* * * Трое путников, ведя коней под уздцы, в окружении ватаги грабителей шагали в их лесной лагерь. Гилрой был потрясающим инженером, природа наградила его огромной физической силой, но особых ратных подвигов он не снискал. Все его трофеи обычно доставались ему на любовных полях сражений. Бриар помнил его гладко выбритым, в чистом с иголочки камзоле и всегда благоухающим от ароматных масел. Мускулистый брюнет с обворожительными зелёными глазами обладал какой-то необъяснимой властью над женщинами, возможно, это тоже было частью дара Луны. Сейчас жизнь в лесу отразилась на его внешнем виде, предводитель разбойников был грязен, лохмат и смрадно пах, но он не утратил своих манер, предложив своим гостям отобедать в их лагере, но Бриар вежливо отказался и кратко рассказал о том, что должно случиться, а возможно, уже происходит у стен Лорель. — Пойдём с нами, — предложил бессмертный воин, — мне понадобится твоя помощь. — К сожалению, дорогой друг, я не могу покидать пределы этого леса, да и своих приятелей без присмотра не могу оставить. Ты же видел, какие они в деле. Без меня они пропадут. — Без тебя, возможно, падут остатки империи! — Сейчас для меня они — остатки империи, — Гилрой развел руки в стороны, показывая на угрюмых разбойников, уныло шедших чуть поодаль. — Кто они? — Все, кто смог убежать от правосудия Двух баронов. Этот лес — единственное место, где можно спрятаться и выживать тем, кого разыскивают за разные провинности. — Убийцы, насильники? — начал своё невесёлое перечисление Бриар, — детоубийцы… — Нет, что ты, все мы обычные люди, кто-то задолжал слишком много податей, кто-то проигрался в кости. У каждого своя история. Но в основном все здесь люди мирные. Лишь я — исключение из этого правила. — А как тебя угораздило оказаться предводителем этих мирных людей? — язвительно попросил разъяснений воин, уже предполагая, что виной всему было очередное разбитое дамское сердце. — Это длинная история, достойная отдельного вечера за кружкой хорошей выпивки, при этом она не для нежных ушей дамы, — Гилрой кивнул в сторону Ганы. Девушка хмыкнула и сделала вид, словно этот заросший дикарь нисколько её не интересует, хотя сама постоянно украдкой поглядывала на его ягодицы, упруго обтянутые поношенными штанами. Видимо, она уже попала под воздействие чар предводителя разбойников, несмотря на его непрезентабельный от долгой жизни в лесу внешний вид. — Если армия будет наступать на замок баронов, а другого пути у них просто не будет, то она обязательно пройдёт по территории леса. В сторону их родового замка ведёт всего три дороги, кратчайшая из них — эта. — Мы спрячемся и переждём, — не задумываясь, ответил Гилрой, — мы грабим и прячемся здесь уже несколько лет, так что сможем делать это ещё долго. Война не наше дело, да и мы ничего не сможем противопоставить огромной армии. — Вы можете затруднить им передвижение, — многозначно произнёс Бриар и тут же переключился на более важную тему. — Гил, ты будешь нужен мне в столице, мы снова собираем гвардию и дадим отпор нашим врагам. — Грамота, — разбойник остановился, — грамота о помиловании для каждого из моих людей. Прощение всех грехов и… — разбойник хитро улыбнулся. — старых обид. Иначе, — Гилрой по очереди посмотрел на каждого из своих спутников, — иначе я буду висеть на городских воротах вместе со своим отрядом. — Но в твоей нынешней ситуации есть один большой плюс, — вмешался в беседу Риот, — ты всегда мечтал быть командиром и наконец-то добился этого. Мужчины засмеялись, а Гана лишь фыркнула и снова тайком посмотрела на вырез в рубахе Гила, из которого виднелась могучая грудь, обильно покрытая густыми волосами. Глава 16. Лесной приют Нил неистово сжал рукоятку своего меча и осторожно осмотрел пространство перед баней. Он ожидал нападения в любой момент, но не заметил ничего подозрительного и шагнул на улицу. Теперь ему предстояло быстро достигнуть своей повозки и придумать, как же можно выкрутиться из той сложной ситуации, в которой оказался он и его спутники. Доверчивые люди сами попали в изысканную ловушку посреди леса. Женские крики стихали, видимо, псы почти закончили свою охоту. Нога Нила запуталась в чём-то мягком, он осторожно присел и поднял предмет. Это была мешковатая одежда из волчьих шкур одного из Рокканов, юноша никогда не видел зверолюдов, и к данному моменту он уже и сам догадался, кем являлись хозяева лесного приюта. Свободные наряды давали возможность быстро сбрасывать их по мере необходимости превращения в огромных псов. Нил в прошлый раз насчитал семь человек, возможно, что видел он не всех Рокканов и их было больше. Одного пса он сегодня убил, второго ранил, значит ему противостояло как минимум шесть противников, один из которых был ограничен в движении. Нилу нужно было срочно придумать что-то простое и эффективное. Юноша осматривал двор и дома, словно искал у них подсказку. Идея пришла ему в голову, как только он вспомнил о своем сожжённом селении. Это же было так очевидно! Нилус достал из ближайшего костра пару горящих поленьев и закинул их на крыши нескольких построек. Огонь сперва с неохотой начал поглощать предоставленную ему еду из веток, смолы и соломы, но вскоре стал набирать силы и резво разбегаться в разные стороны. Парень подумал, что это отвлечет внимание зверолюдов и теперь им будет чем заняться помимо поиска его персоны. Нилус осторожно двинулся по периметру зданий и успел заметить в темноте несколько бегущих фигур. Он притаился, вжавшись в стену и стараясь не дышать. Враги были слишком озабочены зрелищем разраставшегося пожара и не заметили юношу, галопом промчавшись в сторону полыхавших крыш. Ветер, наконец, разогнал с неба облака, и огромная Луна стала дарить земле своё сияние в полную силу. Определенно стало видно гораздо лучше, теперь Нилус имел больше шансов заметить своих противников раньше, чем они его могли учуять. Ветер сегодня был на стороне человека, неся запах разраставшегося пожара. Парень быстро преодолел расстояние, отделявшее его до повозки, где он оставил детей и старика. Псы как раз подбирались к ней. Два зверолюда, потягивая воздух носом, медленно и спокойно подбирались к месту где пряталась сестра Нила. Звери чувствовали себя хозяевами положения и никого не страшились, справедливо полагая, что уже прикончили всех, кто мог оказать им сопротивление. Собачья шерсть скаталась, а морды были перемазаны в чем-то липком, скорее всего в крови, которую они сегодня пролили с избытком, разрывая женщин и детей. Один из псов присел, примеряясь к прыжку, и мощными лапами оттолкнулся от земли. Приземлиться внутри повозки ему помешал Радобор, резко выскочивший из-за полога, за которым всё это время прятался, и с хорошего размаха двинувший дубинкой по собачьей морде. Это послужило сигналом для Нила, парень рванул что есть сил из своего укрытия. Длинными прыжками сокращая расстояние, он молился лишь о том, чтобы успеть к месту боя и быстро решить его исход в пользу людей. Пока пёс, получивший удар, отлетал в сторону, второй готовился к своей атаке. Старик заметил спешащего на помощь Нила, и, видимо, в его голове созрел какой-то план. Он двумя руками взялся за своё оружие и стал дразнить им собаку словно костью. Такого зверь не ожидал, но инстинктивно прыгнул на человека, пытаясь укусить Радобора за одну из конечностей. Старик с проворностью, достойной подростка, подставил под смыкающуюся челюсть дубинку и выпрыгнул навстречу зверю. Два тела столкнулись в воздухе, старик опрокинул пса и упал на него сверху, давя своим оружием на его пасть. Зверолюд отчаянно сопротивлялся, пытаясь извернуться, но он был пойман в ловушку. Радобор из всех сил навалился двумя руками на дубинку, которая была зажата в пасти хищника, не давая ему возможности кусаться. Зверь скулил и взглядом искал помощи у своего напарника, всё ещё приходившего в себя от пропущенного удара. Он затряс мордой словно стряхивал с себя воду и непонимающе осмотрелся. Видимо, потрясение было настолько сильным, что зверолюд на несколько мгновений потерял ориентацию в пространстве. Наконец он сообразил, что ударивший его старик не в повозке, а совсем рядом борется на земле с его сородичем, и резко кинулся на него. Радобор, оседлавший своего мохнатого противника, не давал тому возможности подняться на лапы, с усилием прижимая к земле. Косясь в сторону ещё одного опасного хищника, он заметил, что тот уже прыгнул. Старик увидел клыки белёсо блеснувшие в свете Луны, и мелькнувшую серебряную молнию. Вцепиться в горло Радобору зверолюд не успел. Собачья голова отделилась от шеи, и пролетев приличное расстояние, приземлилась рядом с псиной мордой, которую прижимал к земле старик. Оборотень понял, что скоро умрёт. Он заскулил и отчаянно забился под стариком. Из охотника он неожиданно превратился в жертву, и было неясно, о чём он думал в последние секунды своей жизни. Раскаивался он в своих злодеяниях или сожалел, что не смог убить этого, оказавшегося таким прытким, старика. Нил, не мешкая, нанёс несколько колющих ударов в незащищённый бок зверя. Тот несколько раз содрогнулся, но вскоре затих и умер. — Я уж думал, конец мне. С двумя бы я не справился, — Радобор, тяжело дыша, поднялся с тела своего противника, его руки тряслись от напряжения, — как заметил тебя, у меня мгновенно созрел этот безумный план. — А если бы я не успел? — Нил был зол на Радобора за его опрометчивый поступок, — они бы тебя порвали на куски! — Возможно, — совершенно спокойно пояснил старик, — зато псы были бы отвлечены, и ты бы успел добежать и расправиться с ними. Спас бы детей… — Слышишь, — Нил обнял старика, словно это был самый родной для него человек на земле, — никогда так больше не делай! Я потерял всех близких мне людей, и как только нашёл вас и начал привыкать к вашей семье… — Успокойся, — улыбнулся старик и потрепал Нила по загривку, — ты зареви ещё! Не пристало воину плакать! — Даже не думал, — шмыгнул носом Нил и быстро взял себя в руки, — что будем делать дальше? Мне кажется, нужно вырываться отсюда, пока пожар разрастается и отвлекает на себя внимание! Наши попутчики все мертвы, женщин в лагере разорвали звери, мужчины задохнулись в бане. — Ещё двое наших находятся в главном доме! Там остались раненый в лесу Парг и его жена Клима, — вспомнил старик. — Они наверняка уже мертвы, — возразил Нил, — идти туда за ними слишком рискованно! — Они наши! Их нельзя бросать! — просто пояснил Радобор, оттянув ворот рубахи, он указал пальцем на шею, — видишь мою татуировку? Посмотри на свою! Мы все здесь принадлежим Лорель! Мы одна семья! Разве ты, обнажив меч и убежав несколько минут назад в темноту, думал о своей безопасности? Ты без страха исчез во мраке, потому что хотел спасти людей, с которыми делил тяготы дороги… Нил не стал объяснять мотивы своего поступка, рассуждать и спорить на любые темы не было времени: огонь, получив свободу, быстро пожирал всё, к чему мог прикоснуться. Юноша разглядел в свете луны, что символ принадлежности к пограничной крепости у старика был нанесён на старый шрам. Похоже, что когда-то Радобор жил в другом городе. - Зверолюды давно уже по ту сторону частокола, — уже без патетического тона пояснил старик, — они не переносят открытый огонь и стараются держаться от него подальше. Смотри, уже половина посёлка охвачена пламенем, и с каждой минутой его всё больше, тебе нужно поторопиться, пожар уже перекинулся на центральный дом. — Хорошо, я сбегаю туда и выведу наших, если они живы. А ты запряги в повозку ещё пару лошадей и будь наготове. Если всё именно так, как ты и говоришь, оставшиеся в живых Рокканы будут поджидать нас снаружи, и, чтобы прорваться, нам придётся мчать во весь опор. Юноша рванул в сторону двухэтажного дома, на крышу которого уже начало перебираться пламя. Все здания по правую сторону от него уже вовсю полыхали, облизывая языками пламени звёздное небо. Нужно было торопиться, чтобы успеть до того момента, как пожар начнёт поглощать постройку вместе с Нилом внутри. Дверь легко открылась, и юноша оказался в полумраке помещения, которое уже начало обволакивать клубами едкого дыма. — Парг! Клима! — позвал Нил, но не услышав ответ, проследовал вглубь комнаты. Огромный холл был занят длинными столами, в углу стояла большая печь. Широкая лестница в центре разветвлялась на две, ведущие на балконы второго этажа. Они были обрамлены перилами и охватывали комнату с левой и правой стороны. Нил заметил там двери, видимо, они вели в жилые комнаты. Юноша в очередной раз отметил, что для семейства Рокканов эта столовая была очень велика, впрочем как и сам посёлок. Юноша вбежал по лестнице на левую часть второго этажа. Поиски были быстрыми. Первая комната оказалась пустой, а во второй он обнаружил тех, за кем пришёл сюда. На нижнем уровне двухъярусного топчана лежал мужчина, а сверху своим телом его накрывала женщина. Пол вокруг них был багровым от липкой крови. Люди были явно мертвы, причём Парг, скорее всего, просто скончался от полученных накануне ран, свежих отметин на его теле Нилус не заметил. А у Климы от уха до уха было перерезано горло. Выглядело это странно, потому что всех в округе зверолюды убивали лишь в зверином обличии. Может быть, кто-то обернулся назад в человека и находится сейчас в этом доме? Эта мысль заставила Нила насторожиться, он тихо, стараясь не издавать звуков, выбрался из комнаты и внимательно осмотрелся. За истекшие секунды ничего не изменилось. Помещение оставалось таким же пустым, только проникавший в него дым стал более плотным. Юноша поспешил вниз. Больше ему здесь делать было нечего, нужно было скорее выбираться наружу и придумывать, как вырваться из лесной ловушки. Сбегая со ступенек, парень не рассчитал высоту последней, оступился и повалился на пол. В этот момент над его головой что-то со свистом пролетело. Он поднял взгляд на второй этаж и увидел там в клубах дыма ту самую женщину, которая неприветливо встретила его ранее у бани. Она злобно зарычала, досадуя о своём промахе, и быстро достала из заплечного колчана следующую стрелу. Медлить было нельзя, в центре комнаты юноша являлся для стрелка лёгкой мишенью, и первый выстрел был бы безусловно точным, если бы он не оступился. Нил со всех сил, не поднимаясь на ноги, метнулся к ближайшему столу и укрылся под ним. — Тебе не спрятаться, гадёныш! — гневно закричала женщина. Её голос был буквально пропитан ненавистью. Она словно знала, что юноша вернётся за своими соплеменниками, и устроила на него засаду, невзирая на огонь, усиленно начинавший поглощать здание. Нил слышал скрип половых досок над головой и понял, что его противник медленно меняет свою позицию. Стараясь не шуметь, Нил пополз под столом, намереваясь под его прикрытием подобраться как можно ближе к выходу. — Ты убил моих братьев и сестёр! Я буду рубить тебя своим топором на мелкие куски! — угрожала женщина. — Ты думаешь, что умрёшь быстро? Ошибаешься! Я подрежу сухожилия на твоих ногах, а когда ты не сможешь передвигаться, волоком утащу тебя к моим сородичам. Там ты сполна получишь за свои дела. Мы будем отгрызать от тебя по кусочку! Я своими зубами перепилю твои кости. Каждую! Ты будешь умирать очень медленно и мучительно! Нилу было не важно, что говорила эта взбешённая женщина, её слова его не страшили, он не боялся смерти, больше его пугала мысль о том, что он не сможет оправдать ожидания дорогих для него людей, тех, кого он оставил в повозке. Юноша медленно, чтобы не создавать лишних звуков, пробирался под столом к заветному выходу. В его голове созрел простой и действенный план. — Гадёныш, хватит прятаться! Я всё равно тебя найду и выпотрошу, — женщина продолжала задирать Нила, — или ты не мужчина? Боишься сразиться с девушкой? Соревноваться в скорости со стрелком Нилусу совершенно не хотелось. Было очевидно, что не успеет парень добежать до своего противника, как получит пару стрел в голову, хотя если верить угрозам этой взбешённой дамочки, скорее всего она прострелит ему ноги. В планы юноши не входили геройство и смерть в поединке скорости бега со скоростью полёта стрелы. Такой поступок был слишком безрассудным. Он хотел убежать и выжить. Нужно было лишь подползти к выходу, выждать момент, рвануть к двери и скрыться за нею, подперев её чем-нибудь тяжёлым снаружи. До желанного выхода оставалось совсем чуть-чуть. Стол над головой уже заканчивался, Нилу нужно было лишь совершить стремительный рывок к выходу. Он приготовился бежать что есть сил и начал считать про себя до трёх. Раз! Два! Что-то рухнуло сверху на столешницу, рядом с тем местом, где прятался юноша. «Кто-то спрыгнул со второго этажа», — догадался парень. Новый противник быстрым шагом прошёлся над головой юноши и мягко приземлился на пол рядом. — Вылезай! Тебе не удалось нас обхитрить и сбежать. Сразись со мной один на один! Клянусь именем Матери Луны, Ирга не будет вмешиваться в наш поединок! Мы будем драться один на один — ты и я! Нил узнал говорившего. Это был Строг Роккан. — Впрочем, мы можем выйти из здания, плотно закрыть за собой дверь и подождать. Если огонь поглотит твою плоть, я буду только рад. Предводитель семьи зверолюдов встал напротив выхода из дома, и Нил осознал, что оказался в серьёзной ловушке. Теперь у него не было шансов быстро вырваться отсюда. Он мог остаться под столом и задохнуться в дыму разрастающегося пожара или выйти на дуэль с опытным воином. Даже если каким-то чудом юноша смог бы его одолеть, выбраться наружу ему не даст Ирга, которая не упустит возможности пустить мальчишке кровь. Глава 17. Неприступная крепость Это было самое неспешное утро, что приходилось видеть Кин Керею в военных походах. Ему казалось, что солнце еле-еле взбирается на свой облачный трон. Видимо, оно не выспалось, как и все воины вокруг. Дело в том, что шумная ночная вылазка зверолюдов побеспокоила не только защитников крепости. Все главы кланов, разбившие в округе лагерь, слыша боевой клич людоящеров, подняли свои войска, объявив состояние готовности. Вперёд, ближе к крепости, были посланы наблюдатели, которые в случае успешной вылазки союзников подали бы сигнал к наступлению. Мало кто был уверен, что отряду лазутчиков удастся проникнуть внутрь и открыть крепостные ворота, но ни один из военачальников не исключал такой возможности. Ни один уважающий себя командир не мог позволить себе проспать такой момент. Это было бы настоящим позором, если бы зверолюдам удалось взять крепостные стены, в то время когда все остальные войска сладко посапывали в лагере. Но чуда не свершилось: презренные никчемные дикари только потревожили ночь своими криками и не дали никому возможности хорошо поспать. Настроение у всех было угрюмым, из общей картины выделялись только племена зверолюдов, которые с самого утра оголтело улюлюкали возле своих шатров, но, как иногда казалось Кин Керею, этим полуживотным для счастья было нужно совсем немного. — Отец, чему так радуются эти дикари? — Кенна с самого пробуждения не выпускала из рук свою книгу, продолжая своё ежедневное обучение, — разве они добились успеха этой ночью? — Они показали свою силу, — усмехнулся её отец, — зверолюды — вечные дети, которые, пользуясь правом сильного, могут вершить свою волю, как только рядом оказывается кто-то сильнее их, они тут же подчиняются ему. — Разве у нас, огненноголовых, всё происходит не точно так же? — возразила девушка. Ей казалось, что черты, которыми отец характеризовал племена дикарей, свойственны абсолютно всем живым существам, обладавшим разумом. — Нет, моя милая, совсем не так, — мягко пояснил отец, — не имея силы на победу, мы можем приклонить колени и принять чужую волю. Но это будет всего лишь накидка из покорности, которую мы будем носить до того момента, пока не сможем отомстить за свои обиды. Яд, наёмный убийца, неудачный выстрел на охоте — в мире существует множество простых вещей, которые отправили на тот свет не один десяток высокородных. У зверолюдов всё не так. Они поклоняются силе. И будут подчиняться ей до последнего вздоха, пока не появится кто-то ещё сильнее. Именно на этом держится вся их власть. Ты знаешь, что вождём у них может стать каждый, кто победит в поединке крови? — Да, отец, — Кенна захлопнула книгу, заложив нужную ей страницу пером сокола, которую она использовала вместо закладки. — Это у них в крови. С самого рождения. Именно поэтому зверолюды всегда будут инструментом в чьих-то руках. Они как собаки, которым постоянно нужен хозяин. Девушка приоткрыла рот, но вместо того, чтобы произнести хоть слово, потупила взор и глубоко вздохнула. — Наверное, ты опять хотела спросить, чем же мы отличаемся от них, ведь мы тоже служим Дому Гангенов? — князь едва заметно улыбнулся. Поход казался ему скучным, а обучение дочери доставляло удовольствие. Кин Керей не любил открытое насилие, он не был прославленным воином: если результата можно было добиться лестью, угрозами, уговорами или подарками, он всегда пускал в дело дипломатию, оставляя звон мечей на крайний случай. Не имея сына, князь воспитывал свою дочь настоящей воительницей. Военное дело ей давалось легко, но она была слишком прямолинейна и недальновидна, именно поэтому глава клана Керей пытался дать ей как можно больше знаний, ведь дочь должна быть сильной, но не должна быть глупой. Она должна прославлять имя своего отца. Кенна робко кивнула, ей не нравилось сравнение огненноголовых со зверолюдами, но ей казалось, что из рассказа отца это было очевидным. — Когда-нибудь ты, твой сын или твой внук, кто-нибудь из наших потомков станет властелином всего континента. Все племена и народности будут преклонять знамёна перед нашим гербом! А потомки зверолюдов никогда не станут властителями мира! Они всегда будут служить одному из знатных домов людей или огненноголовых. Такое объяснение тебе понятно? Девушка уже рисовала в голове картину своего величия, и ей она безусловно нравилась. Первым делом она убьёт всех, кто когда-либо имел неосторожность досаждать ей. Причём это будет изощрённая публичная казнь в назидание всем остальным! Каждое живое существо по обе стороны от Ашханских гор должно трепетать от одного только упоминания имени Кенны Керей.