– Спрячься где-нибудь, хорошо? – мягко говорит она мужчине. – Пожалуйста, уйди с этого дождя. Он виновато улыбается, Элис машет ему рукой и направляется к школе, надеясь, что, когда она вернется, его уже здесь не будет. Элис знает – в Рэдинхауз-Бэй ее считают кем-то вроде местной чудачки. Хотя, по справедливости, это место было переполнено странными людьми еще до ее появления. Но даже в таком странном городке, как этот, Элис выделяется из-за своего брикстонского акцента, разно-цветной семейки и довольно бестактного поведения. Не говоря уж о собаках. Они делают из нее посмешище, куда бы она ни направилась. Не желают идти рядом, лают и щелкают зубами, скулят и воют возле магазинов. Она замечала, что люди переходят на другую сторону улицы, лишь бы держаться подальше от ее питомцев, особенно от Хиро с ее намордником и огромными лапами. С тех пор как Элис сюда переехала, она играет роль загадочной, слегка пугающей одиночки, хотя на самом деле она совершенно не такая. В Лондоне друзей у нее было выше крыши. Она даже не справлялась с таким количеством друзей. Элис была тусовщицей, из тех, кто приезжает с бутылкой водки и ставит все на свои места. Она была из тех мам, кто стоит у входа в школу после уроков и предлагает: пойдем выпьем кофе, кто со мной? И она всегда становилась душой компании – смеялась громче всех и болтала больше всех. Пока не зашла слишком далеко. Но теперь у нее здесь есть подруга. Свой человек. Дерри Дайнз. Они познакомились полтора года назад, когда Элис впервые отвела Роману в школу. Их взгляды встретились, и промелькнула вспышка мгновенного признания друг друга, взаимного восхищения. «Хочешь кофе?» – спросила Дерри Дайнз, заметив слезы в глазах Элис, наблюдающей, как ее малышка уходит в классную комнату. «Или чего-нибудь покрепче?» Дерри примерно на пять лет старше Элис и на голову ниже ростом. У нее есть сын, ровесник Романы, и взрослая дочь, которая живет в Эдинбурге. Она любит собак (настолько, что даже позволяет им целовать себя в губы) и любит Элис. Дерри быстро поняла, что Элис склонна принимать ужасные решения и терять контроль над собственной жизнью, и теперь старается удерживать подругу от глупостей. Она может часами обсуждать с Элис школьные проблемы Романы, но останавливает подругу, если та собирается ворваться в кабинет и наорать на секретаря. Она может выпить с Элис две бутылки вина на школьном вечере, но посоветует ей заткнуть пробкой третью. Она подсказывает Элис, к какому пойти парикмахеру и что сказать: «Попроси подстричь лесенкой, без перьев, и сделать мелирование». Раньше Дерри работала парикмахером, но теперь она занимается нетрадиционной медициной. И разбирается в финансах Элис лучше, чем сама Элис. Теперь она стоит возле школы под огромным красным зонтом, вместе со своим сыном Дэнни и Романой. – Боже. Спасибо. Собаки на пляже как с ума посходили, я их еле поймала. Она наклоняется, чтобы поцеловать Роману в макушку, и забирает у нее коробку для завтраков. – Как тебя вообще занесло на пляж в такую погоду? Элис цокает языком: – Лучше тебе не знать. – Нет уж, скажи, – допытывается Дерри. – Ты сейчас занята? Есть время на чашечку чая? Дерри опускает взгляд на сына и говорит: – Я собиралась отправиться с этим шалопаем в центр за ботинками… – Ну, значит, отправишься через меня, и я тебе покажу, что меня задержало на пляже. – Смотри, – говорит она, стоя возле пляжа и вглядываясь в каскады воды, текущие с зонта. – Он по-прежнему там. – Он? – спрашивает Дерри. – Да. Он. Я дала ему эту куртку. Одну из курток Барри. Дерри невольно содрогается. Она тоже помнит Барри. Элис очень подробно и основательно описала ей события того времени. – Получается, у него не было куртки? До этого? – Нет. Сидел там в рубашке. Мокрый насквозь. Спросил у меня, где он находится. Дети подтягиваются на пальцах и выглядывают из-за ограды пляжа. – Где он находится? – Да. Он казался немного растерянным. – Не лезь в это дело, – говорит Дерри. – Кто сказал, что я лезу? – Ты дала ему куртку. Ты уже лезешь. – Это был акт простой человеческой доброты. – Да, – иронизирует Дерри. – Именно. Вместо ответа Элис хмыкает и уходит от ограды пляжа прочь. – Ты что, правда пойдешь по магазинам? – спрашивает она подругу. – В такую погоду? Дерри всматривается в темное небо над головой и говорит: – Может, и нет. – Тогда пойдем ко мне, – приглашает Элис. – Я разожгу камин. Дерри с Дэнни проводят вместе несколько часов. Малыши играют в гостиной, а женщины пьют на кухне чай. Жасмин приходит в четыре, промокшая насквозь и с влажным рюкзаком, полным курсовых работ средней школы, без куртки и без зонта. Кай возвращается в половине пятого с двумя друзьями из школы. Элис готовит спагетти и хочет открыть бутылку вина, но Дерри останавливает ее, сказав, что им пора домой. Они с Дэнни уходят в шесть. По-прежнему идет дождь. Маленькие ручейки грязной дождевой воды стекают по стапелю к пляжу и водопадами льются с крыш. Поднимается ветер, он сдувает капли дождя, и они заливают все вокруг. С верхнего этажа Элис видит, что мужчина по-прежнему на берегу. Но теперь он передвинулся подальше от воды, к ограде, и сидит на мотке веревки. Его лицо обращено в небо, глаза закрыты, и Элис больно на него смотреть. Конечно, он может быть сумасшедшим. Может быть опасен. Но она вспоминает его печальные янтарные глаза и мягкость в голосе, когда он спросил, где находится. А она сидит в доме, полном народу, с охапкой дров, горящих в камине, в тепле, сухости и безопасности. Она не может просто сидеть и смотреть на него. Она готовит ему чашку чая, переливает в термос, просит старших детей присмотреть за Романой и отправляется на пляж. – Держи, – говорит она, протягивая ему термос. Он берет чай и улыбается. – Кажется, я сказала тебе, чтобы ты где-нибудь укрылся от дождя. – Я помню, – отвечает он. – Отлично. Но вижу, ты не последовал моему совету. – Я не могу нигде спрятаться. – Ты бездомный? Он кивает. Потом качает головой. Потом говорит: – Наверное. Я не знаю. – Ты не знаешь? – мягко смеется Элис. – Ты давно тут сидишь? – Я пришел сюда вчера ночью. – Откуда ты пришел? Он поворачивается и смотрит на нее. Его глаза широко раскрыты и полны страха. – Я не знаю. Элис слегка отстраняется. Она начинает жалеть, что сюда пришла. Влезла в это дело, как сказала Дерри. – Серьезно? – спрашивает она. Он смахивает со лба влажные волосы и вздыхает. – Серьезно. Потом наливает себе чашку чая и поднимает тост. – За тебя, – говорит он. – Ты очень добрая. Элис смотрит вдаль, на море. Она не знает, как отвечать. В какой-то момент ей хочется вернуться домой, в тепло, но потом она чувствует, что нужно еще ненадолго остаться. Она задает незнакомцу новый вопрос: – Как тебя зовут? – Думаю, – говорит он, опустив взгляд в чай, – я потерял память. В смысле, – он вдруг резко поворачивается к ней, – это было бы разумным объяснением, верно? Единственным разумным объяснением всего происходящего. Потому что я не знаю, как меня зовут. Но у меня должно быть имя. У каждого человека есть имя. Верно? Элис кивает. – И я не знаю, почему я здесь и как сюда попал. Чем дольше я обо всем этом думаю, тем больше уверен в том, что я потерял память. – Ну да, – соглашается Элис. – Вполне возможно. Ты… Ты не ранен? – она указывает на его голову. Он быстро ощупывает голову и смотрит на нее.