Быстрее. Ещё быстрее! Символ влетел в меня и исчез. Боли не было, но неопрятные ощущения возникли. Словно это не совсем то, что нужно. При этом я понимал, что могу оставить эту силу у себя. Просто развивать её будет слегка сложнее. Нет, если уж есть возможность отхватить ништяк, то надо брать. А боль? Потерплю, не впервой. Главное, я знал, что надо искать. Мой «взгляд» метался среди символов. Я тянул к себе все более менее подходящие по цвету. Остальные слегка замедлили свой бег, но чувство опасности от них никуда не делось. Не то. Это тоже не то. Это близко, но нет. А вот это круто… но тоже не то. Притянутые символы я не отпускал, удерживая их в себе. С каждым последующим, это становилось всё сложнее. Но и символы подходящих оттенков почти закончилось. Да где же нужный⁇ Я уже собрал всё, что было. Во мне была такая каша, что, казалось, если я продолжу, то просто взорвусь! Тем временем, остальные символы начали снова ускоряться. Гадство! Вот оно! Я потянул ещё один символ. По всему выходило, что это последний. Мне бы вернуться, но мешанина цветов внутри меня словно служила якорем, не пуская моё сознание. Слишком много я набрал. Всё идёт к тому, что мне надо отказаться от всего лишнего и выбрать что-то одно. Или… Я начал сжимать находящуюся во мне энергию. Скорость символов внутри меня увеличилась, они начали летать с бешенной скоростью. Ещё. Вот так! Мои усилия не проходили даром. Символы сливались, а их цвет становился всё насыщенней. Я продолжал сдавливать, уже не обращая внимания на то, что творилось вне меня. Цвет менялся, приближаясь к тому, что был, когда я очутился здесь. В какой-то момент, уж не знаю, сколько времени прошло, я закончил. Насыщенный фиолетовый цвет словно состоял из множества переливающихся оттенков. Тёмно-фиолетовый сменялся лиловым, после чего перетекал в лавандовый, чтобы тут же превратиться в аметистовый. Это… завораживало. Цвета сменялись всё быстрее, а с ними нарастало, нет, не боль, скорее, чувство того, что я сделал всё правильно. И, будь у меня губы, я бы улыбнулся. Настолько умиротворённым я себя почувствовал. Внутри росло неведомое доселе ощущение. Мне казалось, что я в шаге от того, чтобы этот мир стал мне абсолютно понятен. Мне хотелось найти только одного — покоя, умиротворения и вот этой гармонии, от слияния с бесконечно вечным, от созерцания великого фрактального подобия и от вот этого замечательного всеединства существа, бесконечно вечного, куда ни посмотри, хоть вглубь — бесконечно малое, хоть ввысь — бесконечное большое… Я был в шаге от того, чтобы познать непознаваемое. А потом я открыл глаза, ощущая внутри непередаваемое ощущение сожаления и потери. Сожаления от того, что так и не понял всего. И потери состояния блаженной гармонии. С каждым ударом сердца, эти ощущения блекли, а окружающий мир наливался красками и звуками. А ещё я начал чувствовать свое тело. Десяток секунд, и осталась лишь лёгкая тень пережитого. Вот это меня накрыло! Я сел и с силой потёр руками лицо, словно пытаюсь стереть остатки непонятных мыслей. — Ауч! — вскрикнул я, когда мне в плечо врезалось что-то твёрдое. Я посмотрел вниз и увидел камень с детский кулак размером. Перевёл взгляд в ту сторону, откуда он прилетел, и заметил ещё один, который летел мне в корпус. Я хотел вытянуть руку, чтобы его остановить, но слегка не успевал. В теле всё ещё ощущалась слабость. Но и удар камнем мне получать не хотелось. Это, вообще-то, больно, если что. Замри, нах! Миг, и камень действительно замирает в воздухе, а потом просто падает на землю, стоит мне потерять концентрацию. — Дэн! — раздался голос и, посмотрев в сторону его источника, я увидел Мэла. Мэла, который держал в правой руке камень. Ах, ты ж собака! — Эээ, ты чего, Дэн? — вдруг побледнел он, после чего, проследив за направлением моего взгляда, тут же отбросил камень в сторону и поднял перед грудью руки, демонстрируя мне пустые ладони. — Больно, вообще-то, — прохрипел я. Только сейчас я осознал, что дико хочу пить. Потянулся к поясу, но, нащупав там заветную термокружку, которая выполняла у меня роль фляги, вспомнил, что Сёма выпил всё, до последней капли. — И пить хочу. Сильно. — Сейчас всё будет, — поспешил меня заверить Мэл, возвращая лицу нормальный цвет. — Ты как? Встать можешь? — Вроде да, а что? Не хочешь помочь? — Я бы помог, — нахмурился он, — вот только есть одна проблемка. — Ну и? — Вон, — он кивнул куда-то мне за спину. Стоило мне оглянуться, как я увидел лежащего рядом со мной Хигаши, лицо которого было искажено гримасой боли. — Давно он так? И я. — Ты почти два часа. Хигаши не больше десяти минут. Что происходит? — Долго объяснять. Ты лучше скажи, я так же кривлялся? — Ну, ты морщился, но не так сильно, неуверенно протянул Мэл. — Ждем тогда, если станет всё плохо, я его вытащу. Но, что-то мне подсказывает, что лучше этого не делать. — А у тебя, как я понимаю, всё удачно прошло? — Вроде как да, но пока как-то непонятно. В любом случае, я жив, и это радует. — А что, есть другие варианты? — напрягся Мэл. — Когда я был «там», — я неопределённо покрутил ладонью, — то мне казалось, что я могу сдохнуть на раз два. Хотя вам, я думаю, будет легче. — С чего ты это взял? — Да есть у меня пара предположений. Воды то принесёшь? — А, да. Держи! — он отцепил от пояса флягу и кинул в мою сторону. Уж не знаю, специально он это сделал или нет, но полетела она в сторону. Я на автомате потянулся к ней вниманием и дернул на себя. Фляжка тут же сменила траекторию, и влетела в мою раскрытую ладонь. Со стороны Мэла прошла волна сильного удивления и… радости? Он действительно радуется за меня? Приятно, чёрт возьми! — Круто! — произнёс он. — Мы теперь все так сможем? — Сомневаюсь, — покачал я головой, после чего присосался к фляге. Удивление со стороны Мэла сменилось на разочарование, а потом на… задумчивость? Сложно понять. — Надо пробовать, но у меня есть предположение, что в той или иной мере, каждый из нас сможет тут что-то получить. — Звучит обнадёживающее. — Угу. Чёт меня немного кроет, сорян, — на меня снова навалилась усталость, да такая сильная, что я с трудом удерживался от того, что бы не упасть и не заснуть прямо на камнях. Из этого полубессознательном состояния меня вывел раздавшийся рядом стон. Я сконцентрировался на источнике звука и увидел помятого Хигаши. — Живой? — Есть немного. — Встать можешь? Он попробовал подняться, оперевшись на руки, но они у него подогнулись, и он упал обратно на каменную поверхность. — Мэл! — крикнул я, ища взглядом приятеля.