— Дом четырнадцать, — сказал Костя, — еще четыре дома. Друзья повернули за угол и внезапно остановились, переглянувшись. Впереди, через два дома от них, около тротуара стояла большая черная машина. Хорошо был виден номер: «МГ-14-88». Около дома на скамейке сидел парень лет двадцати в красной майке и не спеша наигрывал что-то на гармони, то и дело пригибаясь к ней ухом. — Что ж, начнем, — тихо проговорил Костя. Они приблизились к парню и, поздоровавшись, сели рядом на скамейку. — Ну и машинка! — восхищенным тоном произнес Костя. — Это какое же начальство у вас здесь живет? — Начальство, — презрительно протянул парень. — Тоже мне. Это, видишь, Колька Зайчиков, шофер, домой прикатил. — Обедать? — Кто его знает. Он и так раз пять в день приехать может. Начальство, видишь, на заседании сидит, а Колька катается себе. Вчера вон мать на рынок возил. Представляете? Картинка. — И приятелей, наверно, катает? — вступил в разговор Сергей. — А как же. И девчонок тоже. — А ты катался? — Раньше катался. А теперь нет. Мы с Колькой, считай, уже дней десять как не разговариваем. Да мне плевать. Завтра в деревню, видишь, еду, в отпуск. Вот, — указал он на гармонь, — программу готовлю. — Отчего же вы с Колькой поссорились? — равнодушно спросил Костя. — Да как же, — сердито ответил парень. — Обещал в тот день прокатить с утра. Мне аккурат во вторую смену выходить пришлось. Мастер один заболел. Ну, а мне вроде доверяют. Так вот жду я Кольку. Даже костюм выходной надел. И еще того хуже, девушку знакомую пригласил. Наконец смотрим — подкатывает. Вдруг, откуда ни возьмись, дружок его, Славка Горелов выбежал, чтой-то пошептались и вдвоем, видишь, укатили. — Что ж это он так? — удивился Сергей. — Смеялся еще потом. Говорил, дело важное было, подзаработал на чем-то. И верно. На другой день они со Славкой здорово гуляли. Известно — шпана, хоть и студент Славка-то. — А в какой же это день поездка твоя не удалась, можешь вспомнить? — спросил Костя. — Очень даже могу. В прошлую пятницу. А вам, собственно, зачем это? — насторожился парень. — Ну, друг, с тобой, видно, хитрить не надо. Человек ты серьезный. На, гляди, — и Костя протянул ему свое удостоверение. Парень присвистнул от удивления. — Достукались, значит? — Вроде да. — Поделом. Гниды, а не люди. Петр Гвоздев, несмотря на простоватый вид, оказался человеком толковым, наблюдательным и деятельным. Он не только сам дал весьма точные и подробные показания, но и превратил свою комнату в некую оперативную штаб-квартиру, куда вызывались по его же совету другие очевидцы и свидетели. Вызывал их сам Гвоздев, очень искусно и незаметно для окружающих. Он же начинал разговор одним и тем же, невинным на первый взгляд вопросом: — Ты помнишь ту пятницу, когда я на Колькиной машине кататься собрался? — А то как же, — ухмыльнулся в пегую бородку сосед по квартире, — такого форса навел на себя и вдруг — конфуз на весь двор. А поделом, — назидательно прибавил он, — не води компании с этими обормотами. Что Колька, что Славка. А ты токарь большой руки, талант, грамота у тебя, опять же портрет снимали. Гвоздев покраснел и с независимым видом полез за папиросой. — А почему вы думаете, что этот случай был именно в ту пятницу, седьмого? — спросил Костя. — Ну, почему, почему… — смутился старик. — Да ты ведь, Прокофий Кириллович, в тот день за пенсией ходил, — вмешался Гвоздев. — Неужель забыл? — Так и есть, — обрадовался Прокофий Кириллович. Видно было, что полученное оскорбление Гвоздев переживал бурно и широко: весь двор знал об этом, и все симпатии были на стороне Гвоздева. Под вечер Гаранин и Коршунов возвращались в самом приподнятом настроении. — Вот парень попался — золото! — восхищенно говорил Сергей. — Но подготовку к концерту мы ему все-таки сорвали. — За него не беспокойся. Такой лицом в грязь не ударит, — усмехнулся Костя. Придя в управление, они застали в своей комнате Лобанова. Он сидел за столом Сергея, откинувшись на спинку кресла и жмурясь под лучами заходящего, нежаркого солнца. — Смотрите, пожалуйста, — заметил Сергей, — как сытый кот на крылечке. — Хватит шуток, — посерьезнел Гаранин. — Докладывай, Лобанов. — Сейчас доложим, — не спеша отозвался тот. — Я вас уже часа два поджидаю. Все, Костя, сделано в лучшем виде. Карточку Зайчикова я достал, у нас ее тут же пересняли, увеличили. Я тем временем съездил за Клавдией Ивановной и Верой. Между прочим, очень симпатичная девушка и о тебе спрашивала. — Это к делу не относится, — оборвал его Костя. — Не тяни, Сашка. — Короче говоря, — радостно выпалил Лобанов, — и мамаша и дочка, каждая в отдельности, среди предъявленных им фотографий без колебаний опознали Зайчикова. Все трое переглянулись. На следующее утро по приходе в гараж был арестован Зайчиков. Это оказался тщедушный белобрысый парень в розовой перепачканной рубашке с закатанными рукавами и отстегнутым воротничком. Допрос вел сам Зотов в присутствии Гаранина и Коршунова. Зайчиков говорил плаксивым, обиженным тоном и вначале пытался все отрицать. Но припертый показаниями очевидцев и свидетелей, запинаясь, он признался, что действительно в тот день отвез своего приятеля Горелова по указанному адресу, получив за это четыреста рублей. — Что было дальше? — жестко спросил Зотов. — Дальше он зашел в подъезд и возвратился через полчаса с вещами. А мы в машине сидели. — Кто мы? — Да я с девушкой, Славкиной знакомой, он ее прокатить хотел. — Вы ее знаете? — Нет, в первый раз видел. Верой или Варей, а может, Валей звать, не помню. Она подсела в машину по дороге. — В каком месте? Только точно. — Мы заехали за ней в кафе «Ласточка» около Курского вокзала. — Ого! Зачем же вы такой крюк дали? — Я почем знаю? Горелов велел. — Так. Кого еще встретили там, с кем говорили? — С официанткой говорили, с кем еще? — Вам лучше знать. — Я ни с кем больше не говорил, а за Гореловым не следил. Зотов внимательно посмотрел на сидевшего перед ним парня, минуту помолчал, перекладывая на столе карандаши, потом задумчиво произнес: — Ясно. Боитесь договаривать. Может, и о кафе зря сболтнули? И об официантке? Зайчиков молчал. — Да, боитесь, — тем же тоном продолжал Зотов. — А мне-то казалось, что человек вы в этом деле случайный. — Я не боюсь, — сумрачно проговорил Зайчиков. — А звонить зря тоже не хочу. За мной больше вины нет. — Мы тоже зря ничего не делаем, — ответил Зотов. — Вы замешаны в серьезном деле. Думаете, простая спекуляция, вещички с места на место перевозили? Нет, парень. Здесь убийство произошло. Зайчиков побледнел, потом судорожно дернул подбородком, проглотив набежавшую слюну. — Быть этого не может, — прошептал он одеревеневшими губами. — На пушку берете. — Положим, на меня это не похоже, — спокойно возразил Зотов.