* * * Обветшавший со временем старый дом практически не отличался от того, что сохранилось у нее в памяти, и одновременно с этим был другим. Дом – то самое место, куда она хотела как можно быстрее прибежать, узнав, что Сугён умерла. Перед ее глазами стоял многоквартирный старый безобразный дом. Трещины на доме замазали цементом. В некоторых местах он отходил, оголяя «раны» здания. Было больно смотреть на жалкое подобие человеческого жилища. Казалось, уже никакой ремонт ему не поможет. Наверное, именно в такие моменты хочется, чтобы существовала машина времени, на которой можно вернуться назад в прошлое. Второй этаж, квартира посередине. Именно там втроем с отцом они жили до поры до времени, а потом это место стало пристанищем для нее и Сугён, пока общая трагедия не поменяла их жизнь. Этот дом почему-то выглядел чужим. Ей послышалось, будто оттуда раздаются голоса: ее и Сугён. Почти целый час она бродила перед домом, но из него так никто и не вышел. Временами из окон доносились голоса людей, но не было понятно, из какой именно квартиры. В конце концов Ёнён решилась подойти поближе. Проржавевшая входная дверь подъезда, как и одиннадцать лет назад, была не заперта. От времени она совсем облупилась, так что нельзя было угадать ее изначальный цвет. Ёнён осторожно прошла внутрь и стала подниматься по узкой и крутой лестнице наверх, будто по привычке. Квартира, откуда раздавались голоса, находилась в конце коридора второго этажа. Окно, по которому лишь слегка ударь – вывалится, было приоткрыто. – О господи! Напугали! – раздался удивленный голос после того, как Ёнён показалась в приоткрытую щель окна. – И-и… Извините. Я раньше жила здесь, в соседней квартире. У меня всего несколько вопросов. С шумом захлопнулось окно, и приоткрылась дверь на длину цепочки. Оттуда показалась женщина лет пятидесяти с настороженным взглядом. – Кто вы? – В квартире справа сейчас никого нет? В дверной щели было видно, как женщина покачала головой. – Не знаю. Днем, кажется, никого не бывает. Вроде недавно никто не входил и не выходил. Дом представлял из себя здание с многочисленными комнатами-клетушками на каждом этаже. Окна выходили внутрь общего коридора, поэтому не заметить своих соседей просто невозможно. Ёнён немного удивилась: когда она жила здесь, обстановка была совсем другая. – А вы случайно ничего не знаете о тех, кто жил в этой квартире в 2009 году? Женщина с еще бóльшим подозрением оглядела появившуюся на пороге девушку. – Мы сами сюда переехали в прошлом году. Спросите в других квартирах. Дверь захлопнулась. Плечи Ёнён обреченно опустились. Она чувствовала себя так, будто оказалась в узком переулке, ведущем в тупик. Сугён нет уже слишком давно, а в поиске ее следов Ёнён постоянно натыкалась на высокие преграды времени. Даже то, что я ее старшая сестра, не особо-то помогает. Неужели я не в силах что-то сделать для своей единственной сестры? – Сходите в агентство по недвижимости, спросите там, – внезапно раздался голос из-за закрытой двери. Ёнён испугалась. Похоже, женщина сказала это, чтобы Ёнён как можно быстрее удалилась и перестала топтаться перед дверью, но именно это был очень своевременный совет. В квартире, в которой раньше жила Ёнён, и двери, и окна остались прежними. Они уже настолько обветшали, что, по-хорошему, их нужно срочно менять. Ёнён удивилась, что нынешние хозяева до сих пор этого не сделали. Постояв несколько мгновений в замешательстве перед дверью, Ёнён вышла. Решено, надо зайти в агентство по недвижимости, которое она заметила по пути сюда. * * * – В 2009 году? – переспросил мужчина, которого Ёнён видела впервые. – Я стал вести здесь дела три года назад. – Владельцу было уже за шестьдесят, а его лоб испещряли морщины. С первого взгляда он казался человеком, который прожил здесь всю свою жизнь, но ожидания не оправдались. Он сразу понял, что Ёнён не клиент, и с разочарованным видом лишь покачал головой. – Вы кого-то ищете? Совсем уж далекие времена вам нужны. – Особо нет… мне хотелось бы узнать, как поступили с вещами из одной квартиры. – Вещи? – Мужчина еще больше нахмурился. – Да. Тогда по личным обстоятельствам пришлось покинуть квартиру, не успев распорядиться вещами. – Так ведь с вами кто-то жил? – Так-то оно так… Но, в целом, как поступают в таких случаях, когда квартиросъемщик без каких-либо предупреждений покидает дом? Как поступают с его вещами? – Ну, это уже владелец квартиры решает. Чаще всего просто выбрасывают. Сердце, наполнившееся надеждой, снова сжалось, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Ёнён опять почувствовала усталость и тщетность своих усилий. На нее накатило бессилие оттого, что у нее ничего не получается. А ей так хотелось что-нибудь предоставить на встрече с офицером полиции, но с самого начала все, что она придумывала, было впустую. – Значит, вещи выбрасывают? А другой способ… может, где-то хранят? В этот момент колокольчик у входной двери зазвенел, дверь открылась, и вошли двое клиентов. – Добро пожаловать! А вы, девушка, идите! Я уже сказал, что не знаю. Кто будет хранить вещи неизвестного человека? Особенно если он скрылся без предупреждения. Вы бы сами что сделали? Мужчина, сильно размахивая руками, будто показывая, что ему уже некогда с ней возиться, направился к новым клиентам: – Пришли посмотреть комнату? Поняв, что ее буквально прогоняют, Ёнён вышла на улицу. Она растерянно стояла под палящими лучами солнца прямо у стеклянной двери. Обернувшись, она встретилась взглядом с хозяином агентства и поспешила удалиться. Ёнён долго блуждала по окрестностям и поняла, что это было единственное агентство недвижимости в округе. * * * Оставалось только пойти в полицию. Придется идти как есть, без новых воспоминаний и доказательств. Ноги постепенно наливались усталостью, она вышла к дороге, где можно поймать такси. Перед ней остановилась машина; собираясь уже сесть внутрь, она замешкалась. Звонила Санми. – Я узнала номер телефона следователя, который вел дело о самоубийстве Сугён. Ёнён остолбенела от неожиданной новости. Она решила не садиться в такси и виновато улыбнулась водителю. Тот недовольно посмотрел на нее и уехал. Чтобы лучше слышать голос Санми, Ёнён прикрыла рукой другое ухо. – Следователя зовут Чан Хёнчжу, я уже с ним созвонилась, объяснила всю ситуацию и договорилась о встрече. – Чан Хёнчжу… – повторила про себя Ёнён имя следователя, знавшего все о Сугён. – Сегодня в шесть часов вечера. Он придет за тобой в отделение полиции района Чонно. – Спасибо большое! Вы столько для меня делаете! Даже не представляю, когда смогу отплатить вам за это… – Не надо об этом сейчас, – Санми прервала разговор, не дослушав ответ. В следующий момент Ёнён стало интересно: откуда Санми узнала его контакты? Она вновь набрала ее номер, но Санми больше не поднимала трубку. * * * До назначенной встречи оставалось еще четыре часа. Ёнён уже давно откладывала посещение больницы. Имелась довольно большая вероятность, что тот, кого допустили к вещам пациента, хранившимся много лет, сам работает в больнице или хорошо знает кого-то из персонала. В таком случае, если пойти туда и приставать ко всем с вопросами, это вызовет подозрения и приведет к нежелательным последствиям. Сначала лучше встретиться со следователем. Раздумывая, куда же пойти в свободное время, она приняла решение. Наверное, сейчас самый подходящий для этого момент. Снова встретиться с Сугён. На всякий случай она позвонила и спросила, возможно ли в ближайшее время посетить колумбарий. Получив подтверждение от сотрудника, Ёнён сразу направилась туда. Ее второй визит отличался от первого. Теперь это место не казалось ей таким чужим, как это было две недели назад. Именно здесь вечным сном спит ее сестра. Ёнён медленно подошла к ячейке, где хранился прах Сугён. Со стороны выглядело, будто она вышла на неспешную прогулку. Но на самом деле с ее больными ногами по-другому ходить просто не получалось. Все выглядело красивым, гармонично оформленным. Хотелось верить, что в таком месте умершие могут действительно покоиться с миром. Кажется, она только сейчас поняла, почему тогда, когда ей было всего двадцать три, она выбрала именно этот колумбарий. Перед встречей с Сугён Ёнён зашла тщательно вымыть руки, словно хотела смыть с себя грязь. В прошлый раз ее привела сюда Санми, теперь же все по-другому. Перед встречей с сестрой ей хотелось привести себя в порядок. Она приподняла голову – в зеркале по-прежнему отражалась незнакомка. Полдня она, превозмогая боль, ходила под палящим солнцем, ее лицо покрылось испариной и выглядело неприятно. Ёнён слегка промокнула салфеткой пот и встретилась глазами со своим отражением. Постаревший, потухший взгляд. «Эта женщина точно знает, почему Сугён совершила самоубийство, – подумала Ёнён, – и кто толкнул меня». Ёнён была здесь уже второй раз, но ее вновь захватила буря эмоций, когда она прочитала табличку с именем. Сестра выглядела так же, как и в прошлый раз. Ёнён вдруг подумала, что сестра наверняка ждала ее прихода. Сугён как ни в чем не бывало смотрела на нее с двух фотографий и широко улыбалась. Чем дольше Ёнён смотрела на эти фотографии, тем сложнее ей было поверить, что они настолько отдалились. Что Сугён не смогла рассказать ей о своей душевной боли, такой сильной, что предпочла выбрать смерть. Неужели между нами, как часто бывает между сестрами, была скрытая неприязнь? Ёнён отмахнулась от этой мысли. Между мной и Сугён точно не было такого! К тому же ни в день экзамена, когда были сделаны эти фотографии, ни позже не было никаких проблем. «Это из-за того, что я тогда не приготовила мяса?» – После такого безумного предположения ей самой стало смешно. Она плакала и смеялась. Какая она нерадивая старшая сестра. Могла ли она тогда что-то изменить? В этот момент улыбка с лица Ёнён исчезла. Придя сюда, она сразу почувствовала – что-то не так. Теперь она поняла. Позади сосуда с прахом что-то находилось. Это была одна белая хризантема. По спине пробежал холодок. Она прикоснулась к цветку и потрогала лепестки: упругие и свежие. Сегодня даже не годовщина смерти, но кто-то приходил сюда до нее. Сегодня! * * * Ёнён вышла и направилась к администратору так быстро, как только могла. Когда она звонила, служащий не сказал ей, что кто-то еще навещал сегодня Сугён. – Ким Сугён? Подождите минуточку, – служащий стал листать журнал посещений. От волнения Ёнён сжала руки в кулаки. – Никто не приходил. – Такого не может быть. Там лежала хризантема. Свежий живой цветок. Его не могли положить в другой день. – Не знаю тогда. Есть посетители, кто оставляет запись о посещении, но многие не делают этого. Это не обязательное правило. – Значит, вы не видели, кто приходил? – Несколько человек за день приходило. Но каждого я не упомню. И даже если вижу, что кто-то пришел, куда именно он пошел, я не смотрю.