– Нет, я не это имел в виду. Вы должны понять, через что проходит Матвей, когда берет новое дело. Он пропускает все переживание через себя, принимает всё на свой счёт. Отождествляет свою ситуацию с каждым новым расследованием. Ему не стоит заниматься этим, если в ближайшем будущем он не хочет оказаться в психбольнице. Все может настолько ухудшиться, что ваш друг не сможет работать вообще, не сможет адекватно общаться и полностью уйдет в себя. Это чревато распадом личности. Он даже может попытаться убить себя… – Господи, да вы вообще себя слышали?! – возмутился Никита, – Он нормальный! Абсолютно! – Что ж, тогда скажите мне, говорил ли он вам о своих галлюцинациях и кошмарах, – теперь уже Ираклий Анатольевич важно сложил руки на груди. – О кошмарах, да. Стоп. Галлюцинациях? – Если вы всё ещё считаете, что я не прав, то дело ваше. Но если вы хотите действительно помочь своему другу, поговорите с ним обо всём, предложите сменить работу. Об этом ему лучше услышать не только от своего психотерапевта, а в первую очередь – от лучшего друга, – сказал психолог. Никите на секунду показалось, что по губам мозгоправа скользнула ухмылка. – Да как вы! – Никита сжал кулаки. Он будет защищать Матвея и никакие психологи не смогут убедить его в том, что его лучший друг того и гляди съедет с катушек. – И, кстати, об этом разговоре ему тоже знать не стоит. В его нестабильном состоянии это может серьезно ранить его. Он может счесть это предательством и даже… Попытаться покончить с собой. Ситуация у вашего друга, на самом деле, довольно острая,– сказал Ираклий и, развернувшись к двери, добавил, – Всего хорошего. Как только психолог вышел из офиса, Никита ударил кулаком по столу. – Что этот гавнюк о себе возомнил! И что мне теперь со всем этим делать? Он плюхнулся в кресло и запустил пальцы в волосы. Перед глазами сразу же всплыли картинки сегодняшнего утра. Никита вспомнил, как Матвею стало плохо от одного лишь упоминания маленькой пропавшей девочки. Неужели он и правда принимает всё так близко к сердцу? Неужели, есть риск, что он может покончить с собой? – Бо-о-оже! – протянул Никита. И что теперь делать? Как себя вести? Как убедить Матвея, что всё может стать только хуже? Никита этого не знал. Он ничего не знал. Слова психолога напугали его, ведь он совсем не хотел стать невольной причиной того, как Матвей окажется в психушке. "Такого и врагу не пожелаешь!", – подумал Никита, шумно выдохнув. Лучшим решением сейчас было закрыть офис и пойти домой. А разговор стоит оставить на завтра. *** На другой день детективы снова встретились в офисе. Матвей рассказывал напарнику о вчерашней встрече с родителями Сони. – Её мама очень дружелюбная и милая женщина, а вот отец вовсе не такой добрый, как гласит фамилия. Я бы сказал: он – полная противоположность своего младшего брата. Он подтянутый, гладко выбрит. Сразу видно, что военный. – И что он думает о нашей работе? – поинтересовался Никита, подперев кулаком подбородок. – Задумчиво кивал всю дорогу. Я так и не понял, рад он мне был или нет. От его сурового взгляда хотелось встать по стойке "смирно" и салютовать. – Ха-ха! Да из него выйдет отличный тесть! – Мне вчера было страшно даже подумать об этом, – наигранно улыбнулся Матвей. – Я не знаю, как сказать… – начал Никита, убрав весёлый тон. – О чем ты? – удивился Матвей. Никита встал и подошёл к окну. – Я очень переживаю за тебя, ведь ты же мой лучший друг. – Можешь нормально сказать мне, в чем дело? – Понимаешь, вчера, пока тебя не было в офисе, приходил твой психолог… Он рассказал мне о твоих проблемах и сказал, что всё будет только хуже, если ты продолжишь работу детектива… – Что? Моих проблемах? – непонимающе поинтересовался Матвей. – Он хотел, чтобы я убедил тебя сменить работу. Но я не знал, как сказать тебе об этом, с чего начать… Я не знаю, что ты чувствуешь и через что проходишь, расследуя каждое дело. Но… Ты определенно самый лучший частный сыщик в этом городе! – Что? О чем ты? – Матвей сел за свой стол и потёр виски. Никита отошёл от окна и начал нарезать круги по офису. Матвей сидел и смотрел в стол. – О чём я думал… – прошептал Матвей. – Что? – Никита остановился напротив него. – О чем я только думал, доверяясь этому мошеннику! Матвей вспылил, вскочил с места и одним махом сбросил всё со стола. – Тише-тише! – Никита поднял руки, стараясь успокоить разбушевавшегося напарника. Теперь он ещё больше обеспокоился состоянием друга и немного запаниковал. – Не надо меня успокаивать! – раздраженно возразил Матвей, – Я прямо сейчас поеду и скажу этому наглому манипулятору всё, что о нём думаю! – Так! Стоять! Ты никуда сейчас не поедешь, – неожиданно для себя самого приказным тоном велел Никита, – Ты сейчас успокоишься, мы пойдем в бар и выпьем. Нам нужно поговорить. Ты так не считаешь? – Я не могу говорить об этом сейчас. Я ни о чем сейчас говорить не могу… – Матвей запустил пальцы в волосы и в бессилии рухнул в кресло. – Эй, бро, – Никита подошёл к нему, – Я знаю, ты ведь нормальный. А всё, что говорил о тебе этот мошенник – неправда. Если сейчас ты не готов обсуждать свои проблемы с кем-то, даже со мной, то просто знай, что я всегда рядом. Я всегда готов тебя выслушать. – Я просто не хотел впутывать тебя в свои проблемы. Не хотел, чтобы мы вместе тонули… – Но вместе мы выплывем. Одному сложнее справиться. – Ты как всегда прав, дружище, – Матвей посмотрел на Никиту и грустно улыбнулся уголком губ. Но вместо бара они поехали домой к Никите, заказали пиццу, суши, газировку и до самого вечера проходили разные игры на Плейстейшн. Как в старые добрые времена… *** Было раннее утро среды – день очередного похода к психологу. Матвей уже успел немного прийти в себя и поехал рано утром. Ираклий Анатольевич удивился внезапному приезду своего клиента, ведь обычно Матвей приходил по вечерам, но он быстро понял, в чём дело. Стоя перед Матвеем, который старался сохранять спокойствие, психолог чуть поднял руки, будто защищаясь. – Я знаю, почему ты пришел, – начал он, – Это не то, что ты думаешь. – Знаете, да? Так что же я, по-вашему, думаю? – начал Матвей, уперев руки в бока. – Я всё могу объяснить, – психолог сделал шаг назад. – Тогда объясните, зачем вы ходили к моему лучшему другу и рассказали ему о том, как я себя чувствую? Вы не имели права этого делать! – Матвей повысил голос. – Я всё могу объяснить, – как можно мягче повторил психолог. – Как вы можете это объяснить? А если я подам на вас в суд за разглашение медицинской тайны? А? Я хожу к вам для того, чтобы все мои проблемы остались только между нами в этой комнате! И если я не счёл нужным рассказывать о них своим близким, вы не имели права! – воскликнул Матвей. – Ты бы не послушал меня, если бы я сказал тебе сменить работу. Но если бы тебе об этом сказал твой лучший друг, ты бы спросил об этом у меня, а я подтвердил бы его слова… Ираклий Анатольевич всё ещё держал руки так, будто боялся и ждал, что Матвей вот-вот нападёт на него. – Вы правы, я не послушал бы вас. И не послушал бы своего лучшего друга, ведь это был бы не он, если б сказал мне такое, – теперь голос Матвея стал более спокойным. Он добавил уверенно, – Я больше не могу доверять вам и работать с вами. Всего хорошего! Матвей развернулся и направился в сторону выхода, не дав психологу ни единого шанса оправдать своё хамское поведение. Каким бы ни был мотив Ираклия Анатольевича, Матвей больше не хотел его видеть. Возможно, таким странным способом Ираклий Анатольевич надеялся расположить к себе клиента, убрав при этом его назойливого друга с дороги. Но для чего был сей «жест доброты» – теперь, похоже, навсегда останется загадкой. Матвей ехал домой с одной только мыслью: "Девочка найдена живой и здоровой и плевать на всяких там психологов". Теперь казалось, что и у него самого дела наладятся и всё будет хорошо. Он прямо чувствовал, как в его жизни начинается светлая полоса и удовлетворенно улыбнулся. Но может быть, это лишь иллюзия?.. Дело о пропавшей брошке Когда Матвей пришел в офис, там его уже ждал Никита. Он лежал на диване и слушал свою любимую рок группу – Linkin Park через динамик наутбука. – Эй, бро! Посмотри, я пришёл раньше! Мне за это выпишут премию? – Никита встал и убавил музыку. – Ага, две премии, – усмехнулся Матвей, повесив куртку на вешалку, а затем добавил, усаживаясь за стол – Диван здесь не для того, чтобы ты на нём лежал. Никита поплёлся к своему рабочему месту и наигранно трагичным тоном сказал: – А я думал, именно для этого. Как же так! Матвей улыбнулся уголком губ. Ему всегда нравилось наблюдать за лучшим другом – таким оживленным и эмоциональным. Сам он не мог себе такого позволить.