– Что ты хочешь сказать? Конечно, пойдем! За этими словами последовала долгая тишина. – Это звучит странно, согласен, – сказал Нурдгрен, когда Малуф не ответил. – Мы должны угнать вертолет и полететь к хранилищу, в двух шагах от которого – полицейский участок. Спуститься по лестницам, взорвать двери и совершить крупнейшее ограбление в истории. И мы знаем, что у полиции вдруг появились неограниченные ресурсы, и что они прослушивали Петровича, когда мы обговаривали детали. – Это дело, о котором будут говорить все, – пытался убедить друзей Сами. – Понимаете? Весь мир! – Точно, точно, – сказал Малуф. – По крайней мере, вся Швеция. – Я вам гарантирую: даже больше, чем Швеция. Сами возвел руки к небу, как будто слава об их подвиге достигнет других галактик. – Но стоит ли идти на такой риск? – поинтересовался Нурдгрен. Снова молчание. В этот раз его нарушил Сами. – Говорю вам: мы сделаем это. Что скажешь, Мишель? Ты в игре? Малуф коротко рассмеялся, глядя, как Сами с улыбкой потирает ноги в ожидании ответа. Он думал о месяцах планирования, о своей темной квартире в Фиттье, где повсюду раскиданы чертежи, и об Александре. Ждет ли его жизнь с ней? Достаточно ли будет этих денег? В голове крутился вопрос: если этих денег мало, сколько тогда достаточно? Его серьезное лицо расплылось в широкой улыбке. – Конечно. Да, конечно. Я в игре. Начинаем. – Ладно, – вздохнул Нурдгрен. – Я с вами. 45 Прокурор Ларс Херц и руководитель следственной группы Каролин Турн со вчерашнего вечера сидели в ее темно-синем «Вольво», припаркованном между двумя бесколесными корпусами машин у шиномонтажной мастерской. Херц был невероятно возбужден – он впервые принимает участие в такой крупной операции. По лбу густым туманом расстелилась светлая челка. В салоне стоял сильный запах средства после бритья Берггрена. У Херца он навсегда будет ассоциироваться с этой ночью. Комиссар Матс Берггрен устроился сзади так, чтобы в лобовое стекло было видно дорогу. Это напомнило ему дорожные путешествия с родителями по Европе. Долго еще? На шутку отреагировали по-разному: Турн вежливо улыбнулась: ее в детстве никогда не брали в путешествия, и ждать от родителей такого удовольствия было не только бессмысленным, но и странным. Херц же покраснел: он был бы не прочь завести детей с Каролин. С того самого момента, как она несколько недель назад впервые вошла в его кабинет, прокурору было сложно смотреть ей в глаза без смущения. Наверное, его привлекало в ней твердое нежелание идти на компромисс ради того, чтобы кому-то угодить. Привлекало и смущало. Они ждали в темноте. Четырнадцатое сентября пару часов назад перешло в пятнадцатое. Возбуждение, которое они испытывали, выезжая в Бромму, уже улеглось, но минуты по-прежнему тянулись бесконечно. Турн дышала тяжело, но размеренно. Она пару раз погружалась в свой микросон – в общей сложности не больше, чем на десять минут. Турн опустила окно со своей стороны, чтобы стекла снова не запотели. Тишину нарушали только цикады. Тучи, затянувшие небо час назад, теперь процеживали лунный свет узкими полосками. – Два часа, – сообщил Берггрен. – Совершенно верно, Матс, – ответила Турн. – Мы сидим тут уже три часа. Турн промолчала: математические способности коллеги не впечатлили ее. В первый час они шепотом вели не самый увлеченный разговор о последних внутренних исследованиях организации работы правоохранительных органов. Несколько дней назад в полицейском управлении представили результаты этих исследований, и Турн с Берггреном посчитали, что им будет полезно послушать. К Херцу, конечно, это не относилось: он работал в прокуратуре, и у него не было однозначного мнения относительно того, где начинается и заканчивается зона ответственности полиции. У Берггрена же сложилась своя точка зрения на этот счет, и он спешил поделиться ей с коллегами. Турн знала, что все выводы из этих исследований будут разбиты в пух и прах, поэтому слушала в полуха. Затем воцарилась тишина. Вчера утром Турн решила разместить большую часть оперативной группы у «Панаксии» в Бромме. Впрочем, той части отряда Карлбринка, которая ждала в темноте у G4S, все равно хватит, чтобы остановить небольшую армию. У Турн на коленях лежали две рации – одна для связи с Карлбринком, другая – для взаимодействия с командованием в Вестберге. Впрочем, обе до сих пор лежали без дела. Минуты текли неохотно. Здание «Панаксии» возвышается над прилегающими строениями темным прямоугольным силуэтом. Нанятый в связи с переездом персонал покинул здание около часа назад, проработав с утра до самой полуночи. Когда автобусы с персоналом отъехали, Турн облегченно выдохнула: деньги это здорово, но деньги это лишь цветные картинки на бумаге, которые можно поменять на ценные вещи, услуги и удовольствия. А людей ни на что не поменяешь. Каролин больше всего опасалась того, что грабители возьмут заложников, и бойцы под руководством бездушного Карлбринка не смогут выйти из этой ситуации правильно. С отъездом персонала эта опасность исчезла. * * * В половине одиннадцатого, перед тем как Карлбринк с бойцами выехали на место, Турн и Берггрен заехали в Сольну посовещаться с командиром. Двое сотрудников уголовной полиции наблюдали за приготовлениями элитного отряда. Количество оружия, щитов и защитного оборудования, которое отправлялось в микроавтобусы, поражало. В арсенал вошла даже пара гранатометов: вдруг придется открывать огонь по вертолету. – Как будто в Израиль вернулись, – пробормотала Турн себе под нос. – Я там ни разу не был, – простодушно отозвался Берггрен. Перед тем как они с Берггреном вернулись в город, Турн дала Карлбринку большую фору, сделав крюк, чтобы забрать из прокуратуры Херца, и только потом направившись к Бромме. Турн обнаружила эту парковку у шиноремонтной мастерской в ходе рекогносцировки в воскресенье. Берггрен вдруг вздрогнул: – Что это было? Они замерли и навострили уши. Даже цикады смолкли. Спустя минуту все расслабились – ложная тревога. – Все же поразительно, что Карлбринк разрешает своим бойцам носить оружие, – прошептал Берггрен. – Я думал, мы все время будем слышать шорох их прикладов. – А где бойцы? – спросил Херц. Турн махнула в сторону заднего бокового окна, и прокурору показалось, что он видит силуэты автобусов. – Сколько их? – Не знаю точно. Около двадцати? – Я тоже не знаю, – отозвался с заднего сиденья Берггрен. – Целая маленькая армия. Они в этих микроавтобусах – как сельди в бочке. – Зато так спать удобнее, правда? – пошутил Херц. Представив мускулистых полицейских, храпящих друг у друга на плече, Берггрен хихикнул. Турн одернула коллегу. – Ты что, боишься, они услышат меня с вертолета? – разозлился он. – Мы же не знаем, как они появятся – на вертолете или на машине. Может быть, на вертолете они полетят обратно. Берггрен хотел было возразить, но промолчал. На самом деле они знают совсем мало, почти ничего. Вот почему они сейчас сидят в этой машине и ждут, когда начнется крупнейшее ограбление в истории Швеции. Но время шло, и Матс Берггрен все больше нервничал. – Так интересно, Ларс, – сказал он прокурору, – наконец увидеть, как выглядит настоящая работа полицейских, правда? Херц коротко рассмеялся, и разговор сошел на нет. Херц с Берггреном задремали, а Турн продолжила всматриваться в темноту. * * * В три часа ночи в Сольне поднялся в воздух полицейский вертолет. Как и оперативная группа, полицейский вертолет был задействован в операции. Вместо того, чтобы дать пилотам поспать в ближайшей казарме, было принято решение, что вертолет будет взлетать каждый час на протяжении всей ночи. Так он не только поможет обнаружить преступников, но и быстрее вступит в игру, когда придет его время. Было много споров относительно того, не лучше ли поставить вертолет в аэропорту Броммы, чтобы быстрее добраться до «Панаксии», но в конце концов отказались от этой затеи. За стоянку вертолета руководство затребовало такую сумму, от которой у государственных служащих волосы встали дыбом. Тем более, между Сольной и аэропортом – три-четыре минуты полета, не больше. Они договорились, что вертолет не будет подлетать близко к Бромме, пока его не вызовут. Не хотелось спугнуть грабителей раньше времени. – Теперь точно что-то было! – возбужденно, но тихо произнес Берггрен. Подозрительный звук доносился как будто у самой машины. – Слышали? – тон голоса Берггрена повысился до фальцета. Турн думала, что Берггрен спит – впрочем, она тоже явно услышала этот звук, это не галлюцинация. В траве явно что-то копошилось. Турн посмотрела на часы: пять минут пятого. – Это где-то совсем рядом. Позвоним Карлбринку? – прошептал Берггрен. Турн кивнула. Она не знала, где именно Карлбринк расположил своих солдат, но, возможно, вдоль дороги никого нет. Комиссар беззвучно подняла стекло, взяла одну из раций и нажала кнопку. – Мы что-то слышим.