Глава 33 Когда мисс Сильвер вышла из комнаты и закрыла дверь, Кэролайн Понсонби опять уткнулась лицом в подушку. Перед глазами была темнота, она не желала ничего и никого видеть, но слова мисс Сильвер отчетливо звучали у нее в голове: «Что именно вам известно? Будет лучше для всех, если вы открыто в этом признаетесь… Чем раньше вы примете решение, тем лучше». Эти слова, а затем тихий звук закрывающейся двери, крутились в ее истерзанном мозгу бесконечным бессмысленным рефреном. Когда дверь опять отворилась, Кэролайн еще глубже зарылась лицом в подушку и закрыла руками уши, чтобы ничего не слышать. Она уже плохо соображала и находилась во власти одного из древнейших инстинктов, который повелевал: закрой глаза и уши, сделайся как можно меньше и не шевелись, тогда, возможно, враг решит, что ты мертв, и пройдет мимо. Напрягшись всем телом, девушка вжалась в матрас, слыша только, как стучит в висках ее кровь. Она ждала затаив дыхание, но ничей голос не нарушил тишину, и никто до нее не дотронулся. Очень осторожно Кэролайн разжала уши и уловила лишь звук собственного дыхания. Прошло еще какое-то время – может, пять минут, а может, целая вечность. Она подняла голову и огляделась. Никого. Она одна в спальне, дверь закрыта. Но на столике возле кровати лежит сложенная записка, на ней напечатано ее имя: «Кэролайн». Девушка уставилась на бумагу, потом села, откинула волосы на спину. Все предметы в комнате казались чересчур контрастными, прямо резали глаза. Ее имя отчетливо чернело на белом листке. Она взяла записку, развернула и увидела несколько строчек, напечатанных на машинке, без обращения: «Лучше уезжай прямо сейчас, пока все на ленче. У тебя будет время скрыться. Эта женщина – детектив». Кэролайн сковал ледяной ужас. Четкие контуры заволокло пеленой, машинописные строки поплыли. – Нет, я не потеряю сознание… – проговорила она, борясь с дурнотой. С трудом разогнав туман перед глазами, она заставила себя читать дальше: «Если ты останешься, она заставит тебя говорить. Отгони свою машину к старому дому в Слефаме. Я придумаю какой-нибудь предлог и приеду к тебе туда. Мы все обсудим и решим, что делать. Тебе придется немного подождать меня на конном дворе, но ты должна уехать сейчас, иначе за тебя возьмутся. До встречи». В записке была еще пара строк, безумно напугавших Кэролайн. Она сидела, уставившись на них и на имя Ричарда. Ричард… Ричард… Ричард… Нет, она не должна о нем думать! Надо как можно быстрей уехать из этого дома. Она подбежала к двери и заперла ее. Не успела она отнять руку от ключа, как прозвенел звонок на ленч. А вдруг кто-то придет поинтересоваться ее самочувствием? Вдруг это будет Рейчел? Ну конечно, Рейчел должна прийти. При мысли об этом сердце девушки замерло. Боже, до чего дошло: она панически боится увидеть Рейчел! «Но я заперла дверь. Никто не войдет, если дверь заперта». Она прислонилась лбом к деревянной панели и закрыла глаза, ощущая под веками сухой жар. Послышались голоса Эрнеста, Мейбел и мисс Сильвер. Затем девушка различила шаги Рейчел, они задержались у ее двери, а потом затихли в отдалении вместе с голосами. Кэролайн отперла дверь и вернулась к кровати. «Сейчас Айви принесет поднос. Она не должна видеть, что я встала». Девушка начала рвать записку, но руки сильно дрожали, и у нее плохо получалось. Айви вошла, помешав ей закончить. Как только девушка-горничная скрылась за дверью, Кэролайн вскочила с кровати и принялась собирать разлетевшиеся клочки. Она нашла лишь некоторые и быстро затолкала их в карман. Теперь пальто… какую-нибудь шляпку… вот эту старую коричневую… что-нибудь в сумку… расческу… гребень. Хотя зачем? Руки дрожат. Только ридикюль. Деньги не нужны. Главное – уйти, убежать отсюда. Шарф? Да. Быстрей, быстрей! Потом по коридору в конец дома, мимо комнат Ричарда и вниз по лестнице, к дверям гаража. Слава богу, никого! Машина Рейчел… машина Космо… Ричарда… а вот и ее маленький «остин». Бензобак полный. Кэролайн села за руль. Руки уже не дрожали. Гараж остался позади, а вслед за ним – подъездная аллея. Вскоре она уже мчалась по пустой дороге к Ледлингтону. Когтистые лапы страха, сжимавшие ее сердце, постепенно ослабли. Она удрала из этой комнаты, похожей на мышеловку, где ее могли найти и замучить вопросами. Она выскользнула из ловушки! Если за ней погонятся, у нее есть время уйти от преследователей. К тому же никто не станет искать ее в Слефаме. Они подумают, будто она отправилась в Лондон. Она сама говорила, что собирается туда… когда же это было – вчера? Позавчера? Уже и не вспомнить. Все события, даже совсем недавние, казались страшно далекими… Она перестала думать и сосредоточила внимание на дороге. В половине третьего она повернула на шоссе с вязами по краям, ведущее к «Стоянке Слефам» и старому дому. Это заброшенное здание находилось справа, примерно на полпути между аллеей и лондонской дорогой. Кэролайн миновала поросшие мхом колонны и въехала на конный двор. Слефамский старый дом пустовал уже двадцать лет – большое обветшавшее строение неизвестно какого периода, напрочь лишенное современных удобств. Никто не хотел покупать уродливый дом с тридцатью спальнями, одной ванной комнатой, без электричества, с гигантской кухонной плитой, сжиравшей за один раз целую тонну угля. Вероятно, это жилище так и разрушится, не найдя себе новых хозяев. Конный двор был обнесен высоким забором. В нем царила та странная пугающая атмосфера, которая образуется в местах, давно заброшенных людьми. Никто не заглядывал сюда уже много лет, да и зачем? В доме не было вещей, пустые надворные постройки стояли запертыми, конюшни развалились. Кэролайн откинулась на спинку автомобильного сиденья и закрыла глаза. Было очень холодно и неестественно тихо. Она хотела побыть одна, и вот ее желание исполнилось. Одиночество подступало со всех сторон, поглощая, точно гигантская морская волна. Глава 34 – Впереди все заволокло, – сказал Гейл Брэндон. – Сколько еще ехать? – Кажется, последняя деревня была Милстэд. Нам надо было спросить. В тумане все выглядит по-другому, – с сомнением произнесла Рейчел. – Допустим, мы проехали Милстэд. – Значит, осталось около трех миль. – Хорошо бы успеть засветло. – Да уже стемнело. Скоро будет четыре. Гейл посмотрел на нее. – Почему ты так торопишься, милая? – Я? Тороплюсь? – вскинулась Рейчел. – Ты сам сказал, что нам нужно приехать засветло. Он опять перевел взгляд на дорогу. – Да, сказал. Но ты вся на взводе. Неужели ты думаешь, я не чувствую, как ты мысленно пытаешься подтолкнуть машину? Даже когда мы ехали со скоростью пятьдесят, ты все равно ее подталкивала. Для тебя и сто миль в час было бы недостаточно быстро. Почему ты так волнуешься, Рейчел? Она сцепила руки в замок. – Да нет, все в порядке… просто я хочу поскорей приехать. Гейл Брэндон нахмурился. – Если не хочешь, можешь не говорить, но мы с тобой стали настолько близки, что я прекрасно вижу твое состояние. Ты чем-то сильно напугана. Они были близки не только духовно, но и физически: он чувствовал, как она дрожит. – Скажи, – быстро проговорила Рейчел, – ты веришь в то, что мысли одного человека могут передаваться другому? Как раз это меня и пугает. – Объясни, пожалуйста, – попросил Гейл Брэндон. – Советую тебе ничего и никогда от меня не утаивать, потому что я все равно в конце концов узнаю все твои секреты. Будет лучше, если ты выложишь все и сразу, избавив нас обоих от кучи проблем. Итак, я слушаю. Она легонько просунула руку под его локоть. – Когда мы ехали в Лондон, я попросила тебя остановиться и не могла объяснить, почему это сделала. Я не обманула тебя. Меня кольнуло какое-то предчувствие. Я только сейчас поняла, в чем дело. Перед самым отъездом из Уинклифф-Эдж мисс Сильвер спросила меня, куда еще могла отправиться Кэролайн, кроме лондонской квартиры Космо. Есть ли какое-то другое место. Я сказала ей про Пивит-Корнер, и она, как и все в этом случае, заметила: «Какое странное название!» Я рассказала, что дом был построен над старым колодцем и слово «Пивит» – искаженное французское «puits». При этом добавила, что Кэролайн терпеть не может это место и вряд ли туда поедет. Ее всегда пугала мысль о колодце, который находится прямо под полом буфетной. Разумеется, колодец закрыт крышкой, но она все равно его боялась. Я была уверена: она туда не поедет, – но… знаешь, Гейл, я сказала «стой!» именно из-за колодца. – Она стиснула его руку. – Да, милая, продолжай. Ты подумала про колодец… Она прижалась к нему. – Сначала я не думала про колодец. Я просто испугалась и сказала «стой!». Потом, когда ты развернул машину, я поняла, что это из-за колодца. Я вспомнила, как Кэролайн его боялась, а когда чего-то боишься… Гейл, мне кажется, я подумала о колодце, так как услышала мысли Кэролайн. Как ты думаешь, такое возможно? Ну вот, она высказалась, облекла свой ужас в слова. И теперь сидела, опустошенная и дрожащая. Он обнял ее левой рукой. – Ты сама на себя нагоняешь страх. С какой стати Кэролайн будет думать о колодце? – Не знаю… – пробормотала Рейчел срывающимся голосом. – Мне так… показалось. Я вовсе не нагоняю на себя страх… мне действительно страшно. Почему я вдруг вспомнила про колодец? Вроде бы ни с того ни с сего? Что, если… кто-то другой думал о нем и я услышала чужие мысли? А Кэролайн… она всегда боялась этого колодца. Гейл крепко сжал ее в объятиях. – По-моему, это какая-то бессмыслица. – Да, бессмыслица! – в отчаянии подхватила Рейчел. – То, что происходит, не поддается разумному объяснению. Все это похоже на дурной сон, бессвязный и абсурдный. Но, Гейл, эта бессмыслица наводит ужас! – Успокойся, Рейчел! Нам нельзя поддаваться панике. Едем прямо или где-то сворачиваем? – Все время прямо. Если это был поворот на Линфорд, значит, мы почти приехали. Осталось не больше двух миль. – Отлично. Твой кузен часто сюда приезжает? – Космо? Он живет здесь почти все лето. Последний раз он был здесь в конце сентября. Зимой он сюда даже не заглядывает. – А Кэролайн? – Она вообще здесь не бывает. – Странно. Почему же тогда… Рейчел старалась говорить спокойно: – У нее что-то стряслось. Я не знаю, что именно. Это моя вина, надо было поговорить с ней и все выяснить, а я не хотела вмешиваться в ее отношения с Ричардом. Но я не должна была так долго оставаться в стороне. Хотя… – она замолчала и удивленно взглянула на Гейла, – на самом-то деле все началось совсем недавно… Просто эта неделя мне кажется годом.