— Значит, ты предлагаешь мне убить неизвестно сколько лет ради абсолютно негарантированного результата? — Другого способа нет. — А если я просто продолжу жить своей жизнью, может все само рассосется, со временем? Есть же, наверное, еще селекционеры, не все же вымерли? А тебе задание какое-нибудь придумаем, навечно, а? — Мне очень жаль, повелитель, но то, что вам было передано вашим предшественником, никому, никаким способом передать нельзя, это невозможно. — Постой, постой, Мардук, а вдруг я внезапно погибну — несчастный случай, например. Или покончу жизнь самоубийством, что тогда? Ты же сам рассказывал мне, что те, кто стал жить с земными женщинами, умирали естественной смертью и никому ничего не передавали. — Вы — не они. Вы — другой. Вы пошли по другому пути. Вы уже сейчас представляете двуединую сущность в двуединой сущности, некий тетраграмматон, живущую одновременно в двух измерениях. Это величайшее достижение, этого еще никто и никогда не достигал. Вы — уникальное творение. От этого нельзя просто так отмахнуться. Разве можно сравнить жизнь обычного человека с тем даром, который вы получили. Вы просто не представляете себе всей грандиозности происходящего. Это воистину божий промысел. Когда вы заглянете туда, куда за все время существования всех миров, никто и никогда не заглядывал, тогда поймете всю грандиозность этого великого плана. А самое главное то, что вы обретете бессмертие здесь, среди смертных. Вам не нужно будет передавать свой дар перед смертью, он останется с вами навечно. А вы сможете создавать себе подобных. Вы научите сущностей тонкого мира жить в смертных телах. Это будет раса богов! — Аминь! — закончил за него Иван. — Истинно так, — согласился Мардук. — Раса богов, говоришь ты, — вновь начал Иван, — а что же делать с этими, земными богами? Они вообще существуют? — Они существуют, повелитель, только для тех, кто в них верит. — Это как? — Вы, смертные, своими мыслями порождаете вокруг себя огромное количество различных сущностей в тонком мире. Вы наделяете этих сущностей различными качествами. Это касается и, так называемых, Богов и, мягко говоря не очень богов, вернее сказать, совершенно противоположных им. Вы же сами были свидетелем того, что стоит лишь произнести имя этой сущности, как она тут же является. И поверьте, она просто так не уйдет. Ей нужно от вас подпитаться вашими эмоциями. За всю свою жизнь вы производите огромное количество таких сущностей. Вам не дано понять, что каждое сказанное слово, каждая мысль находят отражение в тонком мире. Вот вы часто употребляете матерщину, а знаете ли вы, что каждое матерное слово, произнесенное вами, мгновенно воспроизводит соответствующую сущность. Это очень примитивная сущность, она обладает разумом, но это разум ребенка или даже животного. Но ее нужно подпитывать, она от вас без этого не отвяжется. Все, кто сквернословит, всю жизнь находятся в обществе этих сущностей. Они пьют вашу энергию, они паразитируют за счет вас. Хотя они относительно безобидны. Если вы поминаете сущностей другого порядка, таких, как упомянули вы, это совсем другая история. От них вы без ущерба, по крайней мере здоровью, не отделаетесь. Они будут вас терзать за то, что вы их призвали без причины. Вы сами были тому свидетелем. Но есть сущности, которых вы производите своим массовым сознанием, это те, кого вы называете богами. Я сам был богом, и знаю о чем говорю. Да, быть богом безусловно приятно. Но, так называемый бог, не обладает и тысячной долей тех качеств, которые вы ему приписываете. Да, такая сущность есть. Но она для вас абсолютно бесполезна. Обратной связи с ней нет. Ваша вера не что иное как огромное количество психической энергии, причем чистой энергии, она не порождает сонмы низших сущностей. Это направленная энергия, которая питает только тех, кому предназначена. Но, повторюсь, сколько бы вы ни молились, назад уже ничего не получите. Это у вас, если можно так сказать, остаточное явление после нашего ухода. В вашем подсознании хранится много всякой информации, доступа к ней у вас нет, но каким-то образом, что-то немного просачивается, совсем немного. Вы не понимаете, что это, поэтому интерпретируете ее по-своему. В результате появился страх перед неизвестностью, перетекающий в веру в сверхъестественные силы, веру в бога. — Оказывается все просто и банально. Даже скучно стало. А вы тогда откуда взялись? Вас самих кто создал? — не унимался Иван. — Нас никто не создавал. Отвыкайте от стереотипов, повелитель. Необязательно кто-то должен кого-то специально создавать. — Я устал, Мардук. Все это требует глубокого осмысления. Дай мне время. Я не могу вот так просто взять и покончить со своей прежней жизнью, отказаться от привычных ценностей, забыть свое прошлое. Коль уж нет иного выхода то, по крайней мере, хотя бы, не торопи меня. — Я не тороплю вас, повелитель, впереди целая вечность. — Не могу в это поверить, неужели вечность? — с сомнением произнес Иван. — Кстати, Мардук, ты упомянул о двуединых и еще тетраграммофон какой-то, это что такое? — Тетраграмматон, повелитель, — поправил Мардук. — Это просто. Ведь было как? Двуединый близнец — ребенок, учится у такого же двуединого близнеца — колдуна, следите за мыслью. Это уже четыре сущности одновременно. Потом колдун дар передает, а с ним и силу, вот и получается, четыре в одном, тетра это четыре, ну и грамматон, в общем, там в книгах все расписано. Будем изучать, все объясню. Внезапно раздались шаги в сенях. Сердце у Ивана тревожно забилось. На пороге появился человек в милицейской форме. — Добрый день, участковый Амброжевич, прошу предъявить документы. Иван растерялся и какое-то время пытался сообразить, что нужно делать, стал хаотично шарить в своих карманах. В руку легло удостоверение работника службы безопасности банка. Иван достал его, показал участковому. — Та-а-к, — протянул участковый, — а что тут служба безопасности делает? — Тут неплательщик жил, — нашелся Иван, — вот, смотрю может что-то в погашение долга изъять можно. — А решение суда есть, имущество описывали? — спросил участковый. — Нет, пока нет, я предварительно посмотреть хотел, — ответил Иван. — Я конечно все понимаю, но пока вам здесь делать нечего, это незаконно, — отчеканил участковый. — Конечно, конечно, — согласился Иван, — я просто взглядом окинуть заехал, уже ухожу. — Что, много должен был? — с сочувствием спросил милиционер. — Да, порядком, — уклончиво ответил Иван. — И как вы таким вообще кредиты даете? — с укором в голосе спросил участковый. — Это поручитель был, а сам должник куда-то уехал, вроде на заработки подался в Россию. — Так искать его надо, в розыск подавать. — Ищем, ищем, — успокоил его Иван. — Все ясно. В общем, заканчивайте тут, ищите должника лучше, — потребовал участковый. — Да, да, уже ухожу, — согласился Иван. Они вместе вышли из дома. Участковый плотно прикрыл входную дверь, повесил навесной замок. Ключа не оказалось, он огляделся вокруг, потом махнул рукой и направился к калитке. Иван вышел следом. — Ну, счастливо, — сказал участковый, пожал Ивану руку, сел в свою «Ниву» и укатил. — Что теперь? — мысленно задал вопрос Иван. — Вы должны приобрести этот дом, повелитель, — так же беззвучно ответил Мардук. — Интересно, Мардук, твой голос перестал звучать в моей голове, а ты словно мысли мои воспроизводишь, необычное ощущение. — Вы быстро учитесь, повелитель, сказывается бесконечный опыт. — Приобрести дом. Легко сказать. Хозяин ведь умер, — рассуждал про себя Иван, — это будет проблематично. — Мы справимся, повелитель — заверил Ивана демон. — Заедем-ка в сельсовет, начнем оттуда, — решил Иван. Сельсовет Сельский совет находился в другом населенном пункте, именуемом агрогородком Пограничный, на втором этаже здания, в котором помимо, собственно, сельсовета расположились почта, отделение банка, библиотека, а с другого конца еще и врачебная амбулатория. Одним словом — центр цивилизации. Иван поднялся на второй этаж и вошел в длинный коридор со множеством дверей. Сразу слева, на двери имелась табличка с надписью «Приемная». «Ого, — подумал Иван, — тут еще и приемная есть». Он вошел в приемную, там было пусто. Помещение казалось необитаемым, пара стульев у двери и стол с какой-то документацией. Стены украшали информационные стенды. Там были еще две двери. На одной их них находилась табличка «Секретарь», на другой — «Председатель совета народных депутатов Косин И.И.». Иван решил для начала обратиться к секретарю. Он постучал и вошел. Миловидная, немолодая женщина, внимательно выслушала его необычную просьбу, сделала удивленное лицо и посоветовала обратиться к председателю, который, с ее слов, как раз был на месте. Иван отправился в кабинет напротив, постучал и вошел. В просторном кабинете, украшенном государственной символикой и большим портретом президента, за большим рабочим столом, восседал председатель сельского совета, Иван Иванович Косин — еще не старый, приветливый мужчина, в аккуратном деловом костюме и галстуке. Он так же внимательно и участливо выслушал просьбу Ивана, некоторое время сидел с задумчивым видом, затем вызвал к себе секретаря из соседнего кабинета. Они некоторое время совещались, не обращая внимания на присутствующего. В своей беседе они говорили о том, что дом этот можно спокойно вносить в реестр ветхого жилья. Что наследников у Якова Лойко, абсолютно точно, никаких нет. Затем они объяснили Ивану, что для таких случаев существует специальная процедура. Длится она не менее полугода, затем дом можно будет выкупить за очень небольшие деньги. Но до тех пор ничего сделать нельзя. — Могу я, в этот период, хотя бы присматривать за домом, что бы не разворовали или не сожгли алкаши или малолетки? — спросил Иван. Работники сельсовета были абсолютно не против такого предложения. На том и порешили. — Наверное агротуризм развивать там будете? — поинтересовался Иван Иванович. — Да, что-то вроде того, — уклончиво ответил Иван. — Хорошо, как только все будет готово, мы вам сообщим, — заверил на прощание председатель. «Проще простого», — подумал про себя Иван, выходя из здания. «Теперь нужно съездить домой за вещами,» — подумал он, садясь в машину и заводя двигатель.