– Чем же невинная детская игра могла вызвать такой гнев вашего высочества? – Золтан поклонился ему, скорее шутливо, чем почтительно, попутно отряхивая шляпой комья налипшего снега с камзола. – Если не понимаете столь элементарных вещей, даже не буду утруждать себя, чтобы объяснять. – Принц прищурил глаза. – Ведь приехал придворный маг, – заявила я. Стало не по себе от того тона, которым говорил Лукас. – Вот именно, – поддержал лорд Веденталь. – Он восстановит баланс природных сил, и погода войдет в свое русло. Все вернется на круги своя. – Если бы было так просто. – Лукас скрестил руки на груди. – Марта, отведи дядю Тоби в его покои. Зачем ты вообще вывела его на мороз? – Он увидел снег в окно, – стала оправдываться служанка. – Невозможно было остановить, когда его высочество побежали на улицу. Схватив за руку хныкающего принца, она потащила его прочь. – Ох, леди Лиандра, ваши ручки совсем застыли. – Золтан достал из кармана большие кожаные перчатки, отороченные мехом кролика, и надел мне на руки. – Кожа сильно покраснела, так и до обморожения недалеко. – Идите следом за женихом. – Лукас вмешался в наш разговор возмущенным тоном. – Я сама знаю, что мне делать и куда идти, – огрызнулась я. Каким тоном он раздает приказы? Я не его служанка. – Зачем вы вообще пришли? Чтобы испортить всем настроение? – А оно, я вижу, у вас замечательное? – Принц поджал губы, следя за каждым движением Золтана, пока тот стоял возле меня. – Можно простить такое поведение Тобиасу, он большой ребенок, но вы, нормальные люди, видно, недалеко ушли по умственному развитию. – Вы уже открыто нас оскорбляете, – не выдержал лорд Веденталь. Я заметила, как его рука непроизвольно скользнула к поясу, на котором он, должно быть, обычно носит меч. – Сегодня праздник Святого Бартоломью. В городе планировались ярмарка и народные гулянья, но все будет отменено. В Эктерию пришла беда, за ночь погиб весь урожай, осенью нечего будет собирать, а значит, крестьян ждут голод и смерть. Я охнула, прижав руки к губам. По обветренным щекам потекли горячие слезы. Мне сейчас было так стыдно, как никогда за все двадцать три года жизни. Наша семья хоть и не была богата, я не видела драгоценностей и дорогих нарядов, но, по крайней мере, мне не приходилось думать о хлебе насущном. На столе всегда стояла хорошая еда, а в камине зимой горел огонь. Мои ноги никогда не мерзли в дырявых башмаках, а руки не трудились по хозяйству. Золтан смутился, увидев мои слезы. Его пальцы дернулись к моему лицу, чтобы смахнуть соленую влагу, но, поймав озлобленный взгляд принца, он не решился это сделать. – Пойду проведаю кузину, у нее бывают мигрени в непогоду. – Он учтиво поклонился. – О нет, леди Лиа, не стаскивайте перчатки с ваших ручек. Отдадите потом при встрече. – Что за фамильярность! – Лукас поморщился, когда лорд Веденталь скрылся из виду. – Мне этот тип категорически не нравится. Явился без приглашения… Надеюсь, он вскоре покинет наш дворец. – Конечно. – Я кивнула и язвительно добавила: – Сразу после вашей свадьбы с Севелиной. – А может, после твоей с дядей Тоби? Принц подошел ко мне очень близко, так что я смогла увидеть глубокие темные круги под его голубыми глазами, похожими на две замерзшие капли воды. – Лорд возле вас увивается со вчерашнего дня. Возможно, возжелал заменить несостоятельного мужа на брачном ложе? Принц даже не вздрогнул от моей пощечины. На бледном лице остался красный след от руки. – Проецируете на другого человека собственные мысли? – Я была крайне возмущена его словами. Зачем он мучает меня своим присутствием? Не хочу его больше никогда видеть! – Я вообще-то появился здесь не для того, чтобы ссориться. – Лукас достал из кармана крошечный холщовый мешочек, завязанный на затейливый узел черным шнурком. – Тетушка Тилли настоятельно просила передать. Я стащила перчатку и приняла дар. Наши руки соприкоснулись, и я ощутила, что кожа Лукаса очень горячая, несмотря на холод. – Спрячь в одежду и никому не показывай, – посоветовал он. – Передайте ей мою благодарность. – Я отступила на шаг. – И прошу: впредь постарайтесь избегать со мной встреч. Я не желаю вести с вами беседы и вообще иметь каких-либо дел. – Как скажете, миледи. – Его голос звучал тихо, лицо осунулось, а глаза потускнели. – Лиандра, ты единственный мой друг во дворце, как бы странно это ни звучало. Я не хотел тебя обидеть, грубые слова вырвались сами собой. Прости меня. Я молчала, пристраивая оберег в складку юбки. – Недалеко от дворца расположились бродячие циркачи, – внезапно заговорил он, видимо, чтобы сменить тему. – Они ехали в город на ярмарку, но метель настигла артистов возле наших стен. Повозки застряли в снегу, стражники выехали, чтобы помочь людям выбраться на дорогу. – Бедняги, – посочувствовала я. – Может, король предоставит им приют, пока бушует непогода. – Можно попробовать, – кивнул принц. – Поедем к ним, узнаем, захотят ли они остановиться во дворце. – Ехать вместе с тобой? – Затея показалась мне не слишком удачной. – Там же наверняка есть женщины и дети, поговоришь с ними. – Лукас давил на жалость. Вот зарекалась же куда-нибудь ехать с ним вдвоем! Что подумают придворные? Хотя мы недолго, возможно, никто и не заметит моего отсутствия. Я последовала за принцем в конюшню. Морковка вовсе не горела желанием покидать теплое стойло, но, увидев снег, принялась зарываться в него мордой и фыркать. – Прости, милая, не взяла лакомство. – Я потрепала ее по гриве. – Обещаю, в следующий раз принесу двойную порцию. Мы выехали с подъездной аллеи и через некоторое время увидели большой караван, состоящий из двух десятков повозок. Несколько человек собрались вокруг костра. Хорошо, что Лукас додумался послать стражников привезти дрова, бедняги бы, наверное, совсем окоченели. – Доброго здоровьица, благородный господин. – Вперед вышел полный мужчина в плюшевом халате с бобровой оторочкой, надетом поверх добротного камзола. Его руки украшали золотые перстни, а лицо лоснилось от жира. Остальные циркачи выглядели куда скромнее. Две женщины кутались в одеяла, обвязанные на поясе веревками. Мужчины махали привезенными лопатами, откапывая колеса, застрявшие почти наполовину в сугробах. Хорошо, что снег прекратил валить и уже даже начал немного подтаивать. Слава богам, придворному магу удалось стабилизировать погоду. – Приветствую вас на землях Эктерии. – Лукас уже слез с коня и помогал мне спуститься с Морковки. Никакой необходимости так крепко хватать меня за талию не было, я не беспомощная, вполне могу сама легко спрыгнуть на землю, что тут же и продемонстрировала. – Ах, неприветливо же встретила нас ваша земля, господин. – Толстяк недовольно причмокнул губами. – Но все равно, примите благодарность за помощь. – Мы приехали предложить вам остановиться в стенах дворца, там хватит места вашим людям. Переждете непогоду, возможно, устроите представление для придворных. При этих словах худощавый мужчина, стоявший поодаль, побрел к нам и, поклонившись, сказал: – Благодарствуем, ваше сиятельство. Было бы великолепно сейчас оказаться в тепле с чашкой горячего супа в руках. – Торик, кто тебя сюда звал, – внезапно зло прикрикнул на него толстяк. Мужчина тотчас же скис и предпочел поскорее отойти к костру. – Если ты хочешь оставаться на проклятой земле, милости прошу. На твое место много желающих. – Что вы имеете в виду? – нахмурился принц. – Да много чего поговаривают, – уклончиво ответил толстяк. Судя по внешнему виду и по тому, какие взгляды на него бросали присутствующие, он был хозяином цирка. Молодая изящная девушка проскользнула мимо нас, неся в руках деревянную миску с кашей, от которой исходил пар. Я проследила за ней взглядом и увидела, как она подходит к фургону и отгибает брезент, под которым оказалась решетка. Через прутья протиснулась тоненькая детская ручка. Я моргнула, не поверив своим глазам. Неужели мне показалось? Не может быть, чтобы в клетке действительно находился ребенок! Я устремилась к фургончику по натоптанной дорожке. Внутри точно кто-то был, до меня донесся еле слышный шорох. – Кто здесь? – Мои пальцы ухватили грубую ткань, и, приподняв край, я с опаской заглянула внутрь. Сердце тотчас сжалось от боли. В самом углу фургончика на куче рванья сидела маленькая девочка лет восьми. Ее худенькое тельце дрожало от холода. До моего прихода она, видимо, ела, потому что сжимала в ручках ложку. Сейчас же она бросила свое занятие и уставилась на меня своими огромными карими глазами. – О боги! Лукас, посмотри, это же варварство! Они держат детей за решеткой! Принц нахмурился, быстрым шагом подошел ко мне и резким движением сорвал брезент. – Что вы себе позволяете! – взвизгнул толстяк. – Это частная собственность, вы не имеете права ничего тут трогать! – Сейчас же прикажу стражникам вас арестовать! – Голос Лукаса дрожал от гнева. – Держать малое дитя в таких условиях – преступление. – Мы закон не нарушали. Миледи напрасно подняла шум, это же не человек. Я присмотрелась к ребенку. Девочка была одета в одну лишь холщовую тунику. Босые ножки были грязные, ногти давно не стрижены, а волосы на голове сбились в колтун. На ее шее был ошейник. – Дикое существо не является представителем людского рода. Она по договору принадлежит мне. – С этими словами толстяк схватил палку и, просунув между звеньями решетки, ткнул ею в девочку. – Ну-ка, Наула, покажи господам трюк. Девочка на глазах стала уменьшаться в размерах, лицо вытянулось, а на коже появилась рыжая шерсть. Через мгновение перед нами стояла маленькая лиса. Только глаза остались прежними, большими и грустными. – Метаморф! Первый раз в жизни вижу его. Это же такая редкость! – удивился Лукас. – А то, – довольно ухмыльнулся этот жирный мерзавец. – Знали бы вы, сколько трудов мне стоило ее достать. – Это ничего не меняет. – Я чуть не кинулась на гада с кулаками. – Я бережно обращаюсь с Наулой, – осклабился тот в ответ, – ее кормят и не бьют. Мы стараемся заботиться о ней. – Лукас, пожалуйста, сделай же что-нибудь! – Я не могу. – Принц развел руками. – Здесь все по закону. Тем более они не являются нашими подданными, конфисковать метаморфа мы не имеем права.