— Так ты глухонемая? — обрадовался мужчина, незаметно оглядываясь по сторонам. Эми уже легла на спину и тихо постанывала. — Не здесь, дурочка, не здесь. Он рывком сдернул ее со скамейки и показал на дубовую рощицу неподалеку. Эми, согласно промычав, перекинула сумочку через плечо и танцующей походкой двинулась под сень деревьев. Она могла не проверять — мужчина шел следом. Углубившись в лес, она обернулась с кокетливой улыбкой и побежала. Здесь ей был знаком каждый куст, и при желании она смогла бы уйти от своего преследователя. Она подпустила его совсем близко, так близко, что видела его щербатые передние зубы и розовый шрам на щеке, а затем снова оторвалась метров на десять. Возле густых зарослей орешника он ее настиг. — В кошки-мышки вздумала со мной поиграть? Он пошел на нее, тяжело дыша, вдруг увидел наставленный на него пистолет и замер. — Запыхался, — сказала Эми сочувственно. — Пупок не развяжется? Он молча таращился на нее, как на привидение. — Потрахаться не расхотелось? Снимай штаны. Ну! — она взвела курок. Мужчина расстегнул "молнию", и брюки легли у щиколоток. — Дальше! Я сказала: "дальше"! Он спустил до колен белые плавки и остановился в нерешительности. — Дрочи! — приказала она. Он с ненавистью смотрел на нее. Его маленькие, заплывшие глазки сузились до щелок. Она поводила дулом у него перед носом: — Ты меня, козел, зенками своими не буравь. Я жду. Или ты забыл, как это делается? Он подчинился приказу, и в этот момент она выстрелила. Она разрядила в него всю обойму, спрятала браунинг в сумочку и, обойдя неподвижное тело, нырнула в просвет между разросшимися кустами. "Ситроен" проехал под знак "въезд запрещен". Улицы вдруг обезлюдели, в домах не светилось ни одно окно, но она кожей чувствовала, что на машину устремлены десятки пар глаз. Еще один вымерший квартал. Эми притормозила возле телефона-автомата. Долго сидела в нерешительности. Наконец вышла, сняла трубку — глухая тишина. Кажется, она этого ждала. Она подошла к витрине магазина готового платья, стала разглядывать фасоны, давно вышедшие из моды. "Ситроен" кружил по узким улочкам. Начал накрапывать мелкий дождь. Эми припарковала машину. Дождь усиливался, вода пузырилась в теплых лужах. Эми взбежала по каменным ступенькам и позвонила условным сигналом — один длинный звонок, два коротких. Щелкнул замок, дверь открылась. Откуда-то снизу брызнула музыка. Спустившись в подвальное помещение, Эми очутилась в полутемном зальчике с пятью-шестью столиками, за которыми сидели одни мужчины. На эстраде, плавающей в розовой дымке, шло эротическое шоу. — Ты куда, чудо из пруда? — Перед ней вдруг вырос метрдотель и начал теснить ее к выходу, стараясь к ней не прикасаться. — У нас набор давно закончился. Я что, непонятно выражаюсь? — Полегче, приятель, — осадила его Эми. — Макс будет недоволен, если я его не дождусь. — Ты меня на арапа не бери, — проворчал метр и проводил ее к угловому столику. Эми взглянула на эстраду. Там разыгрывались сценки на любой вкус — вдвоем, втроем, лежа, стоя. Но ее заинтересовала лишь одна: юная вакханка будила поцелуями спящую мулатку. Официант принес меню, но оно ей не понадобилось. — Виски для Меня и "перно" для Эмили. — Для Эмили? — переспросил официант. — Пусть ей передадут, что я ее жду. — Да, мадам. Эми нервничала. На эстраде девица с выразительным бюстом поджигала наклеенные на соски спичечные головки. Эми отвернулась и заказала еще виски. Из-за портьеры вышла юная вакханка. Она успела переодеться. На ней было нарядное, вышедшее из моды платье с приколотой у корсажа искусственной розочкой. Эмили подошла к столику и остановилась. — Садись, — пригласила ее Эми. — Ну, села, дальше что? — Дальше мы выпьем. Гарсон, еще рюмку "перно"! Твое любимое. — Я пить не буду. — Не бойся, уже можно. — Сказала "не буду", значит, не буду! — Что, свидание? Эмили взорвалась: — Слушай, ты чего сюда приперлась? Нищенка! Денег надо? Так и скажи! Сколько? Сто? Двести? — А ты отлично выглядишь. Правда. Настоящий деревенский цвет лица. Эмили посмотрела на нее волчонком. — Это не намек, ты действительно классно выглядишь, можно позавидовать. — Что тебе от меня нужно? — Мне от тебя? — удивилась Эми. — У тебя своя жизнь, у меня своя. — Вот как? Это уже интересно. — Я знаю, чего ты хочешь! Ты хочешь, чтобы я превратилась в тебя! Что, не так, что ли? Эми неторопливо закурила: — Зачем мне хотеть то, что произойдет само собой? Эта с виду невинная фраза произвела ошеломляющий эффект: Эмили смахнула со стола полную рюмку, и та разлетелась вдребезги. На них оборачивались, но Эмили словно обезумела: — Я никогда не стану такой, как ты! Слышишь? Никогда! Если твоя жизнь не удалась, то за мою ты можешь быть спокойна! У меня все тип-топ, понятно? И я счастлива, вот так! — она истерически захохотала. — А ты даже не знаешь, что это такое. Так что у нас может быть общего? — Браслрт, например, — сдержанно заметила Эми. — Какой еще браслет? Эми положила ее руку рядом со своей — у обеих запястья охватывали совершенно одинаковые серебряные браслеты с чернью. — Сказать, кто тебе его подарил? И за какие услуги? Не надо? — Эми повернулась к официанту. — Еще одно виски для меня и "перно" для юной вакханки. — Я не… Эми перебила ее: — Поцелуй с привкусом мяты — по-моему, самое то. Так, кажется, выражаются твои сверстники? Кстати, где ты с ним встречаешься? Я тебя подвезу. — На себе, что ли? — Эмили огрызалась скорее по инерции. Официант принес выпивку. — Спасибо, Эжен, — кивнула ему Эми. — По именам всех помнишь, — с усмешкой сказала Эмили, когда тот отошел. Эми сделала вид, что не расслышала: — Давай за то, чтобы у тебя с ним и дальше было все тип-топ. Эмили глядела на нее в упор, пытаясь понять, нет ли в ее словах подвоха. — Он хороший мальчик, — продолжала Эми. — Из приличной семьи. — Только бы он не узнал, где я работаю, — вырвалось у Эмили. — Не узнает. Разумеется, не узнает.