НИ ТЫ, НИ Я © Sergei Task. В окна давно бил яркий дневной свет, и она никак не могла от него закрыться. Она понимала, что надо подняться, опустить жалюзи, но сил на это не было. Выпитое под утро снотворное, сразу три таблетки, вдавило голову в подушку. Она все же заставила себя встать, доплелась до ванной комнаты и пустила горячую воду. Сидя на краю ванны, она впала в забытье, пальцы механически выдавливали из флакона тонкую струйку. Пена вываливалась наружу, сползала по ногам. На полочках стояли разные безделицы. Монах с торчащим из-под сутаны членом… папа римский на троне в виде ночного горшка… коленопреклоненная монашка, к которой сзади прильнул игривый Купидон… В ванной она сразу уснула. Глаза блаженно закрылись, лицо разгладилось. Самым большим успехом она пользовалась у тех, кто никогда не назвал бы ее красивой. Стукнула дверь лифта. Мужчина в светлом плаще остановился перед № 23, огляделся по сторонам и быстро открыл дверь своим ключом. Бросив взгляд в сторону ванной, он прошел в спальню и, не раздумывая, рванул на себя верхний ящик бюро. Все вывалилось на ковер. Того, что он искал, ни в этом ящике, ни в следующем не оказалось. Нижний ящик был заперт. Он открыл замок английской булавкой, валявшейся рядом, но обнаружил лишь дневники и письма, а они его не интересовали. Он переворошил кровать, повыкидывал белье из шкафа, заглянул во все углы, даже в коробку с нитками — ничего. Он остановился на пороге ванной комнаты. Женщина спала, рука свесилась через край. Он расстегнул ремень, не сводя с женщины тяжелого взгляда. Вытащив ремень из брюк, он с оттяжкой ударил женщину по голому плечу. Женщина с криком проснулась. Она неумело уворачивалась от ударов, безуспешно попыталась выскользнуть из ванной. Ее спина, плечи, руки покрылись красными рубцами. Женщина вскрикивала, но не звала на помощь. — Куда ты его дела, воровка? — он намотал на руку длинную мокрую прядь и повернул женщину к себе лицом. — Где пушка, спрашиваю? — Не здесь, — выдохнула Эми. — Правда, Макс. Он оттолкнул ее и стал заправлять ремень в брюки. — Чтобы в пять пушка была у меня. Вместе с товаром. Ты же не хочешь, чтобы твое хорошенькое личико попортили. А, Эми? — Нет, — сказала она. — Не слышу? — Нет, — повторила она громче. — Значит, договорились. Макс прикрутил кран и ушел, шлепая по воде. После короткого шока ею овладело бешенство. Она влетела в разгромленную спальню и начала крушить все, что попадалось под руку, сладострастно рвать дневники, письма, записные книжки, пока не выдохлась. Тогда она нашла сигареты, закурила. Где-то заиграли бодрый военный марш. Эми сидела с ногами на постели, пепел падал на одеяло. Раздался резкий свист с улицы. — Ах ты, маленький засранец, — произнес мужской голос. — Ну, погоди же! Кто-то тяжело протопал под окнами. Эми разглядывала свои руки. Взяла с тумбочки лак, накрасила один ноготь. Увидела на полу тетрадь. На обложке детским почерком было выведено по-польски: Эльжбета Эмилия Радович. Эми нагнулась за тетрадью. Она листала ее, бормоча отдельные слова. Вдруг зашлась от смеха. Она откинулась на подушки и тут же скривилась от боли. Переползла на ковер и принялась что-то искать в груде бумаг. Нашла. Это была старая, с выпадающими страницами телефонная книжка. Эми раскрыла ее на букве "Р", надолго задумалась. Решившись, придвинула к себе аппарат, набрала номер. Потянулось томительное ожидание. — Алло? — Эми вздрогнула от собственного голоса. — Ты?.. — И в сторону злобно: — Ну да, где ж тебе еще быть! — Потом снова в трубку: — Что ты шипишь по-польски, забыла, чему тебя в школе учили? Как отец? Когда это случилось? Я не знала. — Она все больше раздражалась. — Я ж говорю — не знала! Взрослым не задают таких вопросов. Алло? А что соседка, еще жива? Кто, я соскучилась? — у нее вырвался нервный смешок. — Скажешь тоже! Какие четки? Да? Сейчас проверю. На полу валялась деревянная шкатулка. Эми все из нее вывалила, нашла детские янтарные четки и снова взяла трубку. — Да, есть. Привезу. Часов в семь. Нет, вечера. Потому что ночью я работаю. Будешь много знать — скоро состаришься. Подожди, я закурю. — Она потянулась за сигаретами. — Алло? В трубке звучали гудки отбоя. — Вот сучка! — сказала она и стала одеваться. Приведя себя в порядок и сразу помолодев лет на десять, она выдернула из кашпо орхидею, весьма похожую на настоящую. На дне горшка лежал изящный браунинг. Из дома она вышла как из салуна — в ковбойском кожаном костюме, села в серый "ситроен", закинула на заднее сидение большую пластиковую сумку и резко взяла с места. Вскоре она сидела в уютном бистро. Официант принес легкие закуски. За соседним столиком три молоденькие продавщицы бросали кости, выясняя, кому из них платить за кофе с пирожными. После третьего круга та, что набрала больше очков, выбыла из игры. Дело принимало серьезный оборот. Долетали фразы: — Три и три. Шесть. — У меня девять! — Какие девять? У тебя две четверки! — Девочки, не ссорьтесь. Игра закончилась. Неудачница, расплатившись, направилась к выходу следом за подружками. Эми догнала ее у дверей. — Можно вас на минуточку? Девушка обернулась, вопросительно глядя на незнакомку. Эми протянула ей монетку. — Позвоните, пожалуйста. Номер я вам продиктую. — И что я должна сказать? — Ничего. Просто послушаете, кто подойдет. Девушка понимающе кивнула, не сомневаясь в том, что тут замешана другая женщина. Она взяла монетку, под диктовку набрала номер. Телефон не отвечал. Эми облегченно вздохнула: — Спасибо. Окинув Эми беглым взглядом, девушка не сумела скрыть своего восторга: — По-моему, вы можете не волноваться. — Да? — Если он, конечно, не слепой. Девушка вышла из кафе, довольная собственной проницательностью. Эми сделала шаг к своему столику, но затем вернулась к телефону-автомату и быстро набрала тот же номер. В трубке тотчас раздался детский голос, как будто на том конце провода ее звонка ждали. — Алло? Я слушаю! — в голосе Эльжбеты звучал сильный акцент. — Алло? Это ты? Рука с зажатой трубкой бессильно упала. Эми словно одеревенела. — Эми? — долетало из трубки. — Почему ты молчишь? Я знаю, что это ты. Эми?.. Серый "ситроен" попал в пробку. Ей удалось прижаться к обочине. Выйдя из машины, она увидела пестрое шествие — летний парад лесбиянок и гомосексуалистов. Эми протиснулась вперед. В глаза бросился самодельный плакатик: "Кто не любит президента Республики?". Манифестанты скандировали популярные лозунги, требуя мест в парламенте. Солидный господин с выщипанными бровями громко настаивал на "голубом портфеле" в новом кабинете. Шли в обнимку два прелестных юных существа предположительно мужского пола. Девица в костюме амазонки посылала толпе воздушные поцелуи. Толстяк с торжественно серьезным лицом приветственно снимал парик, обнаруживая под ним голый череп. На противоположном тротуаре в толпу зевак затесалась влюбленная пара. Девушка, очень похожая на Эми, с поправкой на пятнадцать лет, была одета так, как одевались в середине семидесятых провинциальные французские барышни, попадая в столицу. Эми не отрываясь смотрела на счастливую парочку. Все остальное потеряло смысл. Она начала пробираться сквозь ряды манифестантов. Кто-то попытался ее обнять, она отстранилась. И вдруг занервничала, потеряв девушку из виду. Влюбленные успели исчезнуть. — Эмили! — закричала она. — Эмили!