Сидели они тут, похоже, довольно-таки давно, потому что над ними клубились мерзкие зеленые мухи, ползая по глазницам, заползая в нос и в уши, а лица мертвецов уже начали меняться, став сизыми, раздутыми, будто сумасшедший врач наколол их ядовитым ботоксом. Я прибавил шаг и прошел мимо, стараясь не вдыхать сладкий запах тлена. Лето! Жара! Да что же это будет дня через три, через неделю?! У меня просто мороз по коже! Трупы попадались через пятьдесят-сто метров: дети, женщины, мужчины. Они куда-то, похоже на то, пытались уехать – одни лежали на улице, другие сидели и лежали в автомобилях. Глупо, конечно, решить, что от смерти можно уехать, когда вокруг всех косит, как косой. Но люди делали что могли – они хотя бы попытались убежать, увезти детей, выжить! Уже когда прошел мимо заправки «ЛУКОЙЛ» и собрался повернуть к рядам гаражей, стоявших возле дороги на Солнечный, вдруг заметил то, что привлекло мое внимание настолько, что я остановился и замер, не в силах сдвинуться. Джип! Здоровенный джипяра! Только не из тех начищенных джипов, на которых катаются гламурные красотки и толстые, рыхлые мажоры – это был настоящий рабочий внедорожник, «ТЛС-80», на огромных колесах, которые месят грязь и рвут газоны с травой, со стальными бамперами и «люстрой» на крыше. Я всегда хотел такой джип и думал: вот вырасту, заработаю денег и куплю! И буду путешествовать по стране куда хочу! И с кем хочу! А лучше всего с отцом. Классно было бы поехать с ним в Монголию и пожить в дикой природе – в палатках, где-нибудь у озера и чтобы вокруг ни одной живой души! «Бойтесь своих желаний – они могут сбыться!» – вспомнилось мне, и я едва не вздрогнул. Так и вышло. Дьявольски вышло. Вот джип, за спиной, дома ждет отец. Мертвый. И мы с ним поедем путешествовать… еще не знаю куда. Туда, где можно выкопать могилу, туда, куда я потом смогу вернуться. Когда-нибудь. Я подошел к джипу, посмотрел внутрь. За рулем сидел седой мужчина, вернее – лежал на руле, взявшись за него обеими руками. Он был один, а сзади, на заднем сиденье и в огромном багажнике – коробки, мешки, сумки. Может, ехал домой, вез семье продукты, а может, хотел усадить их и уехать куда глаза глядят из мертвого города. Не удалось. Джип своим стальным бампером смял брошенную на заправке красную легковушку, похожую на жука, протащил ее до столба, поддерживающего козырек заправки, и так и остался стоять, заглохнув, видимо, не сразу. Под колесами остались черные следы – колеса, толкаемые мощным движком, еще какое-то время проворачивались, норовя сдвинуть и легковушку, и проклятый столб, остановивший движение джипа. Но потом машина все-таки заглохла и осталась стоять, храня в себе своего мертвого хозяина. И случилось это, похоже, совсем недавно – не было такого резкого запаха падали, как возле женщины с детьми. Я стоял возле открытого окна джипа, и этот незабываемый запах почувствовал бы сразу. Собравшись с духом, открыл дверцу джипа и, взявшись за рукав мертвеца, потянул тело к себе. Мужчина с глухим стуком вывалился наружу, к моим ногам, и я потащил его дальше, вдоль припертой к столбу легковушки. Прости, мужик, но твоя машина мне нужнее! Гораздо нужнее! А тебе уже все равно. Прости… Сел за руль, потянулся, чтобы повернуть ключ в замке зажигания и… выругался. Ключ-то повернут! Вот же я ступил! Машина ехала, потом врезалась, потом буксовала и заглохла. Ее противотуманки, то есть ходовые огни, были включены. Что будет при этом с аккумулятором? То-то и оно… Со вздохом вылез из джипа. Нужна мне эта машина! Нужна! Кстати, рукоятка переключения скоростей у нее такая же, как у обычной механической коробки передач (интересовался, да, знаю!). То есть «механика». А значит, скорее всего, это дизельная машина. И с вероятностью пятьдесят на пятьдесят, это не «ТЛС-80», а «ТЛС-105». Разницы большой нет – комфорта только побольше. Кожаные сиденья, например. Они у сто пятых как раз и были. Да ладно, сейчас не до того. Сейчас – в гараж! А там уже и посмотрим, что можно сделать с этой машиной. Нужна она мне! Наша «Гранта», как и положено хорошей машинке, тихо стояла в гараже, поблескивая намытыми фарами. Отец не терпел грязи и машину ставил в гараж намытую, вычищенную, если было время, конечно. Терпеть не могу мыть машину, хотя иногда и приходится. Ага, попробуй возрази ему! Так глянет… сразу захочешь вымыть! Я завел машину – с полпинка завелась, а пока она прогревалась, пошел по гаражу искать то, что мне было нужно. Загрузил полный багажник: лопаты, пустые канистры, мешки, два спальных мешка, палатку, бензопилу, ну и еще кучу всяких нужных вещей. Долго разыскивал провода для «прикуривания». Пока искал, весь перепачкался в пыли и три раза едва не выронил на пол пистолет. Нет, я все-таки найду для него кобуру! К черту это ношение оружия на заднице! Когда наконец-то сел за руль, с минуту вытирал пот и пил из лежавшей за спинкой бутылки минералки с выдохнувшейся, совсем без газа водой. Запалился – аж пар от меня шел. Жара на улице, чего уж… жалко, что «Гранта» без кондиционера. Самая дешевая комплектация. Осенью хорошо, зимой хорошо, весной хорошо, а летом – пекло. Как и во всех «Жигулях» старых моделей – «шестерках», «семерках», «пятерках». Когда-то люди ездили на них и радовались. А теперь вон что, избаловались! Нет, это не я так сказал – это папа подсмеивался, когда я выдвигал претензии насчет отсутствия кандюка. Мол, нынешнее поколение только смузи ест да зауженные короткие штаны таскает. Кандюк им подавай, метросексуалам! Злил меня, в общем. Да пусть бы злил… как можно дольше. Пусть! Эх, папа, папа… Меня охватила такая тоска, такое чувство безнадеги, никудышности существования, что я чуть не завыл. Ну как так?! Ну почему?! Зачем?! Все было так хорошо! Так замечательно! Выехал осторожно, жужжа движком и неуклюже работая сцеплением. Ездить я умел, но не так, чтобы очень. Честно сказать, отвратительно я ездил. Лох педальный, а не водила! Учил меня папа, да, но опыта-то нет! Теперь придется этот самый опыт набрать. Ох как придется! До джипа доехал за пару минут и вполне даже лихо – сам себе понравился. Шумахер, да и только! Впрочем, Шумахер плохо кончил, и потому о нем лучше не вспоминать. Дурная примета! Пришлось поискать, где у джипа ручка открывания капота. Нашел. Открыл. Сразу увидел аккумулятор – здоровенный такой, не как у «Жигулей». Ну это и понятно – прокрутить такую махину, двигатель «Кукурузера», – аккум надо серьезный. Завел «Гранту», поставив ее на ручник, достал провода для «прикуривания», одной стороной нацепил на аккумулятор «Крузера», другую с замиранием в сердце подключил к клеммам «Гранты». Выдержит? Тут главное, чтобы генератор не полетел. Отец говорил, что прикуривать кому-то можно только в самом экстренном случае – для спасения жизни, например. Иначе радостный автолюбитель, посадивший аккум своей дурацкой тачки, уедет в неизвестном направлении, а ты останешься со сгоревшим генератором. И получишь дорогостоящий ремонт – ни за что ни про что. Благие намерения, как известно, выстилают путь в ад – папа так всегда говорил. Прежде чем что-то сделать, нужно думать. Но тут мне деваться уже некуда. Если не получится и спалю генератор, буду выдирать аккум из красной «букашки», в которой лежит что-то подозрительно пахучее и очень похожее на мертвеца. Только аккум там, скорее всего, одно название – не потянет он заводку «Крузера». Ну, мне так представляется… А может, снять аккум с «Гранты»? И вставить его в «Кукурузер»? Тоже стремно. Ну, заведешь, а потом? Снимать грантовский и ставить родной, крузеровский? Вся электроника (если она есть в этом раритете) может полететь к чертовой матери. Даже лампочки – и те сгорят. Да, да – теоретически я подкован. Папа на что? Делал из меня мужчину. А мужчина должен разбираться в машинах! И я разбираюсь. Насколько могу. Ладно, рискну! Повернул ключ «Крузера»… ага! Загорелись лампочки! Ох, опасно сейчас заводить! Часть энергии сосет пустой аккум, часть пойдет на стартер. Значит, что? Значит, нагрузка на генератор увеличится в разы! Вот сейчас он и получит пендаля, ой-ой! Снял «Крузер» со скорости, нажав на педаль тормоза. Потом отпустил тормоз. Нет, не катится. Тут уклон и как раз к столбу. Итак… абра-кадабра… поехали! Двигатель медленно провернул коленвал, несчастная «Гранта» сбоила, потом взвыла, увеличивая обороты, и… дык-дык-дык-дык… есть! Ура-а! Ура! Завелся! Дизель ведь, а ему много не надо! Чуть крутнул, и всё! Глянул на показания топливного счетчика – полный бак. Мужик перед смертью залился-таки. Под крышку. И похоже, что сзади лежат еще канистры с солярой. Это отлично! Сливать с чужих машин я могу: все инструменты взял, начиная со стальной отвертки-пробойника, воронки и заканчивая оцинкованным тазом и топливным шлангом. Я сразу подумал о том, что заправляться придется мародерством – сливать горючее из чужих машин. По трассам их должно быть более чем достаточно. Одни только фуры чего стоят – в каждой горючего сотни литров. Ну, или не в каждой, но во многих. Хорошо! Готово. Вылезаю, подхожу к «Гранте», глушу ее. И тут же чувствую запах паленого. Точно, спалил на хрен. Прав был папа: нельзя «прикуривать». Впрочем, а когда он был неправ? Честно сказать, что-то такого не припомню. Теперь перегрузить вещи из «Гранты». Это типа «мы строили, строили и наконец построили! Саид, поджигай!». Грузил, грузил… теперь снова грузить. Да ладно, не рассыплюсь. Теперь не до лени. Минут двадцать, может, дольше перегружал, отдыхал. Все это время «Крузак» тарахтел. Аккум надо ведь подзарядить? Так-то я с собой и зарядное устройство взял, но его нужно еще куда-то подключать, суетиться. В общем, пусть себе тарахтит. Много горючки не съест. Закончив, сел за руль, прикрыл дверь и с удовольствием убедился в том, что кандюк аппарата исправно работает. Холодные струи воздуха били в лицо, в грудь, и через минуту наслаждения я забеспокоился – эдак можно и воспаление легких получить. Сдохнешь вот так, ни за что ни про что – просто от того, что простудился под кондиционером. А оно мне надо? Убрал струи воздуха в сторону, облегчено вздохнул – жить можно! Включил заднюю скорость, потихоньку отпустил сцепление… машина легко, будто ничего не весила, подалась назад, потянув за собой и красную «букашку». Та дернулась, бампер машинки со скрежетом оторвался и грохнулся на асфальт. Есть, расцепились! Все-таки хорошо, когда у тебя стальные бампера! Тебе хорошо, не красным машинкам, которые ты насадишь на этот самый бампер. Включил первую передачу, джип рыкнул и двинулся вперед. Вот же черт! И страшно, и ощущение беспредельной безопасности! Сидишь высоко, смотришь на всех как с башни, а мощность движка такова, что сейчас нажми педаль, и машина, сметая всех и вся, рванется вперед, как танк! Класс! О-бал-деть! Если бы не такая ситуация, в какой оказался, наслаждался бы, да и только. Эх, отец бы видел… Подъехав к дому, заглушил двигатель, вышел и начал таскать вещи из машины в подъезд. Домофон еще работал, пришлось прикладывать электронный ключ. Открыл, подложил кирпич, который держали здесь именно для этих целей (ну не звонить же каждый раз, когда переносишь что-то из машины?), и начал выгружать вещи из багажника, складывая их внизу, в подъезде. Могут, конечно, украсть, но… вероятность слишком мала. Народу-то нет, кому воровать? Да и все не украдут. А ему нужно место для мамы и папы. Выгрузил – получилась целая гора барахла – и пошел наверх, в квартиру. Поднимался пешком, захватив с собой два легких синтетических спальных мешка. Я еще не знал, как буду тащить тела, но прекрасно осознавал, что это будет очень, очень трудно. И хотя абсолютно точно знал, что лифтом пользоваться опасно, так же хорошо понимал – придется. С седьмого этажа я их не снесу. Маму еще могу – она худенькая, легкая, а вот папу… в нем килограммов сто двадцать. А может, и больше. Когда шел по лестнице, показалось, что за дверями одной из квартир кто-то есть. Вроде как голоса и даже рыдания. Но ломиться в те двери не стал. Мне сейчас не до них. Если только просить помочь вынести моих? Но тогда с большой вероятностью мне придется хоронить и их родню. А на это у меня не было сил. У меня и на моих-то сил может не хватить… хоть слегка отошел после трехдневной комы, но ручки-ножки еще дрожали. Особенно после трех загрузок-разгрузок. Нет, ребята, пока – сами. Простите, но я помочь вам сейчас не могу. Позже. Все позже. Потом. Когда пришел в спальню, сердце снова сжалось и похолодело. Тяжко! Ну как же тяжко! Хоть бы уж сил хватило… Первым делом стал укладывать маму. Хотел положить ее в спальный мешок как положено, ногами в правильном положении, но… передумал. Распустил замок-молнию насколько мог, положил спальник на пол рядом с кроватью и осторожно, задыхаясь от усилий и от сжимающего сердце горя, спустил тело на мешок. Тело было мягким, и, если бы не землистый цвет лица, можно было бы подумать, что мама спит. Я стоял над ней на коленях минут пять, вглядываясь, запоминая черты лица – я видел его в последний раз. Навсегда! Навсегда… Потом с трудом, мучительно, стараясь не сделать больно и понимая, как это глупо – разве можно мертвому сделать больно?! – вложил мамино тело в мешок и затянул молнию. Сделано. Теперь самое сложное: папа. С ним так, как с мамой, не получится. Придется надевать мешок сверху, прямо на постели, а потом уже перекатывать на пол, где и завершить процедуру. Так и сделал. Папа был ужасно, просто страшно тяжелым, и я не представлял, как его потащу. Но знал, что это сделаю. Чего бы это мне ни стоило. Наконец закончил, сел на постель, натужно хрипя и обливаясь потом. А ведь я еще и не начал транспортировку! Да-а… что-то я шибко сдал… дохлятина, сущая дохлятина! Первой потащил маму. Как ни странно, это оказалось легко. Синтетический спальный мешок скользил по полу, и, чтобы вытащить тело на лестничную площадку, мне понадобилось всего секунд двадцать. А вот дальше уже надо было думать. Тащить на себе по лестнице, держа на плече? Да я сдохну! Точно сдохну, сломаюсь. У меня и сейчас сердце колотится, того и гляди порвется. Тащить по лестнице волоком? Чтобы мама билась головой о ступени? Да лучше мне тогда сдохнуть! Пошел за папой. Тоже довольно-таки быстро притащил, хотя тут было гора-аздо труднее. Но ничего, справился. Закрыл за собой дверь, защелкнул замок. И нажал кнопку вызова лифта. Прислушался – едет. Через минуту дверь лифта открылась, и я рванулся вперед, таща за собой мешок с мамой. Готово! Двери стали закрываться, я подставил ногу и дернул к себе мешок с папой. Через минуту уже ехал вниз, с замиранием в сердце ожидая, что вот-вот лифт остановится и я тут завязну – и, может быть, даже навсегда. Сдохну, как крыса в ловушке, рядом с мертвыми родителями. Эдакий семейный склеп! Но… нет! Доехал! Вытащил мешки и обессиленно сел на ступеньку. Руки тряслись, ноги тряслись, и не только от физического перенапряжения. Сидел минут двадцать, может, меньше – не знаю. Только когда дрожь в коленках утихла, встал и пошел к выходу. Погрузка была еще тем приключением: мешок с мамой загрузил сравнительно легко, но вот папу… когда я закончил, меня тошнило и в глазах плавали красные круги. Джип высокий, специально приподнятый, так что это была не просто задача, а сверхзадача. Особенно для едва отошедшего от болезни доходяги. Папу и маму я похоронил над городом, рядом с вышкой триангуляционного пункта. Там росла одинокая береза, вот под ней я и выкопал яму. Неглубокую, в метр глубиной или чуть больше. Прости, папа, прости, мама – сил нет копать глубже, мешали камни, корни. Пришлось работать киркой, лопатами – совковой и штыковой. И топором, вырубая корни. Но место хорошее, отовсюду видно. А вышка как памятник. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь