Главный борец с организованной преступностью, узнав голос звонившего, сразу же набросился: — Куда ты пропал, черт тебя побери! А как же насчет Донцова, уже забыл? — А там что-то еще случилось? — удивился Глеб, вроде бы майор был вполне надежно прикрыт звездой юриспруденции. — Никонов со своими держимордами вернулся в Москву, а Олегом будет заниматься Генеральная прокуратура. — Что же здесь плохого? В генералке не дилетанты работают, разберутся. Тем более что давить на них «гестапо» не будет. Есть шанс, что Олежка сам выкрутится. — Фантазировать не вредно, — зло ответил Генерал. — Только вряд ли Олега отпустят. Раз «гестапо» вцепилось, просто так не выкрутиться. Скорее всего, сейчас они спешно готовят какой-то запасной план. — Да все равно, пока они не начнут действовать, мы ничего не сможем предпринять. А для того, чтобы сработать на опережение, необходимо знать их слабое звено. Пока не знаем, будем обороняться. — Ладно, уболтал, — сдался Генерал. Внезапно спохватившись, спросил: — А ты чего звонишь? — Неужели вы не знаете? Меня Интерпол ищет. — Знаю, — спокойно ответил шеф ГУБОПа. — Еще днем я звонил комиссару парижской полиции, объяснил в двух словах, что ты пробыл во Франции всего несколько часов, въехал через аэропорт де Голля, а покинул страну через Орли. Говорю, просмотрите файлы этих аэропортов и поймете, что месье Кольцов не свидетель. Француз готов отозвать запрос в Интерпол только после получения официальной бумаги от нас. Короче, ксиву уже составили, завтра уйдет. Так что на этот счет тебе волноваться не стоит. — Ладно, утешили, — согласился Глеб, но это известие тем не менее не сняло неприятного груза с его души за двух ни в чем не повинных погибших людей. — Как их убили? — Французы заявили, что сработано чисто, ни одного следа. Утром киллер перебрался из пустующего соседнего номера на балкон, оттуда в комнату. Панфилов получил пулю в голову, а его подружке сломали шею. В общем, профи высочайшего класса. Сработал примерно за полчаса до прихода горничной, пулю всадил в затылок под углом в девяносто градусов. И оружие было тоже супер, самодельная ручка-стрелялка. Но, как говорится, убивает не оружие, а человек. Такое впечатление, что это был человек-невидимка, никто его не видел и никаких следов. «Опять невидимка-киллер, — почему-то именно сейчас и вроде не к месту подумал Глеб, вспоминая рассказ Кости. — Прямо международное засилье невидимых убийц». — Ну убили и убили, — снова заговорил Кольцов. На протяжении своей жизни он видел много смертей и знал: слезами мертвых не воскресишь. Он был высококлассным профессионалом, и дело для него было прежде всего. — Я вот о чем хочу спросить, а с каких это пор на «Euro News» стали освещать банальные преступления? — Ну, не такое уж банальное, — не согласился с детективом Генерал. — Убит бывший офицер службы безопасности российского посольства, а это уже попахивает шпионским скандалом. На кой черт тебе сдался бывший фээсбэшник, да еще с дипломатическим уклоном? — вдруг взорвался главный борец с оргпреступностью. — Использовал то, что смог достать, — парировал спокойно Кольцов. — Вы же мне ничего не выделяете из своих закромов. — А ГУБОП в твоих авантюрах не участвует, — строгим голосом напомнил сыщику основную легенду этого расследования Генерал. — Я так и понял. — А теперь, Глеб, серьезно, — продолжал шеф ГУБОПа. — Репортаж об убийстве в «Короле Людовике» был заказным, признали сами французы. Отыскивать заказчика, конечно же, там никто не станет, но главное заключается в другом: мы теперь получили дополнительную возможность убедиться, что заговор существует, и на этом примере понять, какие силы и средства в нем задействованы. «Ну да, ваше благородие, теперь мы видим, что под вашу светлость враги роют не лопатой, а экскаватором. И закапывать ее должен скромный ландскнехт в моем лице», — со злостью подумал Кольцов. — Ну и что ты думаешь по этому поводу? — после короткой паузы невинно поинтересовался Генерал. — Есть одна задумка, как поймать заказчика этого пасквиля. Вот вернусь и сразу же займусь этим делом. — Только не тяни, — на прощание пожелал Генерал. «Красиво сказано, не тяни. Вот сейчас вломился бы сюда Кожухарь, и узнай он, с кем я разговаривал, до утра бы мне не дожить», — укладываясь в постель, размышлял Глеб. До утра сыщик, естественно, дожил, даже проснулся с некоторым опозданием. Только и успел, что умыться наскоро да почистить зубы, когда дверь прогнулась под тяжелыми ударами и в номер ворвался сияющий воровской парламентер. — Что-то не особо, господин сыщик, торопитесь. — Кожухарь сиял, как новая копейка. Увалившись в глубокое кресло, он вдруг широко зевнул и пробормотал: — Правильно, не спеши. Времени еще вагон, эх, даванул бы я сейчас минут шестьсот на каждый глаз. Но нельзя. — А ночью что, не спалось? — насмешливо спросил вошедший следом Иванов. — Ну ты, старый, даешь. Я же в красном крыле обитал эту ночь, как тут выспишься, — удивился уголовник. — Что еще за красное крыло? — в свою очередь удивился Костя. — Публичный дом, — вместо парламентера ответил Кольцов, сразу сообразив, что может обозначать красный цвет. — Вот учись, студент, человек моментом тему просек. Не зря хавает свой хлеб сыщик, — вяло пробормотал Виктор, его голова безвольно упала на грудь, и он моментом заснул. Но через двадцать минут, как только Глеб закончил собираться, Кожухарь резко вскинул голову и ясными глазами окинул номер. — Готовы уже? — выбрался из кресла бывший уголовник. — Сейчас перекусим в кабаке, а после надо подобрать вам одежонку по климату, а то вы в своих дождевиках если кони не двинете в ближайшее время, то воспаление легких обеспечено. Спустились на первый этаж, где находился гостиничный ресторан, Кожухарь самолично сделал заказ с упором на простую и питательную пищу. Вскоре стол оказался заставлен тарелками с горячими блинами, блинчиками, вазочками с вареньем, густой сметаной и большим кофейником с горячим кофе... Завтракали быстро и без лишних разговоров, Кожухарь все больше налегал на крепкий кофе. Заметив, что его спутники насытились, шумно отодвинул свой стул, бросил на стол несколько купюр и молча направился к выходу, не дожидаясь остальных. Магазин верхней одежды долго искать не пришлось, он оказался на противоположной стороне улицы. Гораздо больше времени ушло на подбор той самой одежды. Кольцов ограничился обычным пуховиком светло-серого цвета и вязаной лыжной шапочкой. Совсем другое дело — Иванов, тот долго и придирчиво перебирал ассортимент, еще дольше примерял образцы, наконец после долгих поисков и сомнений остановил свой выбор на короткой дубленке и утепленной бейсболке из замши. Во второй половине дня к «Анжелике» лихо подкатил черный американский внедорожник «Дженерал Моторе», из его салона выбрался детина огромного роста в просторном тулупе и волчьем треухе. — Это за нами, — указывая на косматого, произнес Швец и направился к автомобилю, Костя и Глеб последовали за ним. — А если он вдруг начнет стрелять? А мы без оружия, — шепотом заговорил Иванов. В его голосе не было испуга, звучала лишь констатация факта. Бывший боец «Альфы» четко определял степень опасности и размышлял, как ей наиболее эффективно противостоять. — Нам не положено оружие, мы — парламентеры, — так же тихо ответил Глеб. При этом как бы невзначай поглядывая по сторонам. История знает немало примеров, когда парламентеров убивали, не дав даже рта раскрыть. — Ты, что ли, Кожухарь? — лениво спросил косматый верзила, когда к нему приблизился Швец. — Ну я, — кивнул Виктор, он был на две головы ниже сибиряка и наполовину уже в плечах, но это его нисколько не смущало. — Я — Влас. — Верзила протянул московскому парламентеру ладонь размером с лопату. — Меня прислал Фрол и тут же поправился, простая «шестерка» не может так говорить о пахане даже за глаза. — Сергей Александрович ждет вас за городом. — Тогда едем, — пожимая лапищу Власа, кивнул Кожухарь и повернулся к своим спутникам. — По коням, хлопцы. Ветераны удобно разместились на просторном, как диван, заднем сиденье, Виктор Швец занял место возле водителя. Вездеход резво рванул с места, можно было подумать, что на джипе банда гангстеров уходит с места преступления. Влас деловито крутил руль, ругался, когда какой-то растяпа едва не влетал на своей машине под бампер огромного внедорожника и безбожно нарушал правила. Видимо, номер этой машины обладал магнетической силой: ни милиция, ни водители не пытались образумить лихача. — Далеко ехать? — деловито осведомился Кожухарь, когда внедорожник выскочил за пределы города и вдоль дороги потянулись заснеженные леса. — Ерунда, километров с полета, — оскалил желтые, прокуренные зубы водитель. — По здешним меркам, вообще не расстояние. Для нормальной беседы Сергей Александрович решил встретить вас на загородной даче, у него небольшая усадьба в дачном кооперативе «Ангара-3». Там место что надо, природа — залюбуетесь, да и весь комфорт человечества имеется. А главное — никто не помешает поговорить по душам. Влас оказался болтлив не в меру, рот у него практически не закрывался. Слушая его, Глеб невольно думал, что это не просто проявление человеческой натуры, а специально подготовленный аудиоспектакль. Если так, то возникал вопрос: для чего это представление? Отвлечь внимание парламентеров в случае, если их решат повязать, чтобы те не успели оказать сопротивление? Или Влас вводит Кожухаря в курс местной иерархии и соответствующего данному региону криминального расклада? Если исходить из первого варианта, то напрасные потуги. У парламентеров из оружия нет даже перочинного ножа, так что для того, чтобы повязать всю троицу, хватит и одного барбоса со стволом. Значит, не замазывают сахаром глаза, выходит второй вариант. — Фрол один? — поинтересовался у водителя Швец, вклинившись в небольшую паузу в словесном потоке последнего. — Зачем один? Раз из самой Москвы пожаловали, то выходит, разговор будет серьезный. А такие вещи у нас в одиночку не решают. Все приехали: и Мишка на Севере, Ёся Магаданский, Кощей, Тарас Бульба. В общем, весь цвет сибирской братвы, — с пафосом закончил Влас. Прежде чем отправляться в эту сумасшедшую командировку, Кольцов, используя свои связи в ГУБОПе, навел справки о здешней криминальной элите и узнал, что шестидесятитрехлетний вор в законе Мишка на Севере в данном сообществе исполняет роль казначея, заведуя сибирской общаковой кассой. Ёся Магаданский — смотрящий за воровскими законами в Байкальске, Тарас Бульба — в Красноярске. А Кощей приглядывает за порядками в зонах от Тюмени до Читы. В общем, серьезный народ, прошедший огонь, воду и вечную мерзлоту. Таким палец в рот не клади, откусят до самого копчика и проглотят не поморщившись. — А как у вас с ментами, не сильно досаждают? — участливым тоном поинтересовался Кожухарь. — С ментами? — Влас на мгновение задумался, и снова его прорвало: — Да как везде, мелочовку, конечно, вяжут, пакуют и сажают. Время от времени за хобот берут и среднее звено бригадиров. Но в основном это те, кому надо идти «в десант», зарабатывать авторитет. Ну, а настоящие киты им не по зубам. — Вновь замолчав, Влас с тяжелым вздохом добавил: — И, вообще, сейчас все перевернулось с ног на голову, ничего не поймешь. Вот раньше все было ясно и понятно, вор ворует, мент ловит, прокурор с судьей сажают. А сейчас... — Он посмотрел на сидящего рядом парламентера и с довольной усмешкой спросил: — Знаешь, кто у Фрола отвечает за безопасность? Ни в жизнь не угадаешь! После такой постановки вопроса отгадать было несложно, но Кожухарь проявил дипломатическую корректность и вместо ответа вопросительно взглянул на Власа: — И кто? — Самый настоящий чекист, майор КГБ. Даже в Афгане воевал. — Да ну? — почти искренне удивился Кожухарь. — Вот тебе и ну. Был начальником оперативного отдела в Кишиневе. Когда все стало валиться, подался в родные края, только на хрен он кому здесь был нужен, тогда и своих чекистов разгоняли во все стороны. Но его все-таки заметили, Фрол полтора года приручал, зато теперь надежней немецкой овчарки. «Интересно, знает ли этот майор, какую оценку дает ему хозяйский водила?» — с усмешкой подумал Глеб и тут же уловил скрытую улыбку Иванова. Последняя реплика явно позабавила профессионалов. — Мы майора промеж себя зовем Молдаваном. Ну, значит, за службу в Кишиневе, — сообщил Влас. Дорога пошла в гору, и водитель радостно сообщил: — Вот сейчас только за сопку перевалим — и считай, что дома. Действительно, как только вездеход оседлал пологую макушку сопки, пассажиры смогли рассмотреть раскинувшийся с противоположной стороны большой населенный пункт. Не меньше сотни домов на одинаково ровных квадратных участках находилось в низине. Влас слегка притормозил и ткнул пальцем в лобовое стекло джипа: — А вот и наша усадьба возле церкви слева. Церковь оказалась большим деревянным срубом с тремя расписными куполами и высокой, с девятиэтажный дом, колокольней. Просто удивительно, что в таком незначительном месте выстроили такой храм. — Сергей Александрович строил церковь на свои деньги, — не без гордости сообщил Влас. «Естественно, — с сарказмом подумал Глеб, — у кого еще может свербить душа и быть такой капитал?!» Усадьба Фрола размещалась в паре сотен метров от церкви, на пустыре. Даже издалека было видно, что участок в несколько раз больше обычных наделов и огорожен деревянным частоколом в два человеческих роста. Внутри находился трехэтажный деревянный же особняк (срубом язык не поворачивался назвать это строение с металлопластиковыми окнами, голландской черепицей и навешанными на стенах коробками кондиционеров). Кроме особняка, на территории усадьбы примостилось еще несколько построек поменьше и попроще. По всей видимости, жилье для «шестерок» и хозпостройки. Влас надавил на газ, и джип понесся с горы вниз. Дальше лихач, не тормозя, не сбавляя скорости, рывком крутанул руль, вписываясь в поворот и с замершей на цифре «100» стрелкой, понесся по одной из улиц погруженного в зимнюю дрему поселка, безудержно надавливая на клаксон. — Дорожный отморозок, — едва слышно с раздражением произнес Иванов, вой сигнала выводил его из себя. Тем не менее те, кому этот сигнал был адресован, услышали его и предупредительно распахнули ворота в усадьбу.