Очевидно, что это был не игрушечный, а самый настоящий самолет! У него были большие крылья, на каждом из которых красовался красный солнечный круг[38]. Но это была не «Фиолетовая молния»[39] или истребитель типа «Зеро»[40], которые они часто видели в детских книжках с картинками. Оказалось, что крылья были покрыты не металлом, выкрашенным зеленой или серебряной краской, а тканью красновато-коричневого цвета. Возможно, это был какой-то незнакомый им учебный самолет. Кто же мог бросить его здесь? Найдя крылья, мальчишки решили, что где-то непременно должны быть фюзеляж и кабина. Вот бы найти кабину с лобовым стеклом и рычаг управления! Они были жутко взволнованы. Пусть на крыльях не было пулеметов, но уже просто сидеть в кабине самолета для любого мальчишки – невероятное счастье. Они тщательно обыскали завод в поисках фюзеляжа или кабины и очень расстроились, ничего не обнаружив. Наверное, какой-то солдат просто принес крылья сюда и бросил их. Тем временем солнце садилось, стало совсем темно и прохладно, поэтому мальчики решили еще раз сходить к печи с дымоходом, прежде чем возвращаться домой. В темноте найти нужную им печь было сложно, поэтому Рёитиро сперва открыл первую дверь наугад. Внезапно дверь справа от Рёитиро и Кодзи резко распахнулась, издав дребезжащий звук. Мальчики испугались так, что их сердца чуть было не остановились. Они отбежали от источника звука на несколько шагов, а повернувшись, увидели, что из открывшейся двери выскочила маленькая грязная фигурка с обритой наголо головой. Рёитиро решил, что ребенок в потрепанной рваной одежде был примерно его возраста. Он был таким грязным, что на первый взгляд было неясно, мальчик это или девочка. Выпрыгнув из печи, он сразу бросился наутек. Рёитиро и Кодзи непроизвольно бросились бежать вслед за удаляющейся тенью, прошмыгнувшей за их спины. Трое детей бежали по развалинам стекольного завода, пропахшим ржавчиной, химикатами и гнилью. В северной части участка располагалась небольшая роща, где сохранилось здание в европейском стиле – бывший дом директора стекольного завода. Когда-то дом был современным и чистым, но теперь опустел – в нем больше никто не жил. Маленькая тень, преследуемая мальчиками, помчалась в сторону деревьев. Врезавшись в стену здания, обогнула его правый угол и метнулась к большому лавровому дереву, растущему на склоне холма. Мальчики тут же остановились. Их напугал не размер дерева: Рёитиро часто рассматривал его вблизи, а Кодзи видел холм Кураями из окна своего дома. Их удивило то, что корпус самолета, который они искали, оказался прислонен к толстому стволу дерева с раскидистыми ветвями. Ткань на фюзеляже была разорвана, оголив каркас, напоминавший останки динозавра, которые мальчики раньше видели на картинках. Бритоголовая фигура, ни мгновения не колеблясь и не останавливаясь, вцепилась в каркас самолета. Затем принялась карабкаться вверх по нему, словно по лестнице, ловко переставляя ноги. Мальчики не двигались с места, молча наблюдая за разворачивающейся на их глазах опасной ситуацией. Ребенок с бритой головой не произносил ни слова, не кричал и не плакал, поэтому было совершенно непонятно, зачем он карабкается ввысь. Наконец фигура достигла приплюснутого носа самолета, прислоненного к стволу лавра. Перепрыгнув на верхушку дерева, она присела и замерла, пристально глядя на мальчишек. В одно мгновение со всех сторон на них обрушились голоса цикад. Солнце село, и округу накрыло тьмой. Маленькая фигурка, присевшая на стволе лаврового дерева, казалось, окончательно слилась с ним, став неразличимой в темноте, совсем как маленькая кошка. Но мальчики продолжали неподвижно смотреть туда, где притаилась фигура. – Ааа! – раздался вдруг громкий крик, и мальчики наконец поняли, что бритоголовая фигурка принадлежала девочке. Ее тельце дергалось в темноте, обе руки были высоко подняты. Что-то произошло, и теперь нижняя часть ее тела была как будто вдавлена в ствол. – Помоги-и-и! – кричала девочка, пока ее тело медленно погружалось в дерево. Мальчики осторожно приблизились, не отводя глаз от происходящего. Руки девочки отчаянно дергались; она не переставая кричала. Мальчишки бросились прочь. Они были так напуганы, что хотели поскорее сбежать оттуда. От страха сорванцы едва не лишились сознания. Как бы долго они ни бежали, крики и плач девочки преследовали их. Борясь с желанием заплакать, мальчики проползли сквозь первую попавшуюся дыру в каменном заборе. Они изо всех сил бежали вниз по склону холма – в ужасе, что их нагонит и проглотит страшное чудище. Рёитиро прибежал домой и, задыхаясь, первым делом осмотрел себя в тусклом свете электрической лампочки. Его руки и ноги были покрыты ужасными царапинами, наверняка полученными, когда он полз сквозь дыру в стене. Удивленный и растерянный, он смотрел на кровь, смешавшуюся с грязью и потом, – и только сейчас ощутил нестерпимую боль. VI. 1984 год. Улетевший петух Покинув многоквартирный дом Фудзинами Хэйм, Митараи направился прямиком в дом Фудзинами. У меня не было выбора, кроме как последовать за ним, поэтому я шел на небольшом отдалении, глядя на Марико Мори. Очевидно, что у Митараи голова шла кругом. Ни слова не говоря, он прошел мимо трубы дымохода, обогнул здание бани и пошел к трехэтажному дому Фудзинами. Миновав живую изгородь, подошел к черным металлическим воротам с украшением в виде львиной морды и положил на них обе руки. Слегка подергал ворота, но они не поддались. Посмотрев внимательнее, он обнаружил защелку, поверх которой был прилажен добротный висячий замок. К стойке ворот был прикреплен довольно старый, успевший проржаветь домофон. Митараи нажал на кнопку, но ответа не последовало. – Неужели сломан? – разочарованно произнес он. Честно говоря, из-за мрачных гранитных столбов у входа и ржавых металлических ворот с местами потрескавшейся и отвалившейся черной краской, здание в европейском стиле, увитое виноградной лозой, больше походило на заброшенный дом. С каждым порывом ветра виноградные листья, почти полностью покрывавшие стены, принимались дрожать и шелестеть, будто перешептываясь. Даже стоя за воротами здания, я ощущал отдаленный аромат старины, заполнивший дом. Отчасти из-за темных тонов интерьера, видневшегося через стеклянное окно во входной двери, казалось, что в доме катастрофически не хватало солнечного света. Говорили, что дом построили еще до войны. Выкрашенная в белый цвет дверная рама с толстым стеклом выглядела обветшалой. Были ли довоенными гранитные столбы и металлические ворота? Подобные элементы часто встречались в западных домах, но в японских обычно не использовались. Я, как и Митараи, сперва не был уверен в том, что домофон на воротах исправно работает. Сложно было представить, что в этом доме до сих пор кто-то живет. Митараи снова потряс ворота. Полушутя предложил просто перемахнуть через них, и я занервничал. Ворота действительно доходили нам максимум до груди, и при желании перелезть через них не составило бы труда. – Черт, а лавр отсюда не видно, – сказал Митараи с сожалением, и я наконец понял, что придумал мой друг. Он хотел увидеть вблизи камфорный лавр, растущий на территории у дома. – Хочешь оттуда посмотреть на дерево? – спросил я. За крышей здания виднелись только густые ветви огромного лавра. – А ты разве нет, Исиока-кун? – переспросил Митараи, глядя в сторону дома. – Этот лавр – дерево-убийца! Я встречал множество людей-убийц и даже животных, но растение – впервые! Определенно хочу его увидеть. – Мы должны выяснить, связано ли это дерево с покушением на Ятиё Фудзинами и убийством ее сына Таку. Митараи посмотрел на меня в упор: – Исиока-кун, говорю тебе: они связаны, точно связаны! Он снова нажал на кнопку домофона, затем, сложив ладони рупором, трижды прокричал: «Извините!» – Бесполезно. Похоже, никого нет. Госпожа Ятиё в больнице, ее муж Тэруо рядом с ней, а его дочь Миюки в школе. Не хочу, чтобы меня арестовали за проникновение на частную территорию перед таким интересным расследованием. Давайте отложим прыжки через забор. Сперва опросим соседей или наведаемся в больницу, – предложил Митараи и неохотно отошел от ворот. * * * Спускаясь по темному склону к клинике Фудзидана, я ощутил легкий голод и сообщил об этом Митараи. Тот слегка раздраженным тоном спросил у Марико: – Мори-сан, а вы голодны? Женщина ответила не раздумывая: – Нет. – Не хотите есть? – Не думаю, что вообще сейчас смогу что-то съесть… Митараи бросил на меня презрительный взгляд, а я смиренно поднял правую руку в знак согласия. Мой друг был из тех людей, что напрочь забывали о еде, когда что-то занимало их ум. Я прекрасно знал об этом, но все равно решил попытать удачу. С левой стороны у подножия холма стоял магазин игрушек со старой жестяной вывеской, на которой черной краской на белом фоне было написано название: «Львиный чертог». Старомодная стеклянная дверь с деревянной рамой была открыта настежь, перед входом громоздились коробки и витрины с игрушками, словно владелец вел торговлю прямо на улице. Кроме этого магазина, у склона Темного холма не было других заведений. Похоже, что это и был магазин человека, первым обнаружившего мертвеца на крыше. Действительно, пройдя чуть влево от входа в магазин и поднявшись по склону, я разглядел и потемневшую от времени каменную стену, укрытую виноградными листьями, и раскинувший темно-зеленые ветви камфорный лавр, и виднеющийся за ними кусок черепичной крыши дома Фудзинами. Каково же, наверное, было удивление владельца магазина, когда он заметил неподвижно сидящего на крыше человека! – Выходит, это и есть тот самый Токуяма из «Львиного чертога»… Давайте зайдем ненадолго и расспросим его, – пробормотал Митараи, словно ни к кому конкретно не обращаясь, и зашел в тускло освещенный магазин игрушек. Я сперва хотел присоединиться, но, уже устав от общения с двумя женщинами, решил все же остаться снаружи вместе с Марико. Та, застыв, как статуя, молча стояла на склоне холма и не сводила глаз с камфорного лавра и дома Фудзинами. Она выглядела опечаленной. На крыше дома ничего не было, но она, вероятно, представляла себе восседавшего на ней мужчину, которого когда-то любила. В обычных обстоятельствах я, не имея опыта расследования подобных таинственных происшествий, не смог бы достроить этот образ. Да и Марико наверняка тоже. Как ни странно, сейчас, увидев старый дом семьи Фудзинами, построенный еще до войны, и гигантский камфорный лавр, возраст которого насчитывал сотни лет, я смог с легкостью представить себе мужчину в зеленом свитере, оседлавшего крышу. Все дело было в особой атмосфере Темного холма Кураями и ореоле, окружавшем семью Фудзинами, способствовавших работе воображения. Митараи вышел из темного помещения магазина в сопровождении невысокого, но крепкого мужчины средних лет. Должно быть, это был господин Токуяма. Мужчина покачивал выставленной вперед правой рукой, указывая в направлении дома Фудзинами, и не сразу заприметил нас с Марико, стоящих выше по склону. Спустившись, мы познакомились и поприветствовали друг друга. – Это – Исиока-кун и Мори-сан. Это Токуяма-сан – именно он первым обнаружил тело. Подскажите, никто до вас не обращал внимания на господина Фудзинами, сидящего на крыше? – Нет, никто. Это я его заприметил, а потом уж все собрались и начался шум-гам… – Вы удивились? – Не то слово! Я сперва было решил, что ошибся. Однако, чем выше я поднимался по склону, тем больше он походил на человека, но почему-то совсем не двигался. Тогда-то я заподозрил неладное, мне стало совсем жутко – вот и решил узнать, зачем он залез на крышу. – Это было вчерашним утром, верно? – Ага, а после грозы это было еще более странно. На дороге полно опавших листьев, сломанных веток, газет и бумажных пакетов, откуда-то ветром принесло вывеску… И вот в такое прекрасное утро… аж мурашки по коже! – А какое было выражение лица? У мертвеца на крыше… – Ох, жуткое зрелище! Я поднялся на самый верх холма, обошел забор вокруг дома и… – Так как он выглядел? – Лицо бледное, ничего не выражающее. Как маска театра Но[41], с пустыми глазами!