– Ну конечно! – Тогда расскажите нам что-нибудь. Любой пустяк, любая постыдная на первый взгляд мелочь может в конечном итоге облегчить нашу задачу. – Да… но, поверьте, это ерунда… он, кажется, не очень любил животных. – Животных? Кошек там, собак? – Да, верно. Как-то раз мы гуляли в парке, и я испугалась – он всерьез пытался ударить большим камнем карпа, плававшего в пруду. – Карпа в пруду? В шутку? – Да, сперва можно было так подумать, но, увидев его лицо, я поняла, что он действительно хотел его убить. – Что-то я проголодался; надо заказать сасими из карпа, Исиока-кун… Что-то еще, Мори-сан? – …но я любила его, так тосковала… – Я вас прекрасно понимаю! – Митараи энергично закивал. – Поэтому я боюсь наговорить плохого. На свиданиях со мной он был холоден, но все же добр и очень вежлив. Он был очень умен, поэтому все на его фоне казались легкомысленными… да, они могли оттолкнуть его, но не думаю, что окружающие ненавидели его или завидовали. – То есть господин Фудзинами никогда не говорил, что его ненавидят или обижают, так? – Никогда. В первую очередь потому, что он не сходился с людьми. Его не за что было ненавидеть – он ни с кем не был настолько близок, чтобы вызвать негативные чувства. – Не было ли у него долгов? – Кажется, его нельзя было назвать терпеливым работником. Трудно работать в мужском коллективе, когда ты так популярен среди женщин. Похоже, он часто менял работу… доход его был непостоянным. Но проблем с деньгами не было. Он хорошо одевался и ел в дорогих ресторанах. Я никогда об этом не задумывалась… наверняка человек с его интеллектом мог купить ценные бумаги или выиграть в патинко[24]. Если подумать, то его квартира выглядела дорого. – Как насчет версии о мести отвергнутой женщины? – Не думаю, что это может оказаться правдой. Встретив его, я было решила, что он вообще не обращает на женщин внимания. – Совсем не плейбой? – Совсем нет. – И, конечно же, у вас тоже нет обиды на господина Фудзинами? – Сказав это, Митараи сверкнул глазами. – Мне не на что жаловаться… – И он вас ни разу не обманул? – Было дело, но тут ничего не попишешь. Разве есть на свете люди, которые совсем не врут? К тому же это не страшнее, чем… – пробормотала Марико. – Чем что? – Чем рассказы об убийствах животных. – Животных? – Да, собак и кошек… – Он убивал собак и кошек? – Он говорил, что, будучи ребенком, ловил соседских кошек и вспарывал им животы… или на веревке подвешивал к дереву и бил битой, чтобы убить. – Ого… – протянул Митараи. – Но ведь многие дети так делают, особенно мальчишки. – Не могу согласиться. Впрочем, не думаю, что это была месть за убитую собаку или кошку. – Да? – Марико странно посмотрела на Митараи. – И все же, Мори-сан, вы были близки с господином Фудзинами и могли бы даже выйти за него замуж, так? – Нет, я никогда не думала о свадьбе. – Но хотели бы, чтобы он расстался с женой? – Верно, но я была не вправе что-либо требовать… – Однако вы все время о нем думали, – безапелляционно продолжил Митараи. Увидев, как Марико кивнула в ответ на его слова, я решил, что женщина попросту загипнотизирована. – Ну… – протянула она. – И вы с подозрением относитесь к смерти близкого вам человека – Таку Фудзинами, верно? – Да. Я не выдержал и постарался прийти ей на выручку: – Пожалуйста, не заставляйте себя понапрасну. – Нет, я не заставляю, – резко ответила Марико. – Все именно так, как сказал Митараи-сан. Я очень растерялась, услышав от вас о смерти Фудзинами, но в газетах так и написано. Сейчас все становится яснее. Вы правы: я хочу знать, почему он умер. А если Таку действительно был убит, как вы и сказали, то я хочу найти виновного. – Рад слышать, – ответил Митараи, медленно кивнув. – Сейчас однозначно ясно лишь то, что господин Фудзинами скончался от сердечного приступа. Полицию не интересуют причины, по которым он оказался на крыше один в разгар бури. – Что должна сделать я? – Самое простое – это попросить человека, сидящего перед вами, выяснить правду. – Но передо мной вы, Митараи-сан… – Я и Исиока-кун. – Ооо… – Марико выглядела удивленной. Она ненадолго задумалась. – А вы можете это сделать? Но как… – Просто скажите «да» – и узнаете. – Но что насчет оплаты… – Что ж, Исиока-кун обязательно сделает из этой истории книгу, так что в счет оплаты просто купите один экземпляр. А сейчас почему бы нам не отправиться к склону холма Кураями? – предложил Митараи и поднялся из-за стола. 5 Мы втроем вышли из Тёдзямати[25], пересекли реку Оока и отправились на станцию «Хинодэ-тё» на линии Кэйхин. Оттуда на поезде приехали на станцию «Тобэ». Холм Кураями находился в Ниситобэ-тё, Ниси-ку, – на юго-западе от Тобэ. Пройдя торговый квартал, мы вышли на широкую дорогу и на первом же светофоре повернули направо по указателю «Госёяма-тё». Путь пролегал между торговым и жилым районами. Можно было взять такси, но Митараи настоял на том, чтобы идти пешком. Мы были недалеко от центра Йокогамы и станции «Сакураги-тё», и я был удивлен, насколько старыми оказались постройки в этом провинциальном городе. Многоэтажек совсем не было, дома обветшали, а вывески – покрыты старой выцветшей краской. Атмосфера была приятной, но я чувствовал себя скорее неловко, словно до этого места пришлось весь день ехать на поезде. Прожив в Йокогаме больше трех лет, я и представить себе не мог, что поблизости могут быть такие районы. Даже сама Йокогама в сравнении с Токио казалась мне провинцией. – На прошлом светофоре, кажется, был указатель на Госёяма-тё? – севшим голосом сказала Марико, идущая между мной и Митараи. Слушая ее слова, я мельком посмотрел на небо: небо было пасмурным, с низкими облаками. – Фудзинами-сан как-то рассказал мне одну историю. Район Госёяма-тё на той стороне перекрестка получил название из-за большого особняка и могилы человека по имени Госё-но-Горомару. Кажется, он был героическим военачальником в эпоху Ёситоси[26]. Раньше местная молодежь верила, что в его могиле спрятаны сокровища, поэтому ее даже пытались раскопать. Позднее на месте захоронения построили дом, а лежащий без дела надгробный камень местный зеленщик решил использовать вместо прилавка: положил на него доски, а сверху – овощи и начал вести торговлю. Как-то раз ночью у постели зеленщика возник призрак военачальника и запретил заниматься торговлей на его надгробии, приказав вернуть его на прежнее место. Удивленный зеленщик проснулся и понял, что это был всего лишь сон. Однако стоило ему как ни в чем не бывало продолжить торговлю, как заболел и умер его сын, потом слегла с неведомой болезнью жена, а только что собранные свежие овощи тут же начинали гнить. Зеленщик был в отчаянии, но не подумал, что всему виной мог быть его отказ перестать торговать на этом месте. А однажды с вершины утеса упал большой камень и убил его. Когда покрытый кровью этого несчастного торговца камень перевернули, то увидели на нем выгравированные иероглифы «Госёяма». Соседи были крайне напуганы, поэтому вернули надгробие на его законное место и пригласили монаха отслужить панихиду – проклятье тотчас развеялось, и жена торговца излечилась. С тех пор эта местность и носит название «Госёяма-тё». Так, очень небрежно, Марико Мори рассказала эту жуткую историю. Дул легкий ветерок – еще один след вчерашнего тайфуна. Вокруг попадались сломанные деревья, сорванная кора, сломанные жестяные вывески. – Здесь много старых и страшных легенд. – Прямо неизведанный район Йокогамы! – пошутил Митараи. – Темный холм там, впереди, в старину был местом, где отрубленные головы преступников после казни выставляли на обозрение на специальных платформах, чтобы они не упали. Прямо там, в темном лесу – жуткое место! Раньше местные старались не подходить к темному склону. Говорят, если пойти туда ночью в одиночку, то можно встретить маленького мальчика с фонарем. Милый мальчишка будет идти перед тобой, периодически оборачиваясь и широко улыбаясь. Только это не мальчик вовсе, а демон кицунэ[27]! Говорят, такое часто случалось до войны. Местные старожилы много раз видели этого духа. – Вы так много знаете! – заметил Митараи. – Мне рассказывал Фудзинами. Его младший брат исследует местный фольклор, – тихо ответила Марико. Чем больше историй я слушал, тем страшнее мне становилось.