– Я хочу помочь вам, – крикнула я мутантам, но никто из них не отреагировал на мои слова. Они продолжали подкрадываться ко мне в своих белых халатах, не произнося при этом ни слова. Ладно… настало время подумать о плане побега. Но дверь, через которую я вошла, находилась слишком далеко отсюда. Добежать до нее я не смогу, а другого выхода отсюда попросту не было. Они не оставляли мне времени для дальнейших раздумий. Воздушная гусеница девушки бросилась на меня и ударила прямо в грудь. Земля ушла у меня из-под ног, я взлетела в воздух и с грохотом ударилась о стену. В помещении раздался негромкий смех. Я с трудом поднялась. Пол вибрировал под ногами грундеров, а от цюндеров исходила невыносимая жара. Они убьют меня. И самое страшное в этом было то, что я не могла винить их за эту ненависть. Девушка, которая на самом деле была взрослой женщиной, встала передо мной. – Пожалуйста, – произнесла я. – Я могу вам помочь. – Нам не нужна твоя помощь, – выдохнула она мне в лицо, и порывы ветра, исходящие от нее, прижали меня к стене. Ее глаза холодного желтого цвета смотрели на меня безучастно. Цюндер, вставший рядом, взглянул на меня как на заклятого врага. «Не надо», – хотела произнести я, но давление воздуха было так велико, что я не могла говорить. И даже дышать. Судорожно хватая ртом воздух, я стояла, прижатая к стене, и думала о Сьюзи и ее синем платье, о дереве собраний с гирляндами, и, как бы по-дурацки это сейчас ни звучало, я думала о том, с каким удовольствием посетила бы сейчас этот праздник. Когда я была близка к тому, чтобы потерять сознание, раздался щелчок, меня обняли чьи-то руки, и я провалилась сквозь стену. Гудение вихря унесло меня, я ощутила запах мяты, исходящий обычно от Бэйла, хоть и не видела его самого. Он, вероятно, направил вихрь прямиком ко мне и хотел утащить меня с собой. Но далеко мы не ушли. Корни дерева обхватили мои ноги и рванули меня обратно в комнату с камерами. Бэйл выпал из вихря вместе со мной. Мы со стоном упали на белый пол. Сплиты окружили нас со всех сторон. Очередной ударной волной нас прижало к полу. – Зачем ты ее выпустила? – выдавил Бэйл, закашляв от боли. – Я в-вспомнила С-сьюзи, – с усилием ответила я. – Я д-думала, что смогу им по… Мое заикание утонуло в ужасном крике. У цюндера, склонившегося над нами, в руках загорелся огонь. В любой момент он мог направить его на нас. – Возьми меня за руку! – Бэйл протянул мне ладонь. Как только я схватилась за нее, пол под нами превратился в вихрь. Никогда еще Бэйл не создавал вихрь так быстро. Он открылся прямо под нами, и мы с Бэйлом провалились внутрь. И снова отростки корней рванули вслед за нами. Я увидела, как один из них пролетел рядом с моей головой, но успела увернуться. Мне показалось, что мы были в вихре всего мгновение, и, когда все вокруг нас стало принимать четкие очертания, мое предположение подтвердилось. Потому что Бэйл перенес нас в одну из камер в другом конце зала. Вихрь тут же растворился в воздухе. Около меня с треском упала на пол оторванная деревянная рука, и я уставилась на нее, широко распахнув глаза. Два пальца на руке продолжали двигаться, но постепенно распались на отдельные отростки. Тут я услышала, как из другого конца зала на нас ринулись сплиты, вскочила на ноги и вжала обе руки в выключатель, который был установлен внутри камеры и на котором была изображена стрелка вниз. По крайней мере, это было понятно и без знаний японского языка. Стеклянная стена со скрежетом опустилась и отделила нас от остального зала. Не прошло и доли секунды, как в нее ударились потоки воздуха, огонь и корни деревьев, но гравитационные сенсоры, к счастью, все еще работали, поэтому ничего не представляло опасности для целостности стекла. Я хотела вздохнуть с облегчением, как вдруг услышала рядом с собой хрипы. Я быстро глянула на Бэйла, на его съежившуюся фигуру на полу, и у меня перехватило дыхание. На его белой футболке появилось красное пятно и увеличивалось с каждой секундой. – Что… – выдавила я, пока не поняла, что же произошло. Один из отростков все-таки настиг Бэйла через вихрь. И ранил его. – Бэйл, – произнесла я и опустилась перед ним на колени. – Что… что мне сделать? На груди Бэйла появлялось все больше красных пятен. Сколько отростков попало в него? И как мне остановить кровь? Полуоткрытые глаза Бэйла смотрели на меня. Он мотнул головой, словно это было совсем неважно. – Иди, – произнес он. – Я открою тебе вихрь и скажу, как управлять им. Ты… ты сможешь. – Ты с ума сошел? Я не могу сейчас уйти! – Но ведь ты здесь именно поэтому. – Бэйл попытался сесть и застонал. – Чтобы сбежать. – Я… В этом он был, конечно, прав. Я достаточно долго тренировалась, у меня получится уйти отсюда, в этом я была уверена. Именно так я поступила бы еще несколько дней назад. Или пару часов назад. Я бы оставила его здесь. Даже если бы я не смогла создать свой вихрь, я просто могла бы подойти к одному из местных бегунов и сказать: «Я – Элейн Коллинз». Мое лицо транслировали по всем информационным каналам, они тут же узнали бы меня. И я оказалась бы в безопасности. И они доставили бы меня в Новый Лондон. Но Бэйл… Даже если бы он выжил, его причислили бы к дезертирам. И отправили бы в тюрьму. И стали бы клеймить позором и допрашивать его, пока он не рассказал бы все про Санктум. Жизнь Бэйла закончилась бы здесь и сейчас. И это была бы моя вина. Мне было не по себе оттого, насколько быстро я приняла решение. Это противоречило всему, что я защищала до сих пор, всему, чему я обучалась. Но мои знания не имели ни малейшего значения на фоне одной-единственной простой истины: я не могла оставить Бэйла умирать. Я несколько раз глубоко вдохнула и попыталась собрать воедино все свои мысли. Удары огня и ветра продолжали свои попытки сокрушить тонкое стекло. Я вцепилась в футболку Бэйла и подтянула его к себе. Тяжело дыша, он прислонился ко мне, и его голова безвольно упала мне на плечо. – Барби, иди, пожалуйста. – Ему действительно было очень тяжело говорить. Голос его ослаб. – Мы прыгнем вместе, – настаивала я. – Мы вернемся обратно в Санктум. Давай же открывай вихрь. Он покачал головой, его лицо было белым как мел. – Не… могу… прыгнуть, – произнес он по частям, прижимая руку к ране в груди. – Ты не можешь? – Мой голос звучал резко. – Они называют тебя гением, ты знаешь об этом? Тысячи кандидатов во всем мире охватывает трепет при упоминании одного твоего имени. Я наблюдала за тобой. Ты можешь сделать это даже во сне! Но Бэйл только покачал головой. И при этом еще имел наглость закатить глаза. Он показал на кровь на своей футболке: – Не в таком виде. – Тогда тебе придется поднапрячься! – Элейн. – Он схватил меня за руку, пытаясь поймать мой взгляд. Он впервые произнес мое имя. – Я не выдержу прыжок во времени. Но ты… ты сможешь сделать это. Ты видела, как это происходит, так что… иди. Пожалуйста. – Прыжок во времени? – повторила я, подумав, что ослышалась. Было видно, как тяжело Бэйлу говорить. – Будущее, – сказал он и сделал жест в сторону зала. Будущее. В моей голове мысли носились по кругу. Он что, имеет в виду… Мы что, были не в нашем времени? Такую возможность я вообще не рассматривала. Но один только взгляд на мой детектор разрушил все мои сомнения. Почему мне это только сейчас бросилось в глаза? Всегда по приземлении я автоматически проверяла местность. При этом мне никогда не приходило в голову посмотреть на время. Потому что время на моем детекторе обновилось. Все данные поступали прямо из кураториума и поэтому были точными. Сейчас детектор показывал 1 марта. Хотя на самом деле сегодня была только середина февраля. Я безмолвно уставилась на Бэйла, готовая задать тысячу вопросов. Но когда я увидела его смертельно бледное лицо, все вопросы испарились. Кровь покрывала уже половину его футболки. – Я без тебя не пойду, – сказала я голосом, не терпящим возражения, и сама удивилась этому. И когда это я стала человеком, рискующим своей жизнью из-за дезертира? Но сейчас, здесь, в этот момент, мне было все равно. Мы выйдем отсюда вдвоем. Или не выйдем совсем. – Скажи, как я могу вернуть нас в настоящее. Бэйл еле дышал. Его рот открывался, но он не мог произнести ни звука. Так, хорошо. Я смогу сделать это сама. Решительным жестом я подтянула Бэйла к себе и отключилась от всего, что было вокруг. От сирен, звучавших повсюду, от сплитов, смотревших на нас, словно готовились нас сожрать. Я услышала крики бегунов, раздающиеся снаружи белого зала. Если Бэйл не мог создать вихрь, то должна сделать я сама. Я просто обязана! Я вытянула дрожащую руку и сконцентрировалась на себе самой. Я вспомнила, как Бэйл увел нас в Альпы. Как он перенес нас на внешний край вихря, туда, куда не осмеливался перенестись ни один бегун. Я вспомнила, как нас крутило по внешнему краю, и поняла, что было тем ключом, который ломает время. Мне оставалось только надеться, что Бэйл переживет этот прыжок. Всю силу, какая только была внутри меня, я направила на точку между пальцами. Вихрь появился не из воздуха и темной материи, говорил мне Бэйл. И не потому, что я этого так хотела. Он возникал только потому, что энергия уже была внутри меня. Я согнула свою руку, и точка передо мной тоже изогнулась. Воздух загудел. Я успела схватить Бэйла руками, и нас унесло из камеры. Оказавшись в вихре, я крепко обняла Бэйла, чтобы ни в коем случае не потерять его в потоке. Сквозь энергии я направилась к внешнему краю. Движение потока усилилось, стало неконтролируемым, и чем ближе я двигалась к краю, тем громче становились приглушенные звуки боли, которые издавал Бэйл. Я непрерывно думала о Санктуме, о веранде, на которой однажды сидели мы с Бэйлом. Я думала о ясной ночи, опустившейся на город, когда мы исчезли из него, думала о кривом дереве Биманы, которое едва можно было назвать деревом, и надеялась, что этого будет достаточно, чтобы направить вихрь не только в Санктум, но и в наше время. – Сен… соры, – выдохнул Бэйл, пристально глядя на меня своими голубыми, как лед, глазами.