Толкутся синие волны с белыми гребешками, а между волн, выпятив белую грудь, плывут неторопливые пеликаны. Поднимают крылья повыше - намочить, наверное, боятся. Окунают в воду клювы-сачки - ловят рыбу. Один большого сазана поймал: подбросил вверх, разинул клюв, подхватил на лету и проглотил. Снова белой ладьёй плывёт, уложив клюв на грудь. С воды пеликаны поднимаются тяжело, шумно шлёпая лапами. Зато потом без труда поднимаются в вышину, кружа на волнах тёплого ветра, и тянут к берегу: отдохнуть, подремать, высушить перья. Распластаны крылья, нос-сачок уложен на зоб: от встречного ветра он то надувается, как пузырь, то опадает. Пеликан на лету его просушивает и проветривает - готовит для новой ловли. Пеликаны - птицы покладистые. Гнездятся всегда большими компаниями. Гнёзда устраивают на «плотах» - тростниковых заломах. Шум гнездовья слышен издалека. Кажется, что стадо в тростниках заблудилось - так громко ревут голодные пеликанята. Родители их кормят рыбной кашей. Пробраться в гнездовье очень трудно. На страже его стоят непроходимые заросли, топи и полчища комаров. МАХАОН Красавица бабочка - сами видите! Красива и на цветах, и на земле, и в полёте. Красива, к сожалению, и в коллекции. И пусть бы уж только в коллекции - от коллекции хоть какая-то польза! - а то приспособились из крыльев бабочек мастерить разные безделушки. И даже складывать картины - как из мозаики. Что ни картина - то сотни и тысячи крылышек. И конечно же, самых красивых и самых ярких. В том числе и крылышек махаонов. «Картины» такие скоро выцветают и покрываются пылью. Но даже свежие и не выцветшие, они не могут соперничать с красотой живых бабочек на цветах. Даже с красотой одной бабочки на одном цветке. ЗУЁК Зуйки - кулички, а все кулики любят воду. Кулики хвалят болота, сырые луга, берега рек и озёр. А вот каспийский зуёк облюбовал почему-то сухую степь. А в сухой степи - самое сухое место: проплешины, зализанные горячим ветром. На таких местах сам живёт и зуйчат выводит. Гнездо его на голой земле, яички в гнезде наполовину засыпаны пылью: толком и не поймёшь, зуёк согревает их или тёплая пыль? Может, пыль ему высиживает птенцов? Увидеть яички почти невозможно. Но ещё трудней разглядеть зуйчат. Разбегутся, залягут - как сквозь землю провалятся. Хоть место совсем открытое, вокруг ни кочки, ни кустика, и вроде бы всё на глазах. И знаешь, что тут, рядом где-то, а не видать! Хоть глаза прогляди! КУВШИНКИ Можно собрать букет кувшинок, но через час они все завянут. Можно сплести из кувшинок венок - он завянет ещё быстрее. А вот несорванными кувшинками можно любоваться всё лето! Золотой кувшинчик в обрамлении бело-восковых лепестков. Весь день кувшинка нежится на воде, подставляясь солнцу. По вечерам лепестки смежаются - словно белые пальцы сжимаются в кулачок. И кулачок, с зажатым внутри кувшинчиком, медленно окунается в воду. И спит до утра под водой. А утром цветок-водолаз снова выныривает и раскрывается. И снова подставляет под солнце кувшинчик, наполненный семенами. Пока семена дозревают, мы можем любоваться цветами. А можем проверять часы! Ведь кувшинки раскрываются по утрам всегда в одно время. Они ещё и погоду умеют предсказывать - не раскрываются перед дождём! РОЗОВЫЕ СКВОРЦЫ Скворцы бывают и розовые. Вот, пожалуйста! Розовый скворец с чёрным хохлом и крыльями! Розовые скворцы, как и чёрные, птицы компанейские. И в одиночку они не живут. И гнездятся всегда большими сборищами - в щелях скал и завалах камней. Десятками, сотнями - настоящий птичий базар! Щебетание, песни, вскрики. Взлёты, посадки, ссоры. Часами можно смотреть на них - и не надоест! И непременно заметишь, что у каждого скворца в клюве кузнечик или саранча. А то и целый пучок. За саранчой они готовы лететь даже далеко в степь - это любимая их еда. За уничтожение огромного количества саранчи им даже прощают налёты на виноградники и сады. И правильно делают. Разве такие красивые и дружные птицы не стоят нескольких вишенок и кисточки винограда? Тем более, что они за них рассчитаются саранчой. ПОЛОЗ Полоз - неядовит. Но змея есть змея, и встреча с ней надолго запоминается. Встретить полоза можно в кустах, среди камней и даже на скалах, куда он заползает погреться и поохотиться. Охотится полоз на птиц и зверьков, ящериц и кузнечиков. Ловко подкрадывается к ним и хватает зубами. А если добыча сильная и упорно сопротивляется, то полоз обвивает её кольцами тела и душит, словно удав. Мало любителей змей - не то что любителей птиц. Но приглядитесь - полоз красив! Строен, не злобен, красиво раскрашен. Как и птицы, он часто поселяется у жилья. И тоже с расчётом: в подвалах вылавливает мышей, а на чердаках - воробьев. И делает это так тихо и скрытно, что хозяева даже и не догадываются. И хорошо, что не догадываются: от этого спокойней и полозу и хозяину… КРАСНЫЕ УТКИ Красные утки-огари, пожалуй, самые удивительные из уток. Цвет хотя бы - ярко-рыжий и очень заметный. А голос скорее похож на гусиное гоготание, чем на утиное кряканье. И гнёзда устраивают не на кочках, не под кустами, а в… пещерках и норах! И не на болоте, как это уткам положено, а в голой степи, а то и на высоких горах! Если в горах - то в пещерках и трещинах скал, если в степи - то в брошенных норах сурков и лисиц. А то и в старой обрушившейся могиле… Достаётся потом бедным утятам! Прыгай со скалы, растопыря парашютиком лапки, или выдирайся из тесной и тёмной норы. Да ещё и топай за старой уткой по горам и долам, по камням и колючкам. Старики ведут молодёжь к воде: хоть они и странные, но всё же утки! И носы у них, чтоб щелокчить, и перепонки на пальцах, чтоб плавать, - как и положено водоплавающим. И без воды им не обойтись. СИНИЕ ГОРЫ Издали все горы синие. Ярус за ярусом, всё выше, всё дальше, всё размытей и голубей. Манящая даль синих хребтов, невесомо плывущих в небе. Идёшь, идёшь, а синие горы не приближаются, а как бы поднимаются ввысь. И нет уже сил, а они всё такие же недосягаемые и далёкие. Но вот, наконец, подножие; горы закрыли небо и нависли над головой. И видно теперь - не синие они, а разные. Зелёные, бурые, рыжие. И нет даже двух одинаковых гор: ни цветом, ни видом, ни высотой. Что ни гора - то свой мир. Мир необъятный, как вся земля. И от подножия до вершины - как от экватора до полюса. Пустыни и степи, луга и тундры, леса лиственные и леса хвойные, вечные снега и льды. Земля, вставшая на дыбы! Облака и птицы в горах пролетают глубоко под ногами, а водопады и реки, бывает, шумят высоко над головой. Можно пройти под радугу, как под арку. Можно наяву парить в облаках. И можно даже дотянуться до звёзд. И все времена года перед глазами - от лета и до зимы. С вершины горы вся красота земли как у тебя на ладони. А вдали - снова горы. Снова хребет за хребтом, снова всё выше, всё дальше, всё размытее и голубей. Конца-краю не видно синим горам. ЖАРКИ Жарки - лучше не скажешь! Густо-оранжевые, яркие, жаркие - как огоньки среди густой и сочной травы. Знакомые нам кубышки или купальницы, но преображённые, перекрашенные новым местом, вставленные в оправу из синих гор. Когда чего-нибудь очень много, это «много» теряет цену и привлекательность. Но не цветы! Волнуют и радуют красные разливы маков и жёлтые - лютиков, голубые от незабудок низины и оранжевые от калужницы берега ручьёв. А белые от подснежников опушки и белые от ромашек поля? Или вот эти жарки на лугах - увидишь и остановишься. И не захочется уходить. И сколько бы ни смотрел - никогда не примелькаются, не надоедят. И зимой о них вспоминаешь, ждёшь новой встречи. И не терпится снова увидеть их, снова постоять, посмотреть или пройти по золотым от купальниц лугам.