– Что? – Мэрион встречалась с ним. Ты ведь просила позвонить и предупредить ее, что я привезу тебя домой. Они незадолго до моего звонка расстались. Мэрион была в ярости. Он позвонил ей на работу. Ей едва удалось отговорить его заехать за ней вечером, а когда она вернулась домой, он ждал ее у входа. Ты можешь не питать симпатию к Берти Эвертону, но он не покушался на твою жизнь. У него превосходное алиби. Хилари резко подняла голову. – Думаю, у Берти Эвертона слишком много алиби, – сказала она. Глава 24 Когда они вернулись домой, Мэрион еще продолжала пребывать в состоянии холодной ярости. С кратковременной вспышкой гнева справиться гораздо легче. Если те, кого ты любишь, смотрят на тебя как на совершенно незнакомого человека и не хотят больше видеть, совсем нет желания возвращаться домой. Хилари опустилась на пол напротив камина. Прислонилась к стоявшему поблизости стулу, положила на него руки и опустила на них голову. Генри оставался в дверях, понимая, что его вряд ли пригласят войти и задержаться. Мэрион отошла к окну. Когда она повернулась, Генри вошел и захлопнул за собой дверь. Приподняв брови, она заметила: – Думаю, Хилари нужно выспаться. Хилари ничего не сказала. Генри произнес: – Мне кажется, сначала ты должна ее выслушать. Это касается и тебя. И главное, очень важно. – Не сегодня. У меня уже был гость, и я устала от показных любезностей. – Я так и понял. – Тогда уходи, Генри. – Не сейчас. Не поднимая головы, Хилари попросила: – Пожалуйста, Мэрион. Мэрион Грей не обратила на нее никакого внимания. – Я на самом деле хочу, чтобы ты ушел, – настаивала она. Генри прислонился к двери. Шляпу он держал в руках. – Одну минуту, Мэрион. Лучше послушай, тебе нужно об этом знать. Хилари едва удалось спастись. Она перебила его, повторив: – Спастись. От чего же? – Меня пытались убить. – Тихий голос Хилари звучал мрачно. Мэрион резко повернула голову. – О чем ты говоришь? – Об убийстве. Им почти удалось. Генри может тебе рассказать, я слишком устала. Мэрион перевела взгляд с Хилари на Генри и обратно. Она заметила, что Генри нахмурился. От нее не ускользнуло, как он смотрел на растрепанные кудри Хилари. Что-то в ней смягчилось. Она села в кресло и произнесла: – Хорошо, Генри, рассказывай. И Генри рассказал. Странно, но, повторяя историю Хилари, он почти уверовал в нее. Он по-прежнему сомневался, но, повествуя о случившемся, вдруг осознал, что пытается убедить Мэрион поверить в эту историю, а когда закончил, так и не понял, справился ли с задачей. Хилари положила голову на руки. Глаза были закрыты. Мэрион глубоко задумалась. «Сердце знает только свои горести, ему неведомы страдания других людей». Она больше не сердилась, но по-прежнему была холодна. Ее душа как будто остыла. После того как он закончил, она продолжала сидеть молча. Пауза затянулась, и Генри нарушил тишину, задав прямой вопрос: – Берти Эвертон был здесь? Хилари считает, что он один из тех, кто пытался с ней расправиться. Это совершенно необоснованно, но она так думает. Мне кажется, ты должна рассказать ей, в котором часу разговаривала с ним по телефону, когда он появился здесь и как скоро ушел. Хилари кажется подозрительным иметь надежное алиби, но ведь человек не может находиться в двух местах одновременно. – Я этого и не говорила, – ответила Хилари приглушенным голосом. Она приподняла голову на дюйм. – Алиби заключается не в том, чтобы быть в двух местах одновременно. Ты совершаешь преступление в одном месте, но утверждаешь, что в это время находился в другом, – вот это и есть алиби. Генри расхохотался: – Когда ты это придумала? – Только что, – ответила Хилари и снова уронила голову. Ни на кого не глядя, Мэрион сообщила: – Он позвонил мне в пять. Я показывала только что поступившие модели. Мы продали три платья. Это было сразу после пяти. Я слышала, как пробили часы, когда выходила из демонстрационного зала. – Он сказал, откуда звонит? – Нет. Но должно быть, он находился в городе, так как предложил заехать за мной к Харриет. А когда я отклонила его предложение, сказал, что будет ждать меня у дома. Он уже был здесь к моему возвращению. – А во сколько ты вернулась домой? – Сразу после семи. Я предупредила его, что могу опоздать. Надеялась, он передумает. – Чего он хотел? – спросила Хилари, обращаясь к стулу. Мэрион напряглась. Рука беспомощно упала, а глаза сверкнули. – Не знаю, как он осмелился прийти сюда и говорить о Джеффе. – Что он сказал? – быстро переспросила Хилари. – Ничего. Не знаю, зачем он приходил. Поведал какую-то несвязную историю, что кто-то видел Джеффа выходящим из автобуса в тот вечер, когда застрелили Джеймса. Он не знаком с Джеффом и никак не мог повлиять на ход дознания. В любом случае об этом поздно рассуждать. Не знаю, зачем он приходил. – А я знаю. – Хилари поднялась и откинула назад волосы. – Он сделал это, чтобы заполучить алиби. Если бы ему удалось убедить тебя, что он был в Лондоне днем, значит, он не мог покушаться на мою жизнь на дороге в Ледстоу, не так ли? Волосы распушились вокруг ее лица мелкими кудряшками. Глаза засверкали. – Но, моя дорогая, – воскликнул Генри и засмеялся, – сегодня ты не слишком внимательно относишься к алиби. Ты хотя бы знаешь, во сколько тебя сбили? Она задумалась. – У меня не было часов, хотя я все равно ничего не увидела бы из-за темноты и тумана. Я остановилась в Ледстоу, так как пришло время вечернего чая. Еще не стемнело, но надвигался туман и становилось по-ноябрьски промозгло. Я посидела там примерно полчаса. Вероятно, было около пяти, когда я встретилась с Мерсером и убежала. Не знаю, сколько времени я провела в пути. Мне казалось, целую вечность. Я часто спешивалась, туман ложился на землю клочьями. Трудно сказать, но думаю, что меня сбили где-то в половине шестого. – В таком случае это не Берти Эвертон. Он не мог сбить тебя, если в пять часов находился в Лондоне и звонил Мэрион. Хилари наморщила нос. – Если, – подчеркнула она. – Но Мэрион говорит, что было пять. Мэрион кивнула: – Я слышала, как часы пробили пять. – Уверена, он звонил в пять, – сказала Хилари. – Он должен был это сделать, это часть его алиби. Он хорошо знал: Мэрион не разрешит ему заехать к Харриет. Он мог позвонить из Ледстоу из автомата и убедить ее, что находится дома, в городе. Так и поступают преступники, которым необходимо алиби. Я бы поступила именно так. – А если бы она сказала: «Отлично, заезжай за мной»? – Невозможно. Мэрион никому не разрешает заезжать за ней к Харриет. Ее могут за это уволить. Наверняка ему об этом известно. Мэрион пристально посмотрела на нее. – А что было потом? Если верить твоим догадкам. Что произошло дальше? – Должно быть, он заехал за Мерсером в паб. А потом они попытались убить меня, но я убежала. Думаю, он изо всех сил давил на газ, чтобы успеть вернуться в Лондон и обеспечить себе алиби. Наверное, он высадил Мерсера в Ледлингтоне, а потом либо чудом успел на поезд, либо гнал как сумасшедший по лондонской дороге. Я просмотрела расписание поездов, пока ждала Генри. Есть поезд из Ледлингтона в пять сорок пять, который прибывает в Лондон в семь и идет без остановок. Он мог сесть на него. Поэтому-то они и не стали искать меня дальше. Ему было просто необходимо иметь алиби на случай, если мне удастся сбежать. Но я не думаю, что он поехал поездом. Он не стал бы оставлять машину в гараже в Ледлингтоне, чтобы никому не попасться на глаза. – Добраться за полтора часа из Ледлингтона довольно сложно, учитывая туман, – заметил Генри. – Не думаю, что это возможно. Хилари отбросила назад волосы.