– А пояснее нельзя? – подала я голос. – Что? – растерялась девушка. – Чего такого смешного во мне вы увидели? – А… нет. Это я про отца. Зачем он вам понадобился? – Если не возражаете, это я ему растолкую. Так где его можно найти? – Наверное, у его кикиморы, – презрительно хмыкнула девушка. – Кто у нас кикимора? – развеселилась я. Она хихикнула и пожала плечами: – Папаша влюбился. Ага. Спятил на старости лет. Его баба нам телефон оборвала, я и подумала… только это смешно. Зачем вам мой папаша? – Он мне нужен до зарезу, но это не имеет никакого отношения к его семейному счастью. Может, мы с вами потолкуем? – решилась я. – Заходите, – кивнула девушка, пропуская меня в тесную прихожую. – Господи, – всплеснула она руками. – Я же вас по телику видела… конечно. – От ее резкого движения полотенце с головы упало, и мокрые волосы рассыпались по плечам, она звонко рассмеялась. – Я вас за отцовскую любовницу приняла, вот дура… – Да я не против, лишь бы вам было в радость. – Проходите, – засуетилась она. – Я одна дома, мама в больнице. Это папаша ее доконал. Разводиться собрался. Совсем спятил. Нашел какую-то тетку, представляете? У нее двое детей, а ему и горя мало. Мама боится, что он квартиру начнет разменивать, тетка в малосемейке живет. Они с моим батей любовь на кухне крутят. Гадость, правда? – Не знаю, не пробовала. В смысле, любви на кухне. Девушка устроилась на узеньком диванчике рядом со столом, я пододвинула табурет и села, из-за малых размеров кухни мы едва не касались коленями друг друга. – Как вас зовут? – спросила я с улыбкой, смотреть на нее без улыбки было невозможно, она напоминала пушистого зверька, уморительного и трогательного одновременно. «Розовый пушистик» – первое, что приходило в голову при виде этого круглолицего создания в розовом халате. – Лена, – ответила она. – Вы с отцовой работы? Ой, что я говорю… Вы ведь на телевидении работаете? – В администрации, – туманно ответила я. – На телевидение меня иногда приглашают. – Здорово. Я хотела быть артисткой, но мама заставила в техникум поступить, финансовый. Скука… – Она недовольно сморщила нос. – У отца давно роман? – не стала я церемониться, уверившись: поболтать девушка совсем не прочь. – Ой, роман… не смешите. Загулял он на старости лет. – Не такой уж он и старый, – улыбнулась я, подозревая, что для девушки и я уже тетя, в ее возрасте тридцатилетние женщины казались мне едва ли не старухами. – Да я против отца ничего не имею, – загрустила Лена. – Просто маму жалко. Она так переживает… Его кикимора ей позвонила, мама понятия не имела, что у отца кто-то появился, ну дежурит он и дежурит… И вдруг такое… ужас, что было. Мама кричала, а он взял и ушел. Представляете? Я замуж не пойду, вот так живешь, живешь, и здрасьте… Свиньи они все. – Мужчины? – Конечно. – Давно он ушел? – На прошлой неделе. – Адрес этой женщины знаете? – Конечно. Мама к ней скандалить ходила. Я отговаривала, но она не послушала. Я возле подъезда ждала, ужасно стыдно, но маму жалко. Улица Ногина, дом пять, квартира семьдесят девять, – скороговоркой закончила она. – У вас ведь есть дом в поселке Радужный? – У отцовой тетки. Только она умерла. Ее дочери дом не нужен, а отцу там всегда нравилось. Он деньги отдал, а дом не оформил, мама говорит, уже тогда разводиться надумал и не оформлял, чтобы с нами не делиться. Папаша называется, – она опять фыркнула, но отнюдь не с обидой, скорее весело. – Кому он сдал этот дом, вы знаете? – Да не сдал, друг его там живет. – С ребенком? – Ага. Жена у него умерла, а ему жить негде. – Что значит «негде»? – Не знаю. Отец так сказал. Пусть, говорит, поживет. Мама не возражала, мы ведь не знали, что он дом-то купил, это уж потом мать позвонила его родне… Далее последовал довольно бестолковый рассказ, суть его сводилась к следующему. Наличие у отца денег, и немалых, явилось для семейства неожиданностью, хотя папаша всегда был жмотом и вполне мог скопить эту сумму, но тот факт, что деньги были скоплены в законном браке, а теперь отходили супругу, произвело на мать Лены такое ошеломляющее впечатление, что она слегла в больницу. Коварство родителя не укладывалось и в Лениной головке, похоже, она могла говорить об этом часами, и я поспешила вернуть разговор к интересующей меня теме. – Что вы знаете об этом друге? Давно отец с ним знаком? – Они вроде служили вместе. Отец у меня военный… был. Ну вот, где-то вместе служили и подружились. – Имя, фамилию друга знаете? – Вроде Сергей его зовут, а фамилию я не знаю. – Он из нашего города? – Наверное. Хотите, я маме позвоню? Я не успела ответить, как Лена уже схватила мобильный и набрала номер. У меня не было уверенности, что мать поспешит ответить на мои вопросы, но женская часть семейства поболтать любила, так что можно было считать, мне повезло. – Мам, тут про отцова друга спрашивают. Того, что в Радужном живет. Из администрации интересуются. Как его фамилия, ты знаешь? – Лена сунула мне в руку трубку, и я услышала хрипловатый женский голос: – Никакой он ему не друг. Служили вместе, это да. Но даже не очень-то общались. Я этого Арапченко вообще не помню, так какие они друзья? – А что с его женой произошло? – Мой сказал, что она умерла, ребенок родился, а ее спасти не смогли. Я, конечно, расчувствовалась и возражать не стала против того, чтоб он в Радужном жил, только боялась, как бы мужнина родня не начала возмущаться, еще скажут, что мы на их добре наживаемся. Они ведь нас просили за домом приглядеть, и я тогда знать не знала, что этот гад его купил. Вот ведь… Почувствовав, что мне предстоит еще раз услышать историю об утаивании денег от семьи, я поспешила вмешаться: – Арапченко жил в нашем городе или он приезжий? – Не знаю. Да я вообще о нем ничего не знала, и вдруг – здрасьте, пожалуйста. Да если бы не ребенок… Нет, он точно приезжий, – перебила себя женщина. – По крайней мере, раньше где-то в районе жил. Не помню, где точно. Мой муж его на работу устраивал, когда Арапченко из армии уволился… или он мужа в район на работу звал, не помню… это давно было, лет десять прошло, нет, больше, Ленка еще совсем маленькая была, а мы только-только сюда приехали. Лет четырнадцать назад. Ужас, как быстро время летит. А служил он с моим, когда Ленка родилась, мы тогда в Омске жили… – Мама, покороче давай, – не выдержала Лена. – У меня денег на телефоне не останется. Это подействовало, мать спешно простилась, а я вернула телефон девушке. Уже сидя в машине, я с прискорбием констатировала: времени потрачено много, а ничего ценного я не узнала, кроме фамилии Риткиного соседа. Хотя и это кое-что. Вопрос: что делать дальше? «Выбросить его из головы», – решила я. Но не тут-то было. По словам жены Сухова, Арапченко служил вместе с ее мужем. Лукьянов тоже воевал… Чушь. Лукьянов никогда бы к нему не обратился. Это след, а следов Саша оставлять не любит. Хотя специально для меня мог и постараться. Стало ясно: вряд ли я успокоюсь на достигнутом. Я достала карту города и нашла улицу Ногина. Попытаемся все-таки встретиться с Суховым. Улица Ногина оказалась совсем маленькой, начиналась от троллейбусного парка и заканчивалась возле объездной дороги. Восемь домов справа и три слева. Все построены в конце семидесятых, когда этот район активно осваивался, неподалеку находился химзавод, жилье здесь получали работники этого самого завода. Место унылое, особенно в это время года. Грязь, мусор, дорога в рытвинах. Нужный мне дом в девять этажей пестрел застекленными балконами, больше похожими на скворечники. Подъезд с отбитой плиткой, окно заделано фанерой. Запах здесь стоял тяжелый, и жизнь была под стать ему. Лифт не работал, что меня не удивило. Книга в ознакомительном фрагменте. Купить с доставкой недорого можно у партнера здесь