Намри словно прочитал его мысли. — Верь мне, Атрейдес, я без колебаний сокрушаю дураков. Я — Железный Молот. Вот теперь Лето действительно понял все. Намри видел себя Мирзабахом, железным молотом, которым били тех умерших, которые не могли правильно отвечать на вопросы, служившие пропуском в рай. Чем плохо Центральное Министерство, созданное Алией и ее священниками? Лето задумался над тем, зачем он явился в Пустыню, и к нему вернулась слабая надежда, что Золотой Путь еще появится в его мире. В вопросе Намри был только один простой смысл — узнать, какие мотивы повлекли родного сына Муад'Диба в Пустыню. — Верный путь может указать только Бог, — ответил Лето. Подбородок Намри резко дернулся, мужчина сурово посмотрел на мальчика. — Действительно ли ты веришь в это? — Только поэтому я здесь, — ответил Лето. — Чтобы найти этот путь? — Чтобы открыть его для себя, — продолжал Лето. Он свесил ноги с ложа. На холодном полу не было ковра. — Священники создали свое министерство, чтобы скрыть путь истины. — Ты говоришь, как настоящий повстанец, — сказал Намри и потер перстень с черепахой. — Ну что ж, посмотрим. Слушай меня внимательно еще раз. Знаешь ли ты Защитный Вал Джела-лэд-дина? На этом валу есть знаки, вырубленные там моей семьей в первые дни. Джавид, мой сын, видел эти знаки. Видел их и мой племянник, Абеди Джалал. Муджахид Шафкат, из других, тоже видел их. Я ходил в те места вместе с другом, Якупом Абадом, во время сезона бурь в Суккаре. Дули такие жаркие ветры, что нам пришлось повертеться — это был настоящий танец Пустыни. Нам не удалось увидеть знаки, бури преградили нам путь. Но когда она миновала, мы узрели видение Тхатты над взметенным песком. В тот момент мы увидели лицо Шакира Али, который взирал сверху на свой город могильных памятников. Видение исчезло в то же мгновение, но мы все видели это. Скажи мне, Атрейдес, где могу я найти этот город мертвых? Вихри, которые научили нас танцу, подумал Лето. — Видение Тхатты и Шакир Али. То были слова Дзенсунни Путника, одного из тех, кто считал себя единственным мужем в Пустыне. Фрименам запрещено иметь надгробия. — Город надгробий находится в конце пути, которым следуют все смертные, — ответил Лето и углубился в блаженные рассуждения Дзенсунни. — Он расположен на площади в тысячу шагов. К нему ведет коридор длиной двести и тридцать три шага и шириной в сто шагов, выложенный плитами драгоценного мрамора из древнего Джайпура. Там живет ар-Раззак, который дает пищу всем алчущим. И в Судный День все, кто восстанет и будет искать город надгробий, не найдут его, ибо сказано в писании: «То, что знаете в одном мире, не отыщете в другом». — Ты опять читаешь не то, во что веришь, — насмешливо произнес Намри. — Но я принимаю тебя, потому что думаю, что ты действительно знаешь, зачем ты здесь. — Губ мужчины коснулась холодная усмешка. — Я дам тебе условное будущее, Атрейдес. Лето тревожно взглянул на Намри. Не замаскированный ли это вопрос? — Хорошо! — удовлетворенно сказал фримен. — Твой ум подготовлен. Я спрячу шипы. Но хочу сказать тебе еще одно. Ты слышал что-нибудь об имитациях защитных костюмов, которые носят в городах далекого Кадриша? Намри ждал, а Лето лихорадочно искал в уме скрытый в вопросе смысл. Имитация защитного костюма? Их носят на многих планетах. Лето заговорил: «Суетные обычаи Кадриша — это старая и часто повторяющаяся история. Мудрое животное сливается со своим родным окружением». Намри медленно кивнул. — Скоро ты увидишь того, кто поймал тебя и привел сюда. Не пытайся выйти отсюда, это будет стоить тебе жизни. — Поднявшись, Намри вышел в темный проход. Лето долго сидел, глядя вслед старому фримену. С противоположной стороны коридора доносились спокойные голоса стражей. Из головы мальчика не выходила история о мираже с чудесным видением, рассказанная Намри. В памяти всплыли свежие воспоминания о недавнем переходе через Пустыню. Неважно теперь, здесь ли находится Фондак — Якуруту. Намри не контрабандист. Он неизмеримо более важная и могущественная личность. Игра Намри отдавала духом бабки, от этого действа за милю несло Бене Гессерит. Во всем замысле было что-то удручающе опасное. Но единственным выходом из пещеры был проход, через который вышел Намри. За проходом — странный сиетч, а за ним бескрайняя Пустыня. Жестокая суровость этой Пустыни, ее упорядоченный хаос с миражами и бесчисленными дюнами были частью одной огромной западни, в которую он попал. Можно снова пересечь пески, но куда приведет его бегство на этот раз? Мысли Лето стали подобны стоячей воде. Такая вода не утоляет жажду. ~ ~ ~ Вследствие того, что человеческое сознание погружено в понимание Времени, как униполярной прямой, человек склонен думать обо всем последовательными словесными структурами. Эта ментальная ловушка является причиной зыбких концепций и условием неожиданных, непредсказуемых действий в кризисных ситуациях. Лиет-Кинес, Рабочие записные книжки Слова и движения должны быть одновременными, — напомнила себе Джессика, мысленно готовясь к назначенной встрече. Недавно прошел завтрак, и золотистое солнце Салусы Секундус только-только коснулось дальнего угла сада, видного из окна покоев Джессики. Для этой встречи она тщательно оделась: черный плащ Преподобной Матери с капюшоном, украшенный, правда, гребнем Атрейдесов, вышитым золотом вдоль подола и по обшлагам рукавов. Повернувшись спиной к окну, Джессика так расположила детали одежды и так положила руку на пояс, что вошедшему сразу бросались в глаза ястребы, украшавшие гребень. Фарад'н сразу заметил герб Атрейдесов на одежде Джессики и сказал ей об этом, но в его тоне не было ни гнева, ни удивления. Правда, в голосе проскользнули насмешливые нотки, и это удивило Джессику. Сам принц был одет в серое трико, которое она сама предложила ему надеть. Фарад'н сел на низкий зеленый диван, куда жестом усадила его женщина и свободно закинул руку на спинку дивана. Почему я ей доверяю? — спросил принц сам себя. — Ведь это ведьма Бене Гессерит! Джессика угадала его мысль по контрасту между расслабленной позой и напряженным выражением лица. Она улыбнулась. — Ты доверяешь мне, потому что мы заключили выгодную сделку, и потому, что ты хочешь того, чему я могу тебя научить. Джессика увидела, как принц слегка поднял бровь, и махнула рукой, чтобы успокоить Фарад'на. — Нет, нет, я не умею читать мысли. Я читаю лицо, тело, манеры, интонации голоса, положение рук. Это может делать каждый. Кто изучает Путь Бене Гессерит. — И… ты будешь меня учить? — Я уверена, что ты внимательно изучал донесения о нашей деятельности, — ответила она. — Было ли хоть одно, в котором бы сообщалось, что мы не выполняем прямых обещаний? — Таких донесений не было, но… — Отчасти мы выжили за счет того доверия, которое люди испытывают к нашей честности. Это положение не изменилось. — Я нахожу это объяснение достаточным и горю желанием начать. — Я очень удивлена, что ты никогда не просил Бене Гессерит прислать тебе учителя, — сказала Джессика. — Они не упустили бы возможность сделать тебя своим должником. — Моя мать просто не стала бы меня слушать, если бы я попросил ее об этом, — признался принц. — Но теперь… Он пожал плечами, красноречиво прокомментировав изгнание Венсиции. — Так начнем? — Это следовало бы начать, когда ты был моложе, — сказала Джессика. — Теперь учение будет для тебя более трудным и продлится дольше. Тебе придется учиться терпению, великому терпению. Я молю Бога, чтобы это не показалось тебе слишком высокой платой за обучение. — Но награда стоит таких жертв. В его тоне Джессика уловила искренность, подавленные ожидания и оттенок благоговейного трепета. Можно было начинать. — Итак, искусство терпения, начнем с элементарного упражнения прана-бинду для ног, рук и дыхания. Кистями и пальцами мы займемся позже. Ты готов? Она села на стул лицом к Фарад'ну. Принц кивнул, стараясь выражением ожидания скрыть внезапно подступивший страх. Тиеканик предупреждал, что в предложении госпожи Джессики кроется какая-то хитрость, какое-то колдовство, придуманное Общиной Сестер. «Ни в коем случае не верьте, что она оставила их или они оставили ее», — сказал башар. Тогда Фарад'н грубо оборвал Тиеканика, о чем сейчас очень жалел. Эмоциональная реакция быстро заставила его согласиться с осторожностью старого воина. Фарад'н окинул взором углы комнаты, отмечая тусклый блеск глазков, спрятанных в укромных местах. Это были глазки камер, фиксирующих все происходящее в комнате. Потом лучшие умы истолкуют все, что произойдет между Фарад'ном и Джессикой. Она улыбнулась, проследив его взгляд, но не стала говорить, что знает, куда он посмотрел. — Для того чтобы научиться терпению по способу Бене Гессерит, надо начать с того, чтобы проникнуться первородной нестабильностью нашей вселенной. Мы называем природу — имея в виду цельность всей совокупности ее проявлений — Окончательным He-Абсолютом. Чтобы освободить свое зрение от пут и осознать эти обусловленные природой пути изменения, вытяни руки перед собой на всю их длину. Посмотри на вытянутые кисти, сначала на ладони, а потом на тыл. Хорошенько рассмотри пальцы: спереди, сзади. Сделай это. Чувствуя себя полным глупцом, Фарад'н подчинился. Это были его руки, в этом он был совершенно уверен. — Вообрази, что твои руки стареют, — сказала Джессика. — Они должны стать очень старыми у меня на глазах. Очень, очень старыми. Смотри, как высыхает кожа… — Мои руки не меняются, — сказал он, чувствуя, как дрожат мышцы предплечий. — Продолжай пристально смотреть на свои руки. Сделай их старыми, настолько старыми, насколько тебе это удастся. Это может занять некоторое время. Но когда ты увидишь, что они стали старыми, обрати процесс вспять. Постарайся менять их возраст от младенчества до старости, туда и обратно, туда и обратно. — Но они не меняются, — запротестовал Фарад'н, чувствуя, как начинает ломить плечи. — Если ты потребуешь этого от своих чувств, то они непременно постареют, — сказала она. — Сконцентрируй свое внимание на течении времени, того времени, которое тебе нужно: от младенчества до старости, от старости до младенчества. Это может занять у тебя часы. Дни, месяцы. Но этого можно достичь. Обращение же изменений научит тебя видеть каждую систему, как нечто, обращающееся в относительной стабильности, но только относительной. — Я думал, что меня обучают терпению. — Джессика уловила в его голосе раздражение; юноша был на грани фрустрации. — Теперь что касается относительной стабильности. — Это перспектива, которую ты создаешь собственной верой, а верой можно манипулировать с помощью воображения. Ты научен только ограниченному взгляду на вселенную. Теперь же ты должен сделать вселенную своим собственным творением. Это позволит тебе взнуздать вселенную и использовать ее в своих интересах, в таких интересах, которые ты только сможешь себе вообразить. — И сколько времени, ты говоришь, это может занять? — Терпение, — напомнила она принцу. Фарад'н неожиданно для себя улыбнулся. Теперь его глаза были прикованы к Джессике. — Смотри на свои руки! — скомандовала она. Усмешка исчезла с лица Фарад'на, словно ее и не было. Взгляд его дернулся и застыл, зафиксировавшись на вытянутых руках. — Что я должен делать, если у меня устанут руки? — спросил он. — Перестань болтать и концентрируй внимание, — сказала Джессика. — Если ты очень сильно устанешь, то прекрати упражнение. В этом надо быть упорным и обязательно добиться результата. В твоем нынешнем состоянии это настолько важно для тебя, что ты даже представить себе не можешь. Выучи этот урок, иначе у тебя ничего больше не получится.