Нил парировал ещё несколько выпадов, юноша мог только обороняться, о нападении пока не могло быть и речи. Атаки зверолюда были стремительны и расчётливы, он очень умело орудовал двумя топорами, поэтому удары сыпались на мальчишку с невероятной частотой, не оставляя тому даже шанса на ответ. — Женщина здесь, наверху, ей явно перерезали горло, а не разорвали клыками, — отскочив на безопасную дистанцию, юноша пытался немного отдышаться и хотел беседой отвлечь Роккана. Его противника такое течение поединка, впрочем, устраивало, он был уверен в своих силах и играл со своей жертвой как сытый кот забавляется с обессиленной мышью. — Это же очевидно: она увидела в окно, что происходит во дворе, испугалась зверей и закрыла комнату изнутри, только человек мог убедить её открыть дверь. — Это был ты? — Нет, — это сделала Ирга, — усмехнулся Строг и ринулся в очередную атаку. Отступая под градом ударов, Нил не знал, как ему выйти победителем из этого поединка. Он мог только обороняться, постоянно уклоняясь и парируя поток ударов. Тем временем дыма в помещении стало ещё больше и по одной из стен уже побежали первые, пока ещё скромные языки пламени. — Строг, заканчивай с ним быстрее, — крикнула Ирга, опасливо косясь на огонь. Она спустилась с лестницы вниз и стояла у её основания, держа наготове свой лук. — Потерпи ещё немного, — ответил ей вожак. Его дыхание стало тяжелее, он явно тратил на схватку больше сил, чем рассчитывал до этого. В голове у Нила созрел смелый план, и он решил попробовать его реализовать. В коротких передышках между атаками своего противника он продолжал отвлекать его своими расспросами. — Почему это поселение такое большое? Оно явно рассчитано не на вашу семью, вы ведь не строили все эти здания? — Мы долго скитались по лесам, прежде чем я стал вожаком. Я вызвал старого предводителя на поединок крови и убил его. Он был слишком мягкотел и заставлял нас скрывать своё естественное состояние охотников. Гонять по лесу кроликов и оленей — удел трусов. Мы хотели убивать людей, и я дал это своему народу. Человечина пришлась нам по вкусу, — Строг Роккан облизал свои губы, покрытые запекшейся кровью, — в это селение мы проникли, попросив убежища. Мы несколько дней не давали людям спокойно выходить наружу, пугая их в образе зверей, а потом попросили защиты в образе путников, атакованных стаей. Всё очень просто. Они пустили нас внутрь, мы их убили. — Этот трюк потом вы проделали с нами, гнали караван, не давая спать и держа в постоянном напряжении, — догадался Нил. — Да, и план был безупречным, если бы не ты, убивший наших братьев, — Строг кинулся в свою очередную атаку. Дым начинал резать глаза и мешал дышать, очертания стали скрываться в его недрах, и этим хотел воспользоваться юноша. Он продолжал отступать, отражая взмахи топоров Строга. Нил пятился до того момента, пока не почувствовал позади себя скамью, сколоченную из толстых досок. Роккан понял, что загнал прыткого мальчишку в ловушку и обрушил на него очередной град ударов. Парень умудрился парировать их, а когда Строг на очередном замахе попытался опустить на его голову топор, ловко увернулся, уходя под вторую руку. Оружие зверолюда воткнулось в лавку и плотно засело в ней. Этого замешательства хватило юноше на то, чтобы коротким резким ударом воткнуть свой меч в открывшийся перед ним бок. Строг взревел, отпустил застрявшее оружие и локтём второй руки нанёс удар по спине Нила. Это было болезненно, но не смертельно, юноша продолжил свой рывок вперёд, опрокидывая навзничь своего противника и глубже погружая своё оружие в его брюхо. Нилус ещё крепче схватил свой короткий меч, пытаясь провернуть его в животе врага, и подставил плечо под летевший в его голову кулак. Строг понял, что допустил роковую ошибку, прежде всего недооценив этого юнца, но проигрывать он не собирался, пытаясь бороться за свою жизнь до конца. Вожак зверолюдов был опрокинут навзничь, ранен, но не собирался сдаваться. — Иргаааа! — прохрипел Роккан, взывая о помощи. Краем глаза Нилус заметил, как женщина, стоявшая всё это время в стороне от поединка, вскидывает лук, как она прицеливается, натягивая тетиву. Возможно, из-за задымленности эти быстрые движения казались юноше медленными и размытыми, словно их делали полностью погрузившись в воду. Юноша понимал, что не успеет ничего предпринять и от стрелы ему не спрятаться, значит, прежде чем умереть, он должен был забрать с собой Строга. Этот монстр никогда не должен был больше топтать землю и причинять людям страдания при свете Матери Луны. Он отпустил рукоять меча и перехватил руку зверолюда, пытавшегося нанести юноше удар рукояткой оружия в висок. Второй ладонью парень ухватил костлявую пятерню противника, которой тот пытался дотянуться до горла. Человек-пёс слабел, но у него всё еще было превосходство в физической силе. Парень снова почувствовал жжение, на этот раз на своём виске, видимо, именно туда целилась женщина. Его новое умение сейчас было бесполезно, потому что у него не было никакой возможности увернуться от выстрела. Все его силы забирала борьба с предводителем зверолюдов. Нилус не хотел умирать, но, видимо, ему было суждено навсегда остаться в этом лесном селении. Юноша надеялся, что старик увезет его сестру и остальных детей в безопасное место. В тот момент, когда Нил уже прощался с жизнью, дверь резко распахнулась, и в ней показался Радобор. Один конец своей трубки, через которую он постоянно дышал сбором трав, старец держал в губах, а второй сжимал в руке. Женщина отвлеклась на новую опасность и повела оружием в его сторону. Старик шумно выдохнул, из трубочки что-то стремительно вылетело и воткнулось Ирге в шею. Она спустила тетиву, но её выстрел пришёлся далеко в сторону от цели. Женщина выпустила оружие, схватила себя за горло и рухнула на колени. В её шее торчал короткий дротик. Трясущимися руками она вынула его и пыталась разглядеть, но в глазах поплыли круги, на неё навалилась смертельная усталость. Женщина сомкнула свои веки для того, чтобы никогда больше не открыть их. — Ирга! — взревел Строг, последними усилиями дотягиваясь до горла Нила. Радобор с несвойственной для людей его возраста прытью подскочил к месту поединка и обрушил свою дубинку на голову противника. Он наносил удар за ударом, вкладывая в каждый из них всю ту ненависть, которая успела у него накопиться. Старик произносил имена тех, за кого он мстил, и свой приговор он зачитывал уже мёртвому врагу. — Хватит, он уже мёртв, — юноша, забрызганный кровью и мозгами из размозженной головы зверолюда, схватил старика за локоть. Тот нанёс ещё несколько ударов, затем плюнул на труп и посмотрел на Нила. — Цел? — спросил он, переводя сбившееся дыхание. — Да. — Что с нашими? — Радобор помог Нилу подняться. — Они мертвы, нужно выбираться отсюда и как можно скорее! Огонь уже полз по потолку, пожирая всё на своём пути. Воздух был наполнен дымом, он разъедал глаза, лез через ноздри в лёгкие, вызывая кашель. Ещё несколько мгновений, и всё помещение будет заполнено дымом, тогда дышать здесь будет невозможно. Нужно было спешить. Юноша вынул меч из повергнутого врага и намеревался поскорее покинуть это гиблое место. — Стой, — старик насторожился, прислушиваясь к чему-то, — слышишь? Юноша напряг слух и вскоре действительно уловил чьи-то крики о помощи, которые доносились откуда-то снизу. — В подвале кто-то есть! — догадался Радобор, — ищи вход. Быстрее! Старик и юноша начали метаться в поисках прохода в подвал, огонь торопил их, уже перебравшись на половину крыши и подкрадываясь к фронтальной стене дома, где находился единственный выход. Дым мешал поискам, заставляя глаза непроизвольно слезиться. Нил закрыл лицо рукавом, спасая свои ноздри от раздражающего жжения, и торопливо начал метаться по комнате в поисках входа в подвал. Недалеко от лестницы, ведущей на второй этаж, Нил задел ногой какой-то предмет. Это было металлическое кольцо-ручка, предназначенное для открытия небольшого люка. Он поддел его пальцами и потянул на себя, открывая тёмный зев прохода с крутой лестницей. — Кто-нибудь! Помогите мне! — вырвавшийся из подвала затхлый воздух принёс с собой просьбу о помощи. Искать факел или другой источник света не было возможности и времени, поэтому Нил быстро спустился в полумрак. Несколько мгновений ему понадобилось на то, чтобы после пляски в глазах пламени, пожиравшего стены, привыкнуть к темноте подвала, и пошёл вперёд. — Я здесь! — звал голос, к которому прибавился звон цепей. Похоже, что пленник, моливший о помощи, был закован. За долгое время Нилу вдруг стало по-настоящему страшно. Его не пугала темнота или боязнь встретить здесь неведомого врага. Он боялся, что после всех схваток, из которых ему удалось выйти победителем, с помощью своей силы или благодаря провидению, он останется здесь, в подвале, погребённый под сгоревшим домом. Юноша колебался несколько мгновений и двинулся навстречу неизвестности. Сделав несколько шагов, Нил наткнулся на массивный предмет, раскачивавшийся в темноте. Он ощупал находку и с ужасом понял, что это мёртвое человеческое тело, подвешенное за ноги. Юноша отшатнулся от своей страшной находки и натолкнулся на ещё одно туловище. Нилус непроизвольно вскрикнул и заметался в пространстве, натыкаясь на новые мёртвые тела. — Здесь всё увешано убитыми людьми, лесные собаки здесь хранят запасы мяса на чёрный день, — пояснил голос из темноты, — скорее освободи меня! Нил взял себя в руки и торопливо двинулся далее, расталкивая плечами в стороны человеческие туши. Глаза уже привыкли к отсутствию света и начали различать очертания. Человек, звавший на помощь, находился в самом углу, он сидел прямо на земле, облачённый в обрывки грязной одежды. Нилу показалось, что давно нечёсаная шевелюра слегка сияет в темноте, настолько светлой она казалась. Два глаза пристально смотрели на своего спасителя из полумрака. Звякнули цепи. — Судя по крикам, что доносились сверху, и шуму боя, ты победил их вожака. Я прикован цепями к стене, ключ на поясе у Строга, освободи меня! Молю! Нилус молча рванул к выходу, понимая, что на счету каждая секунда. Горящее здание могло начать разрушаться, но его схватила рука просившего. — Только не бросай меня! Нил грубо освободил свою ладонь и молча выбрался наружу. Дыма стало ещё больше, а огонь уже подбирался к заветному выходу. Было невыносимо жарко. — Что там? — встретил его вопросом старик, чтобы не задохнуться в дыму, он приложил к лицу рукав, пытаясь дышать через материю своей рубаки. — Там кто-то прикован, — пояснил Нилус и залился кашлем, — беги на улицу, готовься к отъезду, я освобожу его и вернусь. Парень, не тратя времени на лишние разъяснения для Радобора, метнулся к трупу Роккана и торопливо начал обшаривать его тело. Заветный ключ он нашёл очень быстро, срезал его с ремня и рванул обратно в подвал. Бесцеремонно расталкивая висящие тела, Нил быстро подбежал к месту, где томился незнакомей, нащупал замочную скважину в замке и просунул ключ внутрь. Его ржавый механизм не хотел сдаваться и выпускать своего пленника. Наконец внутри что-то щёлкнуло, лязгнул открывающийся металлический ошейник, падая вниз, увлекаемый на землю звенящей цепью. — За мной, — скомандовал Нил и поторопился к лестнице, ведущей наверх. Если в подвале ещё можно было как-то дышать, то комната сейчас была целиком заполнена дымом. Ориентироваться в окружении огня было совершенно невозможно, пламя обжигало лицо и ладони. Юноша, укрываясь от жары руками, двинулся вперёд, он шёл по памяти в направлении заветного выхода. Освобожденный пленник, чтобы не потеряться, схватил Нила за плечо и семенил за ним. Находясь в шаге от заветной свободы он не хотел потеряться и глупо погибнуть в пожаре. Через несколько мгновений два человека выбежали из здания, перед которым уже стояла повозка, запряжённая тройкой лошадей. На месте возницы сидел Радобор. — Прыгайте внутрь, — крикнул он, стараясь перекричать шум полыхавшего здания, — нам пора вырываться из этой огненной ловушки! Глава 20. Боевая песня Лорель Штурмовые башни медленно приближались к крепостной стене. Каракка знал, какое напряжение сейчас царило по обе враждующие стороны. Нападавшие воины боялись точно так же, как и те, кто держал оборону, ведь никто не хотел умирать раньше отведённого ему срока. Шальная стрела или камень, сброшенный сверху, могли в одночасье прекратить жизненный путь даже самого опытного солдата. Капитану казалось, что он слышал стук своего сердца, а также сердца всех, кто стоял сейчас на стене. Он совпадал с ритмом барабанов, звучавшим из начала ущелья, где наступали войска противника. Сейчас всё поле предстоящей битвы было единым организмом, существовавшим лишь в такие моменты. Время тянулось слишком долго, хотелось, чтобы противник как можно скорее пересёк ту самую черту, ступив за которую он становился уязвимым для выстрелов с крепостной стены. Тогда можно было отпустить все тревоги и всецело отдаться азарту схватки. Ожидание битвы — это самое мучительное, что существовало в жизни каждого воина. Как только скрещивались мечи, любой солдат начинал жить совсем другой жизнью, за него всё решали рефлексы, мастерство и удача. Лишние мысли покидали голову, оставляя в ней лишь инстинкты и желание выжить, а единственным условием для этого была победа над врагом. Наконец-то первая линия башен докатилась до той границы, где они становились досягаемыми для баллист из крепости. Команда лейтенанта Лондайка «Выстрел!» пролетела над головами как вестник начала сражения. Два метательных снаряда с хлёстким звуком покинули катапульты и отправились в сторону целей. Левый камень попал в землю перед одной из башен и отскочил в неё, проламывая переднюю стену её нижнего яруса. Этот снаряд унёс жизни нескольких людей, разметав их тела в стороны вместе с щепой и кусками досок. Второй камень опустился перед соседней башней, но отскочил чуть в сторону, не причинив никакого вреда и пролетев совсем рядом с её краем. Точное попадание вызвало оживление у защитников Лорель. Видя причинённый неприятелю ущерб, воины радовались как дети. Возможно, некоторые из них сейчас молились Матери Луне и всем известным им богам, чтобы те как можно точнее направляли метательные снаряды катапульт. Ведь чем больше врагов погибнет на подходах, тем меньше их будет карабкаться на стены… После выстрела команды возле катапульт работали очень слаженно. На тренировках они выполняли это множество раз, доведя свои движения до автоматизма. Вскоре метательные машины были вновь заряжены и готовы к отправке в сторону врагов своих смертельных посланий. Лондайк сделал поправки на прицельной планке и произвёл выстрел. У второй катапульты находился его ученик Верт, которому лейтенант давно методично передавал свои знания. Сказать по правде, юноше это было не очень интересно, частенько на занятиях он витал в облаках, за что получал оплеухи от своего наставника. Верт был безумно влюблён в дочку фермера, что жила неподалёку, и все его мысли были направленны только на объект своего вожделения. Лондайк знал об этом и как мужчина понимал юнца, но во время учёбы спрашивал с него жёстко и требовал постоянного внимания. На днях, когда Каракка приставил к лейтенанту маленького помощника — Притта, баллистмейстер успел немного позаниматься с мальчишкой. Он показался ему любознательным и голодным до знаний, он быстро усваивал информацию и был смышлён не по годам. Лондайк даже немного жалел, что капитан не приставил к нему этого мальчугана раньше. Сегодня у Верта был настоящий экзамен, и пока с меткостью у него были проблемы. В боевых условиях парень волновался и совершал ошибки. За несколько следующих выстрелов Лондайк снёс верхний ярус вражеской башни, эффектно разметав в стороны остатки стреломёта и солдат, которые там находились. Ещё пара камней влетела в нижнюю часть, оставив там после себя сплошную дыру, которую нападавшие закрыли своими щитами. Камни Верта летели мимо, но один из них удачно попал в левое колесо осадного укрепления, срывая его с оси. Башня стала медленно заваливаться в сторону и вскоре рухнула вниз, разбрасывая в стороны падающих воинов. Этот удачный выстрел потонул в радостных возгласах защитников Лорель. Ученик баллистмейстера принялся радоваться вместе со своим небольшим отрядом, который заряжал катапульту. Они начали обниматься и угрожающе трясти кулаками в сторону атакующей армии. Притт тоже не мог стоять на месте, он восторженно реагировал на каждое попадание и живо переживал каждый промах, при этом его огромная каска болталась на голове словно металлический котелок, постоянно падая то на затылок, то на лоб. В таком виде он напоминал Лондайку массивный колокольчик, который обычно надевают коровам на шею. Тем временем первая линия нападения противника уже преодолела четверть своего пути до крепости, потеряв при этом одно передвижное укрепление и получив серьёзные повреждения на втором. Учитывая, что защитники обладали всего лишь двумя катапультами, это было неплохим результатом. Атака продолжалась. Лондайк видел, что враги начали выдвигать свои катапульты на позиции для стрельбы. Пока ещё они были слишком далеко для того, чтобы представлять какую-то опасность, но через некоторое время, когда атакующие подберутся ближе и отвлекут на себя всё внимание обороны, они смогут предоставить много неприятностей. * * * Ротанг шёл во второй линии штурмовых башен. Воины толкали эту огромную конструкцию, а барабанщики задавали ритм, чтобы никто не сбивался с шага. На трёх ярусах располагались стрелки, а на вершине располагался стреломёт. Остальные воины шагали сзади, укрываясь за высокой конструкцией от вражеских стрел. Подобные осадные укрепления вмещали до пяти сотен воинов. Каждый раз, когда Ротанг слышал зловещий свист летящего со стен камня, он надеялся, что тот пролетел как можно дальше от его мобильного укрепления. Хорошо, что в крепости было мало катапульт, и пока они были заняты обстрелом передней линии нападения. — Скорее бы уж добраться до стены, — мрачно пробубнил кто-то рядом с Ротангом. Мысли всех воинов были сейчас примерно одинаковы, ожидание тяготило, и каждый хотел, чтобы их башня скорее упёрлась в крепость, а бойцы начали штурм. Когда осадные машины практически вплотную приблизятся к Лорель, из лагеря им на помощь отправятся мобильные отряды на конях и ящерицах для того, чтобы как можно быстрее преодолеть расстояние до крепости, пока на её подступах кипит бой. Таким образом, свежие силы помогут передовым отрядам, связанным боем. Несколько башен должны будут остановиться вблизи от вражеских мерлонов, чтобы лучники, находящиеся в них, прикрыли своим огнём тех, кто будет карабкаться на стены по лестницам или перебираться по откидным мостам с тех штурмовых укреплений, что подойдут вплотную. К тому моменту солдаты из лагеря подкатят катапульты на позиции, с которых они уже смогут начать обстрел второй линии крепостных стен, куда будут бежать защитники. Или прикрывать отступление в случае неудачи, давая возможность основным силам перегруппироваться и устремиться в повторную атаку. О таком исходе никто даже не хотел думать, но тактическая наука его не исключала. В целом план был предельно прост, и он не раз доказывал на практике свою эффективность. После очередного противного свистящего звука, которые издавали летящие каменные глыбы, раздался жуткий грохот, треск, скрип, скрежет и людские крики. Одна из передних осадных башен покосилась и медленно начала заваливаться набок. Попадание было или слишком точным или чересчур удачным. Спасая свои жизни, с неё на землю прыгали воины, а остальные стали разбегаться в стороны, чтобы не попасть под тяжёлые обломки. Стреломёты со стен отреагировали на это очень оперативно, открыв стрельбу по оставшимся без прикрытия воинам, рассеивая отряд и оставляя лежать на земле с десяток солдат. Выжившие воины стали отступать к ближайшим подвижным укреплениям и присоединились к их отрядам. Ротанг стоял в первом ряду, поэтому битва разыгрывалась буквально перед его глазами. За событиями он наблюдал в небольшую бойницу, что была расположена прямо напротив его лица. Как успел заметить воин, одна катапульта со стены метала камни гораздо точнее второй. Именно она вскоре заставила повреждённую башню, получившую уже несколько прямых попаданий, остановиться. В чём крылась причина прекращения её движения, издалека было не разглядеть. Воины, шедшие за этим укреплением, были вынуждены ждать башню, следовавшую за ними, чтобы укрыться за её стенами и продолжить своё наступление. Из пяти осадных укреплений передней линии уже было потеряно два, остальные продолжали своё неторопливое движение. К этому моменту наступающим силам удалось преодолеть половину своей дистанции, и резервные верховые отряды уже начали группироваться у входа в ущелье. Туда же подкатили баллисты, которые в скором времени дали свой первый залп. К сожалению, их заряды упали слишком близко к крепостной стене, а значит метательные машины нужно было подкатить ещё немного вперёд. Защитники сменили тактику и сосредоточили свои усилия на одной — центральной башне, которая получала повреждение за повреждением, но упорно продолжала двигаться вперёд. Ещё несколько томительных минут ожидания, и баллисты Дома Гангенов смогли открыть прицельную стрельбу по крепости. Три больших валуна влетели в стену, выбивая из неё каменные крошки и пыль. Но старое строение было слишком крепким для того, чтобы рассыпаться под первым натиском. Вскоре баллистмейстеры сосредоточили свои усилия на мерлонах, но их выстрелы пока ложились выше или ниже цели. Центральное мобильное укрепление нападающих неожиданно остановилось, сильно завалившись на бок, не докатившись до стены каких-то сто пятьдесят шагов. Передняя линия наступления наконец-то достигла мёртвой зоны, куда баллисты защитников не могли метать камни, и вскоре до этого места должна была добраться вторая линия штурмовых башен. Ещё несколько тягостных минут, и начнётся штурм. Сто шагов… пятьдесят, двадцать пять, десять. Из-за двух докатившихся до крепостных стен башен хлынули воины с лестницами в руках. Башни отбросили приставные мостики, и первые отряды ринулись по ним вперёд. Их уже встречали ударами копий. В тех, кто бежал внизу, летели стрелы и камни. Завязывался ближний бой. Вторая линия штурмовых укреплений без особых потерь подкатывалась к первой. Увидев это, резервные отряды пришпорили своих коней и ящериц, пуская их в галоп. Штурм начался, и похоже, что крепость должна была пасть именно сегодня. Это стало очевидно для всех атакующих командиров. Тем более, что к вечеру ожидался подход новых отрядов, а через день-другой у крепости должны были появиться основные силы молодого короля. Каждый клан отправил свои резервы к стенам, это сделали все, кроме зверолюдов. Дикари по понятным только им причинам даже не покинули пределов своего лагеря. Открытым оставался лишь один вопрос: «Кто первым поднимет над Лорель свой штандарт?». Глава 21. Горячий приём Бриар никогда не испытывал такого бешенства. Сейчас на его лице застыла гримаса злобы. Его одежда была перемазана кровью и грязью. Он шагал по местами заснеженной дороге, пошатываясь, словно перед этим опустошил пару кувшинов с вином. Воин не замечал слякоть, которая при каждом шаге словно страстная любовница, не желала выпускать его ноги из своих обьятиий. Ненависть, злоба, обида и примеси других негативных чувств разрывали разум бессмертного воина на части. В его сердце не осталось места для любви, он жаждал только мести, которая могла бы утолить чудовищный голод его обиды. Кузнеца он рубил своим мечом очень долго, превратив его труп в окровавленные ошмётки. Под горячую руку Бриару попалось ещё несколько человек, которые пытались его остановить, обезумевший воин убил их всех. Что-то липкое щипало глаза, мужчина провёл по лицу рукой в попытке вытереть пот, но ладонь окрасилась в бордовый цвет, видимо, всё же кто-то сумел достать его своим ударом. Но это было сущим пустяком для человека, жившего целую вечность. Пьяный кузнец сполна ответил за свои слова, сейчас оставалось добраться до дома и поставить точку в истории своего позора. — Бриар, стой! — окликнули воина два стражника, которые догнали его на узкой улочке. Ещё трое встали перед ним с обнажённым оружием, преградив ему путь. Было видно, что они сильно нервничали, опасаясь разгневанного воина. Всего в их городке было десять стражников, которые следили за порядком и выполняли все поручения бургомистра, бывшего в этих краях абсолютной властью для жителей. — Прочь с моего пути, — прорычал Бриар, удобнее перехватывая свой меч, — клянусь, если вы сейчас же не отойдёте в сторону, я вас всех убью! Говоривший с ним стражник нервно сглотнул слюну, и казалось, что звук от этого был слышен на несколько шагов вокруг. Стало понятно, что просто так он не сдастся и поединка не избежать. Воины, осторожно взвешивая каждое своё движение, стали подбираться к Бриару. — Ещё раз прошу тебя… — стражник начал очередную попытку уговорить воина и решить всё мирным путём, но его прервал выпад Бриара. Бессмертный воин яростно атаковал тех, кто преграждал ему путь. Они могли спасти себя, если бы были поумнее и позволили ему спокойно пройти, но нет. Глупые люди иногда не понимают, когда стоит остановиться ради того, чтобы сохранить свою жизнь. Бриар рубил и колол, парировал и отвечал на удары. Ему казалось, что тело само двигалось, в то время как разум сгорал в пламени гнева. Через несколько мгновений всё было кончено, поверженные охранники умирали возле его ног. Их последние вздохи он оставил позади, широкими шагами сокращая расстояние до своего дома. Воин с силой оттолкнул дверь и ворвался внутрь помещения вместе с ледяным ветром. Его жена испуганно забилась в угол, прижимая к своей груди их сына.