Вскоре в сумерках стремительно надвигающегося вечера можно было увидеть конечную цель поездки. Впереди, на пологом холме, раскинулась небольшая турбаза с двумя десятками деревянных коттеджей и другими строениями. Колонна, миновав ворота с двумя вооруженными охранниками, направилась к вытянутому зданию, над которым играла огнями светящаяся вывеска «Ресторан. Бар. Бильярд». «Мерседесы», как боевые машины на параде, въезжали на автостоянку, вытягиваясь в одну линию. Громко захлопали открывающиеся двери. Прибывших авторитетов было не очень много, остальные оказались элементарными отбойщиками. Стоявший возле охранников Кожухарь жестом указал Косте и Глебу на вход в ресторан, куда направлялись законники. Через ярко освещенный зал ресторана тянулся длинный стол, заставленный дорогими блюдами и не менее дорогим алкоголем, неслышно сновали юркие официанты, заканчивая сервировку поминальной трапезы. — Собрались Гогу помянуть в узком кругу, — шепнул Глебу на ухо Константин, войдя в зал. Сыщик ничего не успел ответить, как вдруг с грохотом посыпались стекла, по очереди звонко стали взрываться люстры. В одно мгновение зал погрузился в темноту... Глава 3 ПЕТЯ И ВОЛК Они не виделись почти двадцать лет, да и встретились почти случайно — теплым октябрьским днем девяносто третьего года оказавшись на баррикадах Белого дома, где заседал взбунтовавшийся Верховный Совет. Не то чтобы они были на стороне мятежников или особо болела душа за поруганное государство (с этим как-то смирились за два года), просто намечалась небольшая война, а бывшие подполковник ГРУ Сергей Петром и майор КГБ Василий Львов, кроме как воевать, ничего не умели. А оказавшись выброшенными на два года раньше на пенсию, не нашли ничего лучшего, как прийти на баррикады. Последний раз они встретились летом семьдесят пятого. После окончания факультета иностранных языком в Рязанском десантном училище их дороги разошлись. Лейтенанта Петрова направили на военно-политические курсы при академии ГРУ для дальнейшего обучения, а лейтенант Львов после собеседования отбыл в закрытый учебный центр КГБ. Одного готовили для посольской резидентуры, из другого создавали многофункционального ликвидатора. Потом потянулось время службы, оба прошли через горнило войны в Афганистане (только в разное время), и на этом все параллели разошлись окончательно. Петров делал карьеру при военных атташе в странах Североатлантического блока, Львов же обитал в странах Латинской Америки, Индокитая и Африки, там, где могли возникнуть сложности у госбезопасности Советского Союза. Потом Советский Союз прекратил свое существование, КГБ распался и попал под каток демократического реформирования. Диссидентское управление, в недрах которого скрывали «ликвидаторский» отдел, распустили. Майору Львову с учетом боевых хватило выслуги для получения пенсии, и он поселился в однокомнатной квартире на окраине Москвы. Подполковник Петров оказался на пенсии после того, как из посольства в Бонне сбежал шифровальщик и передал немецкой контрразведке шифры ГРУ. Возвращение военного разведчика также не было особо веселым. Супруга, сочтя Сергея Петровича законченным неудачником, развелась с ним, разменяла трехкомнатную квартиру и, забрав детей, зажила своей собственной жизнью. Впрочем, такой поворот дела подполковника не особо расстроил, он остался доволен своей небольшой однокомнатной квартирой, считая главным ее достоинством близость к центру. Гражданская жизнь многих бывших офицеров также протекала по-разному. Петрову вполне хватало пенсии, он скромно жил в одиночестве, жадно проглатывая периодику, не пропуская ни одной политической или информационной передачи по телевизору и основательно изучая компьютерную науку. Получаемую информацию он пытался при помощи аналитического анализа просеивать, прогнозируя будущее страны и питая надежду занять свое место в этом будущем. Василию Львову майорской пенсии не хватало, и он был вынужден подрабатывать сторожем на большой коммерческой стоянке в конце своей улицы. Все деньги он тратил на себя, чередуя посещения бассейна, спортзала и тира. Подобные развлечения в нынешнее время стоили недешево, но Василия это нисколько не беспокоило, он продолжал жить в привычном режиме. Октябрь девяносто третьего года стал прорывом психологического фурункула, когда и военный аналитик, и чекистский ликвидатор, снедаемые невидимым червем бездействия, пришли к Белому дому. Они прожили четыре года в одной казарме (спали на соседних койках), после чего не виделись почти двадцать лет. И, встретившись случайно на баррикадах, вдруг забыли о цели своего прихода, слишком многое связывало двух отставников. — Надо бы это дело отметить, — после крепких объятий заявил Петров. — У меня здесь недалеко квартира, посидим, поговорим по душам. А наша война от нас никуда не денется. — Действительно, не денется, — согласился Львов. Душевное застолье двух холостяков превратилось в трехцневную беспробудную пьянку, а когда отставники вышли из «штопора», демократия праздновала победу над красно-коричневыми. В моргах патологоанатомы пластали трупы, а покрытый копотью пожара Белый дом все еще чадил. — Вот и распрощались мы с прошлым, — сказал Сергей. — Теперь начнется новая жизнь. Что обозначала эта фраза, Львов понял через два месяца, когда в его «хрущобу» вошел Петров и после короткого приветствия сообщил: — Есть работа. — Дачу кому-то сторожить? — спросил Львов, в этом не было ничего удивительного. Деньги у «шустриков» появились, теперь они могли себе позволить квартиры, машины, загородные дачи. Последние, кстати, в зимнее время нужно охранять от набегов мародеров. — Да нет, — досадливо поморщился приятель. — По твоему военному профилю.Тут один бизнесмен согласен заплатить за ликвидацию десять тысяч долларов. — Расценив молчание друга если не как согласие, то и не как возражение, Петров продолжал: — Объект — бандит из этих новых рэкетиров, полный отморозок, довел беднягу до того, что последнему хоть в петлю лезь. Но я ему сказал, на себя руки накладывать — смертный грех, лучше приложить обидчика, потом хоть отмолить можно... — Мне что, с этим барыгой нужно встречаться? — перебив Сергея на полуслове, поинтересовался Львов, финансовая сторона вопроса как-то не особо задела струны его души. Совсем другие ощущения его охватили при слове «ликвидация». Адреналин закипел в крови. — Нет, не нужно, — покачал головой подполковник. — Все организационные вопросы, а также техническое обеспечение беру на себя. Ну, и, соответственно, за посредничество от общего гонорара тридцать процентов. Идет? — Сначала я должен взглянуть на объект исполнения. — Без проблем. Объектом оказался невысокий бритый качок с лицом, лишенным даже тени интеллекта, и маленькими поросячьими глазками, налитыми лютой злобой. Такой тип людей Львову пришлось видеть не один раз, маниакальные психопаты с неуемной жаждой садизма, такой ради забавы человека закопает живым или сварит в кипятке. Прозвище у злодея было под стать его психотипу — Мюллер, и верховодил он бандой таких же отморозков, которые держали в страхе целый микрорайон. Но, несмотря на внешнюю грозность, с точки зрения личной безопасности Мюллер был беззащитен, как жертвенный баран. Василий Львов дал «добро» на ликвидацию, а для исполнения пошел на ближайшую стройку, где отыскал полутораметровый отрезок водопроводной трубы. Тем же вечером, поднявшись на чердак девятиэтажного дома, стал терпеливо ждать. Главарь злобных вымогателей жил на последнем этаже и появлялся дома всегда далеко за полночь, так что свидетелей не предви-делось. Мюллер оправдал ожидания киллера, он появился во втором часу ночи под изрядным хмелем, когда лифты уже были отключены. Тяжело дыша, рэкетир разразился длинной и витиеватой матерной тирадой, вытащил связку ключей и безуспешно пытался отпереть дверь. Тем временем ликвидатор бесшумно спустился с чердака и, широко размахнувшись, обрушил трубу на бритый затылок. Удар был профессиональным, металлический обрубок, проломив черепную кость, погрузился в мякоть мозга. Не дав жертве безвольно рухнуть на пол, Львов аккуратно опустил труп, привалив того к стене. При этом успев отметить, что силой удара у Мюллера выбило глаза и потухшие глазные яблоки провисли на капиллярах, из-за чего покойный был похож на большую сломанную куклу. Василий профессионально обыскал убитого, забрал толстый бумажник, револьвер и содрал с шеи толстый золотой жгут. Все должно было походить на банальное ограбление, а не на заказное убийство. Покинув место исполнения, Львов в тихом, заранее приготовленном месте пересидел до утра. И с рассветом, выйдя на набережную, без сожаления утопил в Москве-реке все улики, кроме револьвера, благоразумно решив, что оружие всегда пригодится. После первой удачной ликвидации появились новые заказы, объекты становились все. значительней, а гонорары все солидней. За год Василий Львов выполнил шесть заказов, заработав на этом больше ста тысяч. Уволившись со стоянки, он все-таки не особо шиковал, по-прежнему посещал бассейн и спортзал с тиром, поэтому достаток его не бросался в глаза. Незадолго до начала девяносто пятого года в «хрущобу» Василия снова наведался Сергей Петров. — Новый заказ? — удивился ликвидатор, обычно для связи они использовали телефон (предварительно) и «почтовый ящик», тайник в Сокольниках, где диспетчер оставлял всю необходимую информацию по предстоящей акции. Личное появление диспетчера можно было объяснить лишь срочностью. — Нет, — покачал головой Петров. — Но разговор будет серьезный. — Слушаю тебя внимательно. — Думаю, Василек, я не открою для тебя Америку, если скажу, что, кроме тех, кого мы называем «заказчиками», на деньги которых мы и проводим акции, есть еще и «объекты исполнения», вернее, не они сами (после ликвидации им уже все равно), а близкое окружение. Родственники, друзья, компаньоны, которые скорбят, жалеют и даже в какой-то мере несут финансовые потери. Эти люди горят праведным гневом и, не считаясь ни с чем, хотят найти нас, чтобы сперва допросить насчет заказчиков, а потом покарать по всей строгости. Я понятно говорю? — Само собой, — усмехнулся Василий, он еще не понимал, к чему клонит бывший военный разведчик. Но весьма импонировало то, что, говоря о ликвидациях, он произносил «мы», тем самым не отделяя себя от непосредственного исполнителя. — Нас ищут, притом ищут плотно, — продолжил Сергей. — Поиск идет по всем направлениям. В этой ситуации не исключено, что заказчики окажутся на «дыбе» раньше, и то, что они молчать насчет исполнителей не станут, в этом я уверен. Тогда и наш черед подойдет. — Как ни прискорбно, — снова согласился с ним ликвидатор. Неожиданно до него дошло, что он совершенно выпустил из головы «ответные действия противной стороны». Раньше, находясь на государственной службе, об этом просто не приходилось задумываться. Главное для ликвидатора — не попасться на месте проведения акции, а потом уже не твоя забота. Для противной стороны исполнитель — всего лишь безликий винтик государственной машины, и, если противная сторона решит мстить, она будет мстить государству в целом, а не отдельно взятому ликвидатору. И совсем другое дело, когда ликвидатор, уйдя на свободные харчи, занимается «частной практикой». В этом случае он теряет государственную «крышу» и становится потенциальным объектом возмездия противной стороны... — Этот год я не только занимался подборкой заказов, — Сергей прошелся по комнате, — я также пытался выработать наиболее безопасную систему функционирования. Проработав всевозможные варианты, остановился только на одном — полная конспиративность. Ты — исполнитель, должен находиться в стороне от всех организационных вопросов, желательно проживать где-то в провинции. Получил заказ, приехал, исполнил и снова отвалил. Самое уязвимое звено в нашей паре — это я, посредник. Потому что мне приходится иметь дело непосредственно с заказчиками, но и это поправимо: с клиентами можно общаться виртуально да еще задействовать резервную сеть посредников. Немного дороговато, но безотказно. Главное не это, главное — наше прошлое и настоящее, эта ахиллесова пята всей системы. Пока мы официально живы, мы оставляем след на земле, по которому нас рано или поздно найдут. — Так что ты предлагаешь, умереть? — удивился Львов. — Это просто необходимо для дальнейшей жизни. — Вряд ли получится, — засомневался ликвидатор, покачивая головой. Он прекрасно понимал, о чем речь. Подлог можно, конечно же, всучить лохам, и те, возможно, поверили бы. Но они оба ветераны спецслужб далеко не низового звена, к ним прикреплены кураторы. И эти самые кураторы, матерые волки, которых на мякине не проведешь: отпечатки пальцев, стоматологические карты, а при необходимости и анализ ДНК проведут. Кураторы не поверят. — Поверят. Сейчас немного другое время, это, во-первых. А во-вторых, у меня в Мытищах есть знакомый санитар в морге, — озорно подмигнув, произнес Сергей. — А у него завалялись два бесхозных трупа, один погорелец, другой утопленник. Отдает по сходной цене... Через неделю федеральные войска вошли в мятежную Чечню, в Грозном шли уличные бои, десятки танков горели факелами, поднимая до небес смолянистые столбы дыма. В одной из московских квартир произошел пожар, квартира выгорела дотла, а от хозяина, отставного сотрудника КГБ, остались лишь обугленные головешки. По мнению комиссии, расследовавшей этот пожар, причиной возгорания послужил взрыв самогонного аппарата. Видимо, ветеран спецслужб пристрастился к зеленому змию, недаром говорят, от алкоголя добра не жди. А в конце января пошел на рыбалку и не вернулся подполковник запаса Сергей Егорыч Петров. Поиски ничего не дали, нашли только у свежей полыньи на Истринском водохранилище брошенный рюкзак, который опознала бывшая жена. А по весне всплыл распухший до неузнаваемости труп черно-фиолетового цвета, изрядно подпорченный прожорливыми раками. Наградные часы на левой руке свидетельствовали, что утопленник и есть сгинувший минувшей зимой подполковник Петров. Серьезную экспертизу никто проводить даже и не думал, не до того было. Каждый день приходили гробы из Чечни, а госпитали переполнены ранеными и покалеченными... Став по новым документам Виталием Овчинниковым, ныне «покойный» ликвидатор поселился по совету товарища среди лесов Северного Урала. Связь со своим диспетчером держал по сложной системе, разработанной бывшим военным разведчиком. Хотя при необходимости мог с ним связаться через Интернет, где имел собственное имя «Волк». Диспетчер Сергей Петров после своей «трагической гибели» адаптировался к своей новой жизни значительно дольше. Несколько месяцев пришлось провести в швейцарской клинике пластической хирургии. Сменив личину, бывший подполковник вернулся под именем Петра Бармина, бизнесмена средней руки, торгующего оргтехникой в городах центральной России. Главный офис был открыт в северной столице, где проживал и сам владелец фирмы. Создание глубоко законспирированной сети посредников заняло некоторое время (основными звеньями ее были иногородние филиалы), но вскоре «работа» наладилась. Волк подозревал, что диспетчер развил не только сеть посредников, но и подобрал группу исполнителей. Впрочем, это его нисколько не волновало, все не проглотишь. Тем более что самые серьезные заказы по-прежнему получал он, и деньги, заработанные от этих акций, постоянно пополняли его счета в западных банках. За прошедшие годы Волк и диспетчер виделись дважды, когда действительно поступили очень серьезные заказы. Теперь Петр Бармин вызывал ликвидатора на третью встречу... С утра погода не заладилась, сперва нудно моросил мелкий холодный дождь, потом посыпался снег. Но температура держалась выше нуля, и снежинки безжалостно таяли, смешиваясь с осенней грязью. Они встретились в парке Сокольники, где когда-то был устроен тайник «почтовый ящик». Бармин смотрелся весьма импозантно, длинное черное пальто, черная шляпа и белый шелковый шарф. Выбравшись из такси, он неторопливо двинулся по парковой аллее. Волк же, наоборот, был в просторной куртке-«аляске», под которой была надета короткая кожаная косуха. Черную шапочку глубоко надвинул на лоб. В нагрудном кармане кожанки лежало удостоверение офицера ФСБ, а в правом — семнадцатизарядный «глок». Бывший чекист был готов к любым возможным неожиданностям, некоторое время он наблюдал за диспетчером, проверяя, не привел ли старый товарищ «хвост» за собой. Убедившись, что все чисто, киллер сунул руки в карманы и, выбравшись из своего укрытия, праздной походкой двинулся вслед за посредником. — Здравствуй, Петя, — негромко поздоровался ликвидатор, поравнявшись с разведчиком. — Есть новости? — Здравствуй, Волк, — не поворачивая головы, ответил Петр и прошел несколько шагов вперед. — Есть дело, и не одно. — Даже так, — усмехнулся ликвидатор. — Слушаю тебя внимательно. Двое мужчин дальше пошли рядом, со стороны могло показаться, что двое малознакомых людей обсуждают какие-то незначительные бытовые проблемы. — Ты считаешь, это мой уровень? — вяло поинтересовался Волк, когда диспетчер закончил свое повествование. То, что ему сейчас предложили, мог исполнить не то что герой-пионер, а самый зачуханный интеллигент, морально осознавший необходимость этого исполнения. — Да, именно так я считаю, — утвердительно кивнул Петр Бармин. — Тогда, будь добр, обоснуй свою уверенность. Диспетчер неожиданно остановился, сунул руку под полу пальто, указательный палец киллера лег на гладкую поверхность спускового крючка «глока». Но опасность оказалась мнимой, посредник извлек из кармана плоскую металлическую флягу и, отвинтив пробку, приложился к горлышку. Волку не предложил, твердо помня, что ликвидатор во время проведения акции не употребляет. — Хочешь обоснований? Изволь, — обернулся к нему диспетчер, пряча флягу с коньяком обратно в карман. — Я проанализировал последние события и пришел к выводу. Идет большая политическая игра, настолько большая, что все мелкие фигуры, в ней участвующие, будут зачищены, независимо от того, с каким результатом она закончится. У меня нет никакого желания раньше времени сыграть в ящик, я выхожу из игры и на некоторое время ложусь на дно. Тебе ничего не грозит, все твои контакты замыкаются на мне, поэтому некоторое время можешь еще побыть на игровом поле. Электронный адрес, на который приходят заказы, тебе известен, как проверять получение денег на первичный счет — не мне тебя учить. Играй, пока условия позволяют. Когда все уляжется, я свяжусь с тобой... — Лжебармин на секунду замолчал, как будто что-то обдумывая, и добавил: — Но сейчас эти два заказа, мне это даст время на отрыв. — Я понял, — кивнул Волк. — Все сделаю в лучшем виде. Не прощаясь с киллером, диспетчер круто повернулся и зашагал к выходу из парка. Глядя ему вслед, ликвидатор ничего не думал, потому что знал, что обозначает фраза «выхожу из игры и ложусь на дно». Петя Бармин, бросив все, снова бежит за «бугор», где в очередной раз ему перекроят физиономию. А тем временем свора киллеров звено за звеном зачистят цепь посредников, которые хоть как-то могли навести на след диспетчера. Последний пересидит смутное время в «вакууме» и, как только все утихнет, появится в новом облике. «Может, мне тоже исчезнуть?» — мелькнула в мозгу Волка предательская мыслишка, денег у него было более чем достаточно, чтобы дожить свой век под пальмами в обществе грудастых, длинноногих нимф. Но спокойная жизнь не могла дать того будоражащего кровь адреналина, без которого Волк уже не представлял своего существования... — Бог в помощь, пацаны. — Волк подошел к прижатому к обочине миниатюрному грузовику «Соболь». Сидящая в кабине парочка парней с наглыми рожами недоуменно уставилась на небритого типа в потертом ватнике и полулысой кроличьей шапке.