопцы, ваша помощь понадобится. Не откажетесь? — А по девяносто пятой в тюрьму не угодим? — лукаво спросил Сенька. — Ох, Сенька, и язва же ты, — рассмеялся Сергей. — Смотри, пожалуйста, в темноте меня узнали, — удивился явно польщенный Сенька.