В моих наушниках играла песня Паравичини «Бумажная Луна», а я прошел мимо отдела с открытками. Первые несколько раз, достигнув цели, я мчался обратно в фургон так быстро, словно был закрученным футбольным мячом, и мною отдали пас. Салли, Дэвид и Эммет сразу бросались заверять меня, что все идет хорошо. Но, несмотря на то, что меня потряхивало, их увещевания не требовались. Я знал, что все уже ХОРОШО. И шел дальше. И дальше. И дальше. Никогда никому не говорил об этом, но в мои воспоминания стали приходить худшие места моего пребывания. Там, где бывал с родителями, и они скандалили из-за моих панических атак. Иногда в моей голове всплывали образы: во время моих вылазок родители стояли недалеко от меня и хмурились. Надевая солнцезащитные очки, пытался притуплять эти образы. Я признал, что они находились там со мной, вне зависимости от моего желания. Я слушал Дерека Паравиничи и думал о том, как он изучал музыку, не имея возможности что-либо увидеть, в отличии от меня, не в состоянии понять мир, который его окружает. Временами мне представлялось, что это он, а не Эммет держит меня за руку. Дэвид и Салли всегда подбадривали меня и много-много говорили, а Эммету было достаточно сказать мне «Молодец», и я уже чувствовал себя лучше. Мне пришлось взять паузу в «Покорении моей стратегии», как любил называть ее Дэвид: начался сезон Рождественских покупок, магазины были слишком переполнены людьми, что отбросило бы меня назад в части моих успехов. Одновременно у меня были небольшие ссоры с родителями, которые надеялись, что я проведу этот праздник дома, но я хотел остаться в «Рузвельте» или пойти домой к Эммету. Или Дэвиду. Да в любое другое место, которое считал своим настоящим домом. Большую часть декабря я практиковался, чтобы, отказав родителям, не чувствовать себя виноватым, а поступить наконец так, как хочу. Это Рождество многое изменило. Помог мне в этом отличный отдых в компании моего парня, лучшего друга и других жителей «Рузвельта». Я пек печенье, пел рождественские песни, помогал Дэвиду сначала выбрать подарки его близким через интернет-магазин, а потом, после их доставки, упаковать. На деньги, полученные от работы с Дэвидом, я купил Эммету подарок. Это было угловатое произведение искусства, которое я впервые увидел в витрине какой-то галереи. Оно было очень необычным, красивым и напоминало мне об Эммете. Дэвид убедил продавца сделать нам скидку, и я сразу же его купил. Эммету подарок понравился. Взамен он подарил мне созданную им компьютерную программу, в который парень, олицетворяющий меня, ходил по магазинам на фоне играющей песни «Happy». Во второй половине января я именно этим и занимался. Включал песню из программы и ходил по магазинам. Дэвид оказался прав. Эта песня напоминала мне о «Рузвельте», и со временем на наших прогулках я даже стал под нее пританцовывать, как делал это дома, в гостиной. Однажды Дэвид увидел, как я танцую, и на его лице отобразился, я бы сказал, зловещий план, о котором он впоследствии рассказал мне. — Нам нужно завтра снова сходить в тот супермаркет. Ты, я, Эммет и Салли или Тэмми. Мы собираемся снять видео. Небольшой флешмоб. Мы врубим «Happy» на моем айпаде через блютуз-динамик и, подпевая, будем танцевать в проходах, а потом выложим это дерьмо на «Ютуб». Я, честно говоря, удивился и заартачился, но не успел сказать, что это плохая идея, как Эммет с улыбкой внес свои коррективы: — Мы просто обязаны надеть наши костюмы братьев Блюз. Дэвид засмеялся и, неуклюже приподняв руку, дал пять Эммету. — Бля! Мы очень быстро наберем эти гребаные просмотры. Ну, что скажешь, Джей? Я уже хотел отказаться, но они выглядели такими взволнованными. — А что, если я не смогу ничего сделать без наушников? — Ты наденешь наушники, — успокоил меня Дэвид. — А динамик — для всех остальных. — Но если это будет не синхронизировано, не одновременно? — Я без проблем синхронизирую наши устройства, — сказал Эммет. — Хотелось бы набрать столько же просмотров, как и в вырезанной сцене с танцем Элвуда Блюза. Жаль, мы не сможем спеть «Всем нам кто-то нужен». — «Happy» сейчас хит сезона. А та песня немного устарела. Плюс, под нее будет намного прикольнее танцевать и петь, когда мы будем гулять по магазинам. — Дэвид поднял бровь. — Правда же, Джей? Конечно, они меня убедили. Мы не пошли туда прямо на следующий день, поскольку отрабатывали с Тэмми танцы на практике. Дэвид учился кататься между мной и Эмметом, не задевая, и старался, чтобы это выглядело как танец. Эммет повторял уже привычные ему движения Элвуда, а мне требовалась помощь, я чувствовал себя неловко. Мне хотелось попробовать, но было волнительно, ведь придется находиться под пристальным вниманием. Ради Дэвида, Эммета и ради себя. Я прокручивал мысли об этом дне в своей голове и думал, если я смогу это сделать, будет удивительно. Наступил день, в который мы решили устроить свой флешмоб. В магазин мы отправились втроем. До остановки перед магазином доехали на автобусе, весело шутя и поддразнивая друг друга. Я пообещал себе, что все пройдет хорошо, а если даже возникнут сбои — расстраиваться не буду. В магазине нас уже ждали Тэмми, Салли, Боб, Мариетта, Даг и Алтея. Они были возбуждены не меньше нас и стали махать нам руками, когда мы прошли мимо ювелирного отдела. Сотрудники магазина смотрели на нас с любопытством, но, когда Дэвид стал флиртовать и зазывать продавщиц к нам присоединиться, они улыбнулись и пошли вместе с нами. Мы дошли до отдела с открытками, Эммет включил музыку, и наш танец начался. Дэвид стал поднимать плечи в такт музыке и проехался на своем кресле так, как мы практиковались раньше. Я слышал только музыку, играющую в моих наушниках, но видел, как ребята шевелят губами, подпевая песне. Потом Эммет вышел вперед, парадируя танец Элвуда Блюза. Засмеявшись, я стал двигать попой синхронно с Дэвидом и Эмметом, как мы учились у Тэмми. Салли и Даг шли впереди спиной к проходу и снимали все на камеру. Парень, которого я видел впервые, тоже улыбался и снимал нас на свой телефон. Продавщицы шли рядом и улыбались. Дэвид прошептал что-то на ухо одной из девушек, она засмеялась и начала танцевать вместе с ним по пути к продуктовой секции. Сначала к нам присоединилась эта девушка, потом какая-то женщина, следующими были дедушка с внуком, потом еще четверо сотрудников магазина, и тут я понял, что Эммет, Дэвид и я возглавляем целое музыкальное шествие, движущееся по рядам супермаркета, как в каком-то кино. У нас получился настоящий флешмоб. Мы были спокойны и радовали всех вокруг, включая самих себя. Признаюсь, всю дорогу я очень нервничал, потому что знал, если буду неосторожен, меня накроет паника, пришлось быть крайне внимательным с нашими танцами в публичном месте. С одной стороны, сегодня было намного легче держать все под контролем, потому что мы сами были возмутителями, раздражителями моего спокойствия. Ну а когда мои нервы достигали своего апогея, я прятался за спинкой кресла Дэвида, как мы и договаривались в начале. Каждый раз, когда я так делал, Дэвид двигал кресло, чтобы полностью скрыть меня от посторонних глаз, и они с Эмметом танцевали еще интересней. Конечно, они просто отвлекали внимание, чтобы дать мне время прийти в норму. Возможно, я никогда не смогу петь так, как они, но тот факт, что у меня получилось переодеться и танцевать перед толпой в магазине, еще пару месяцев назад казался чудом. Я набрался смелости и станцевал буги-вуги, как делал это в своей комнате или перед Дэвидом. Я был счастлив. Это было прекрасно и удивительно. Я переборол свой страх или, по крайней мере, смог его контролировать лучше, чем обычно. Песня закончилась, и толпа собравшихся вокруг нас людей стала аплодировать. Люди фотографировали нас и фотографировались с нами. Мы были братьями Блюз. Мы были крутыми ребятами. Когда бариста принесла нам бесплатный кофе, улыбаясь мне так, будто я сделал ее день, я понял, что всегда был крутым. Просто мне понадобилось время, чтобы это понять. Глава 23 Эммет С приходом второго семестра Джереми уже неплохо себя чувствовал в общественных местах. Дэвид посещал занятия в бизнес-академии, и Джереми ходил туда вместе с ним. Летом Джереми хотел начать учебу в муниципальном колледже35 Де-Мойне, чтобы не отстать от друга. Однажды вечером, когда мы сидели на диване в гостиной, Джереми признался, что хотел бы всегда работать помощником Дэвида, а для этого ему необходимо отучиться и получить Сертификат по уходу за пациентами. Это будет похоже на обучение в школе, а школа до сих пор его нервировала. Я думал о том, как еще недавно он шел к поставленной цели, учась управлять своими паническими атаками, и предложил ему попробовать с одного года обучения, чтобы посмотреть, как все пройдет. Мне нравилось находиться в кампусе с Дэвидом и Джереми. У нас не было совместных лекций, а Дэвид большую часть времени учился дома, но по средам мы вместе обедали у здания Мемориального Союза или в каком-нибудь кафе в центре, если там подавали что-то вкусное. Мне нравилось с ними обедать, потому что, если они не могли меня навестить, я оставался в кампусе один. Хотя я знал всех своих однокурсников, друзей среди них у меня не было. Когда Джереми и Дэвид были рядом, мы были братьями Блюз, даже без солнцезащитных очков. Как-то, направляясь домой в начале февраля, мы шли к автобусной остановке и что-то напевали, а по дороге нам встретились несколько парней из университетского братства. Увидев нас, они стали о чем-то тихо переговариваться и смеяться над нами. Тогда я узнал, что был прав относительно Дэвида и его бывшей принадлежности к рядам такого же братства, но единственное, что я предельно точно осознал именно в тот момент, что Дэвид был на моей стороне. Он остановил свое кресло и крутанулся на нем так, что опередил одного из ребят и встал прямо перед ним. — Прости, умник. Ты что-то сказал? Парни переглянулись и, обойдя его, ускорили шаг, выражения на их лицах были слишком сложны для моего восприятия. Они, наверное, не знали, что кресло Дэвида может набирать до пятнадцати километров в час, и, естественно, он снова их обогнал, чуть не сбив того же самого парня. — Эй! Мелкий член! Я с тобой говорю! Ты хотел чем-то с нами поделиться или тебе нравится сплетничать со своими дружками-слабаками? Дэвид говорил очень громко, и люди, стоявшие на тротуаре, шептались и указывали на нас. Джереми стал нервничать, но я был спокойным. Дэвид же часто бывал злым и был действительно хорош в этом. Он всегда стоял на своем, и я улыбался, наблюдая за его наездами. Продолжение не заставило себя ждать. Дэвид ехал за ними почти до озера Лаверн, не переставая говорить. — Давай же! Мы хотим тебя послушать! Ну-ка, расскажи нам свою лучшую шутку. Она должна быть очень веселой, раз вы так ржали. Мы все — внимание. А эти четыре симпатичные девушки хотят послушать, как стая таких придурков смеется над аутистом, паралитиком и их другом с клинической депрессией. Ошеломи их шуткой, что они как из «Человека дождя»36. — А я — Любитель поездов, — сказал я Дэвиду. — Да, — ответил Дэвид. — Эммет вообще вас за пояс заткнет. Он аутист и любит поезда. Любитель поездов. Можете называть его так. Ой, подождите! Ему нравится, когда его так называют. Так что, если вы хотите над ним поиздеваться, вам придется придумать что-то другое. — Валим отсюда, — пробормотал один из парней. Они поспешили уйти, но Дэвид снова погнался за ними. — Ну и валите, придурки! Чтобы надрать вам задницы, мне не нужен здоровый позвоночник. Он остановился и стал смотреть, как мальчишки сматываются. Когда Дэвид повернулся обратно к нам, выражение его лица было очень злым, а щеки покраснели. — Вы как? Я засмеялся и захлопал. — Дэвид, ты мой любимый хулиган. — Черт, так точно! — Он повернул голову, а потом тихо проговорил. — Только не смотрите сразу, но те девушки, кажется, пялятся на нас. — Мы с Джереми — геи, — напомнил я ему. — Черт, верно, — ухмыльнулся Дэвид. — Тогда это все достанется одному мне. Он подъехал к девушкам и, недолго с ними поговорив, оглянулся через плечо, позвав Джереми и меня. Разговор был скучным, поэтому я считал проезжающие мимо машины и запоминал автомобильные номерные знаки. В конце концов Джереми похлопал меня по плечу. — Эммет, Дэвид спрашивает, пойдем ли мы в бар с ним и девушками. Я нахмурился. — Нам еще нет двадцати одного. — Дэвид говорит, что знает бар, где в такое время зависает не так много народа, и там могут пустить несовершеннолетних. Что думаешь? Пойдем? Мне не хотелось идти ни в какой бар, но Джереми добавил: «Пожалуйста» на языке жестов, а потом: «Эммет, прошу тебя. Дэвид хочет пойти, и я не могу ему отказать». Поэтому я кивнул, и мы направились в бар. Этот бар располагался на Уэст-Стрит и назывался «Богемия». Погода была хорошей, и прогулка, во время которой я насчитал пятьсот шесть трещин на тротуаре, выдалась неплохой. Девушки обступили Дэвида со всех сторон, и он наслаждался их обществом, все пятеро постоянно смеялись. Мы с Джереми шли позади, и он постоянно притормаживал, чтобы увеличить расстояние между нами. — Дэвид развлекается, — прошептал мне Джереми. — Он всегда мечтал быть в центре женского внимания. Но, когда мы добрались до бара, Дэвид, вместо того чтобы тусоваться с девушками, отослал их за выбранный столик и стоял с нами на улице. — Парни, вы как? Если вам тяжело с этим справиться, просто скажите, и мы сразу же уйдем. В баре было слишком темно, но меня это нисколько не нервировало. Я не был уверен насчет Джереми, но он сказал, что с ним все в порядке. — Если недолго, то все будет хорошо. Главное, чтобы они не включили громкую музыку.