— А что хорошего в студентах, которые своих наставников норовят прахом развеять? Известие, что подрывником оказался студент академии, стало неприятной неожиданностью. Чужак в этой роли был бы предпочтительнее. — Что говорит? — Ничего. — Крейг сплюнул сквозь зубы. — Даже имя называть отказывается, а всерьез за него не брались. Сперва бы бомбу… Так там устройство мудренее первого. И неясно, что за дрянь в заряде, а то подорвали бы уже от греха подальше. — Можно? — Оливер указал взглядом на автомобиль. — Нельзя. Спецы засланные сказали, лично допросят. Сам понимаешь, парень-то наш. — И дверцы запечатали? А то… холодно как-то. — Ну ежели замерз, то в машине всяко теплее, — с простоватой улыбкой согласился инспектор. — Посидим, погреемся. Он первым забрался в салон, перед этим подав знак одному из своих ребят: когда эксперты закончат с бомбой, подозреваемый по-прежнему будет сидеть в авто в одиночестве. Оливер посмотрел на полигон, но за лестницами и брусьями рассмотрел лишь свечение защитного купола. Открыл дверцу и сел рядом с инспектором. Ссутулившийся на сиденье напротив парень вскинул голову, что-то прошептал беззвучно, как бы не «здравствуйте, милорд», и вновь погрузился в изучение наручников на своих запястьях. Особенно его занимали вплавленные в браслеты артефакты, мешавшие задействовать дар. Оливер со значением откашлялся, заставляя студента опять поднять голову. — Вот, — невнятно отрекомендовал парня Крейг. — Он. — Он, — угрюмо согласился уверившийся, что не обознался, ректор. — Мистер Тэйт Тиролл. Шестой курс. Алхимик. Полицейский и бомбист посмотрели на него с одинаковым удивлением. Первый, кажется, заподозрил, что версия о личном друге-террористе не лишена оснований, а второй подумал, что гуляющие по академии байки о вездесущем и всезнающем ректоре совсем даже не байки. А Оливер думал о женщине, которая вчера простилась с ним навсегда, и руку готов был отдать на отсечение, что Нелл каким-то образом связана с происходящим. — У вас серьезные проблемы, мистер Тиролл, — проговорил он с расстановкой. — И, как мне сказали, облегчить свою участь чистосердечным признанием вы не желаете. — Не-а, — с ленцой протянул парень. — Какой смысл? — Смысл в том, что методы мои и господина инспектора разительно отличаются от методов господ из столицы. В лучшую сторону. И если вы не хотите побеседовать с нами, упомянутые господа, как только разберутся с вашим творением… — Не разберутся, — самоуверенно перебил алхимик. — Сомневаетесь в компетентности военных экспертов? — Ага. — И чем вызваны эти сомнения? — Мое устройство нельзя отключить. Не предусмотрено конструкцией. Распутать активирующее плетение тоже нельзя. — Можно выбрать из него энергию, — пожал плечами Оливер. — Не-а. Можно пару лет подождать, пока само рассеется. Занятно, если так. — Вывезти подальше и взорвать, — буркнул Крейг и отвернулся к окну, продолжая демонстрировать, что разговор его не интересует. Физиономия у алхимика стала самодовольная донельзя. — Тоже не получится? — предположил Оливер. Хотелось врезать мальчишке пару раз и от души повозить его мордой по дверце, размазывая бесстыжую ухмылку по затемненному стеклу. А можно было без явного членовредительства заставить его говорить, но людям лорда Арчибальда подобное самоуправство не понравится. — Почему? — спросил Оливер, приняв выражение лица алхимика за ответ на предыдущий вопрос. — Потому что. Кулаки отчетливо зачесались. — Привязка к образу, — бросил инспектор. — Видел я мельком ту штуковину. Вроде есть что-то похожее. Значит, не просто акт устрашения, а покушение на конкретного человека. На кого? Но мальчишка снова затеял игру в молчанку, вернувшись к рассматриванию антимагических браслетов. — Жаль, — почти искренне сказал Оливер. — Если ваше устройство настолько совершенно, вы — талантливый молодой человек, мистер Тиролл. И вас ждало прекрасное будущее. — А теперь ждет отчисление. — Парень пожал плечами, звякнув цепочкой наручников. — Так о чем говорить? Отчисление? Оливер тихо хмыкнул, ничем больше не выдав раздражения, разросшегося до размеров извергающегося вулкана. Мальчишка либо неисправимый оптимист, либо просто дурак. Сообщить о своих выводах алхимику он не успел. Раздался приглушенный хлопок, автомобиль легонько тряхнуло, и со стороны полигона послышались крики. — Надо же, — удивленно произнес Тэйт Тиролл. — Перенастроили-таки бомбу на себя. — И добавил глубокомысленно: — Вот это я понимаю — эксперты! Оливер выскочил из машины. Крейг выбрался через другую дверь. Полицейские взволнованно топтались у мостков, начинавших полосу препятствий. Бежать на полигон без приказа они не решились. Или просто не решились: после прогремевшего под щитами взрыва и первых взволнованных криков не слышалось уже ни звука, а ветер принес незнакомый запах, такой мерзкий, что, даже будучи едва уловим в воздухе, он провоцировал рвотные позывы. Инспектор собирался что-то сказать, но когда только открыл рот, там, куда были устремлены все взгляды, появилась крупная палевая рысь. Зверь, а вернее, оборотень перемахнул через заграждения и несся во всю прыть к оставшимся на границе полигона коллегам. Подбежав к ним, он несколько раз чихнул и принялся тереть лапами морду, а обернувшись человеком, громко выдохнул и зажал нос. — Что там? — кинулся к нему Крейг. — Жертвы есть? Рысь Эррол, очевидно бывший среди тех, кто удерживал щиты вокруг саперов, еще раз чихнул и посмотрел на полосу препятствий. — Есть. Вон они идут. В медленно приближавшихся «жертвах», покрытых с ног до головы крупными ядовито-оранжевыми пятнами, Оливер с трудом опознал столичных спецов. Подозрительные пятна, меняя форму от неровной кляксы до идеального круга, ползали по их коже и одежде, слабо светились и источали тот самый тошнотворный аромат, так что полицейские из группы сопровождения шли на приличном расстоянии от господ экспертов. — Вот же дурень! — восхитился инспектор, скосив один глаз на авто, в котором остался сидеть Тэйт Тиролл. — Еще какой, — вздохнул Оливер, думая, как избежать встречи с благоухающими и пышущими гневом эмиссарами вице-канцлера. — Я его забираю. — А эти позволят? — попытался возразить Крейг. — Мне не нужно их разрешение. Подобные… э-э-э… шалости разбираются даже не внутренней полицией, а администрацией и преподавателями академии. Если господа хотят подать жалобу, приму ее. В письменном виде и со всеми подробностями. Самому интересно почитать, как они вляпались в ловушку, сделанную алхимиком-недоучкой. Кому она предназначалась, известно? — Дык, на того, под чей образ настраивали. Поди узнай теперь. А умника этого на факультете демонологии с посылкой поймали. Так что… Вонь стала невыносимой, напомнив о приближающихся экспертах, поэтому дальше Оливер не слушал. Подошел к автомобилю, как щенка за шкирку выдернул алхимика из салона и открыл портал. Переход дался тяжело: качнуло на выходе, зароились перед глазами белые мошки, и рот наполнился горькой слюной. Зато перенеслись сразу в ректорский кабинет. Оливер швырнул мальчишку в кресло и, отвернувшись, сплюнул тягучую муть в платок. — Идиот, — процедил сквозь зубы. — Я? — Студенту достало наглости уточнить. — Не я же? — Растекавшаяся по языку желчь просочилась в слова. — В академии введено чрезвычайное положение, разыскивают бомбистов, а вы, мистер Тиролл, не придумали ничего лучше, как устроить розыгрыш именно с бомбой. На другое фантазии не хватило? — Образования, — огрызнулся парень. — Я — алхимик. — Я помню, — мрачно заверил Оливер. — Для кого готовился подарок? — Для друга. — Вашим друзьям не позавидуешь. Перебиравший бумаги секретарь подпрыгнул на стуле, когда дверь кабинета распахнулась и в приемную выглянул ректор, не так давно ушедший через другую дверь. — Мистер Флин, разыщите профессора Росса с кафедры демонологии. Скажите, я хочу его видеть. Срочно. Он мог ошибаться, единственной однажды подсмотренной встречи Алана и Тэйта Тиролла мало, дабы делать подобные выводы, но не оставляло чувство, что сегодняшнее происшествие связано с Нелл и он в любом случае собирался пообщаться с ее бывшим женихом. А ошарашенный взгляд алхимика, слышавшего, кого он велел вызвать, сказал, что предположения Оливера недалеки от истины. — Итак, профессор Росс. — Глава академии неспешным шагом двинулся от двери к замершему в кресле студенту. — Что вы с ним не поделили, мистер Тиролл? — Не ваше… — Юнец проглотил не сорвавшуюся с языка дерзость. Скрипнул зубами и ответил почти вежливо: — Это личное. — Догадываюсь. Думаю, вы уже убедились в моей исключительной догадливости. Но интересно выслушать ваши объяснения.