Дарла, кажется, уже никуда и не шла бы, сраженная блеском лукавых карих глаз и белозубой улыбкой. Пришлось едва ли не силой втащить ее в зал. — Такой милый, — шептала она, непрерывно оглядываясь. — Видела, как он на меня смотрел? — Работа у него такая, всех рассматривать, — бросила Нелл, спеша увести впечатлительную подружку подальше от входа. — Внутренняя полиция академии, порядок блюдут. — Полиция? — не поверила Дарла. — Значок на лацкане, — коротко объяснила ей Нелл, успевшая рассмотреть не только глаза и улыбку. И не только значок. Обернувшись вслед за подругой, Нелл вприщур взглянула на полицейского. Когда-то она знала троих братьев-перевертышей, но те были волками, а этот… Воздух поплыл под ее взглядом, свет преломился, обрисовав вокруг улыбчивого блюстителя порядка зыбкую тень… кота? Оборотень, почувствовав внимание к своей персоне, напрягся, тень сделалась четче, и стали заметны кисточки на настороженно поднятых ушах. В следующий миг полицейский обернулся, но Нелл уже любовалась березовой рощей, нарисованной на стене объемными иллюзиями. — Все равно милый, — протянула со вздохом Дарла. Нелл представила мага-оборотня в звериной ипостаси и не нашла причин не согласиться. — Мило? — переспросил Рей, услышавший лишь обрывок разговора. Посмотрел на иллюзорную рощицу. — Ну да, неплохо. Только… а-а… пчхи! Похоже, аллергия у него была даже на морок. — Сходил бы ты к целителям, — посоветовала Нелл. — Я ходил, — прогнусавил парень, спрятав нос в вытащенный из рукава платок. — Лекарство дали. — И? — От него спать хочется. Не чихал бы, так зевал. Незавидный выбор. — Нужно наших найти. — Нелл ухватила высморкавшегося кавалера под руку. — Дарла… Дарла! Ты с нами? Подруга отвела взгляд от входной двери, где раскланивался перед очередной красавицей оборотень, и уныло кивнула. Недолго поплутав в толпе, Нелл вывела друзей к своей группе. Первокурсники скромно жались к стене, на которой журчал водопад, и бросали голодные взгляды на уставленные закусками и напитками столы. Пришлось подать пример. Нелл взяла наполненный легким вином бокал и тарталетку с паштетом. Если и есть что-то хорошее в подобных мероприятиях — то это бесплатная еда. Донеся эту простую мысль до однокашников, староста сочла миссию выполненной. Можно было послоняться еще с полчаса по залу и незаметно уйти. А можно было остаться. Когда все наконец-то собрались, ректор, открывая бал, произнес недлинную речь, и зазвучала музыка, она вспомнила вдруг, как любила когда-то праздники. И танцевать. Дарлу уже пригласил Стивен — рослый блондин со спецкурса, которому подружка строила глазки еще на отборе, и, глядя, как они кружатся под нежную мелодию, а на головы им падают с деревьев-колонн иллюзорные листья, рассыпаясь по волосам теплыми искорками, меньше всего хотелось и дальше стоять на месте. Хотелось радоваться… хоть чему-нибудь: музыке, бесплатному угощению, золотой осени, которой в зале сегодня было больше, чем на улице… Почему бы и нет? Ничего уже не будет как прежде, но ведь это не повод отказываться от доступных радостей. Только руку протяни, и… Рей снова расчихался и упустил момент. Под руку попался Кевин. По росту он подходил Нелл больше, но танцевал, как выяснилось, ужасно. Однако оттоптанные неуклюжим увальнем ноги не стали причиной отказать в танце незнакомому молодому человеку, который, вынырнув из толпы, вдруг оттеснил от Нелл и неуверенно топчущегося на месте Рея, и других одногруппников. Видимо, неброское платье не справилось со своей задачей и она все же привлекала внимание, но такое внимание было даже приятно. Вечер обещал быть веселым. Обещал, но не стал… — Нелл?! Молодой светловолосый мужчина, с которым она столкнулась у стола, куда пошла, чтобы взять что-нибудь из напитков, смотрел на нее так, как будто увидел привидение. Хотя почему «как будто»? Он и увидел привидение. Бледный призрак той, кем она была раньше. Не сосчитать, сколько раз Нелл представляла себе их встречу. Представляла, как они сталкиваются вот так же, и он отворачивается, не узнав… Но, наверное, она не так сильно изменилась, как ей казалось. — Нелл. — Дрожащие пальцы вцепились в ее плечи. — Это… это же ты? Можно было сбежать и позволить ему убедить себя в том, что он обознался. Но он здесь, в академии, а значит, рано или поздно они встретятся снова. — Это я. Здравствуй, Алан. С начала праздника прошло не больше часа, но маленькие оплетенные плющом беседки уже оккупировали юные влюбленные. — Что у вас тут? — Голос Алана дрожит от волнения, но застигнутой за поцелуями парочке слышится гнев. — Возвращайтесь в зал. Девушка испуганно ойкает, норовит незаметно проскользнуть мимо. Юноша прячет недовольство во взгляде, кивает с ложной покорностью: — Хорошо, профессор. — Уже профессор? — Нелл улыбается одними губами. — Поздравляю. Поздравление остается без внимания. Руки Алана касаются плюща. Сила льется с пальцев, на одном из которых блестит золотом обручальное кольцо, напитывает соком зеленые побеги. Гибкие плети шевелятся, разрастаются, плотнее опутывают беседку, пряча от случайных взглядов тех, кто внутри. Столько приготовлений ради короткого разговора. У него лишь два вопроса: «Как?» и «Почему?» У нее один ответ: «Какая разница?» Он думает, что у него есть право знать. Она знает, что некоторые вещи должны навсегда остаться в прошлом. — Почему, Нелл? Почему? Она пожимает плечами. Потому что считала, что так будет правильно? Лучше — всем, включая его? — Меня зовут Элеонор, — говорит она, вынимая из сумочки сигареты. Вытаскивает одну, заправляет в мундштук. — Элеонор Мэйнард. Двадцать два года, сирота. — Огонек вспыхивает на кончике пальца, и легкие наполняются дымом. — В этом году поступила на спецкурс по темным материям и планирую его закончить. Он молчит. Смотрит на нее долго и пристально, выискивая черты той прежней, и не находит. А она замечает с грустью, что сам он почти не изменился. Не внешне, во всяком случае. Все так же хорош собой. По-юношески строен. Редкие морщинки пока незаметны на высоком лбу и вокруг глубоких синих глаз. Волосы он так же собирает на затылке в короткий хвост и подвязывает черной лентой. — Я здесь не из-за тебя, Алан, если вдруг ты подумал об этом, — выдыхает она вместе с дымом. — Я лишь пытаюсь устроить свою жизнь. Снова. И не собираюсь вмешиваться в твою. — Элеонор, — повторяет он потерянно. — Двадцать два года… Семь лет учебы… Почему? Потому что легче начать новую жизнь, чем вернуть старую. И не все из той жизни хочется возвращать. А то, что хотелось бы, уже не получится. Нелл говорит ему это, но мысленно. А мысли читать он не умеет… Но старается. Снова смотрит так пристально, словно рассчитывает заглянуть ей в самую душу. Натыкается на ее взгляд и, не выдержав, отворачивается. — Я здесь с Сюзанной. Мы поженились. — Поздравляю, — опять улыбается Нелл. Лезет в сумочку за очередной сигаретой. — Работаете по специальности? Оба? Преподаете? — Я преподаю. Практическая демонология. В академии уже девять лет. В прошлом году получил профессорскую степень… Нелл молчит: с этим событием она его уже поздравляла. — У нас с Сью двое детей, — продолжает он. — Сын и дочь. Марку всего год, а… Хелене восемь… Долгий испытующий взгляд, но она не отводит глаз. Только сигаретный дым наполняется горечью. — Я рада за вас, Алан. Но не нужно передавать Сюзанне приветов. Я уже сказала: мне нет дела до вашей жизни. Слова горьки, как дым, и мужчина морщится. Но он переживет это. Случайная встреча, ненужные воспоминания. Разговор, который пора заканчивать… Она вытряхивает окурок из мундштука и тянется за новой сигаретой. Прикуривает и лишь потом замечает, что осталась одна. Затягивается глубоко и закрывает глаза. Слезинка успевает сорваться с ресниц, но Нелл ловит ее и размазывает по щеке…