После того, как она смягчилась под ним, он прервал поцелуй, чтобы удержать ее лицо, его губы были прямо над ней. Он подождал, пока она не откроет глаза, и он сможет видеть ее лицо. Она все еще тяжело дышала от ее оргазма, и хотя ее глаза были широко раскрыты, когда она смотрела на него, они не казались такими напуганными. Он прижал свой член к ней немного сильнее. Ее глаза вспыхнули безошибочным желанием. Это сказало ему то, что нужно, и это было хорошо, потому что он едва ли мог еще думать. Джеймс засунул свой пульсирующий член в свою горячую девственную бухту и похоронил себя в ней по самые яйца. Селеста почувствовала интенсивную наполненность, а затем резкое ощущение чего–то упругого глубоко в ее теле, внутри ее влагалища, куда Джеймс только что засунул свой член! Была какая–то боль, но странно, она не хотела, чтобы он вышел из нее. Она нуждалась в нем. Жаждала этого, если так можно сказать. Было ощущение чего–то, без чего она не могла жить в данный момент. Он застонал и снова поцеловал ее, его язык охватил ее рот уже иначе. Джеймс, казалось, точно знал, чего хочет от нее, поэтому она позволила вести себя. Она больше не контролировала свое тело. Ее муж держал все под контролем. – Я как будто в раю, – сказал он ей в губы. – Тебе больно? – Нет, Джеймс,– ответила она и покачала головой. – Мне нужно больше. Его глаза вспыхнули, и Селеста подумала, что он был доволен ее ответом, потому что он прижал губы, чтобы поцеловать ее снова. Когда его язык закружился и ворвался в ее рот, он начал двигать бедрами, заставляя его жесткий член скользить и выходить из нее. Поначалу медленно, но проникновение его требовательной плоти становилось более интенсивным, чем дальше он заходил. Жало боли исчез полностью, и на его месте начался поглощающий огонь желания и вожделения. Джеймс продолжал сильнее, сильнее, с каждым толчком, и она не могла сдерживать потребность своего тела двигаться. Она почувствовала липкий пот и запах кожи и обнаженных тел. Его яйца ударялись по ее чувствительному влагалищу, когда он двигался, и поэтому она начала двигаться в своем собственном направлении, против его толчков, заставляя его погружаться глубже с каждым толчком, их тела были полностью связаны. Селеста поняла, что ее способность сохранять свое тело неподвижным абсолютно невозможна. Это происходило снова. Такое же чувство, что он сделал с ней ранее, когда она изо всех сил стремилась к тому, чтобы кончить. Джеймс вошел в нее мягче с видом дикой опустошенности. – Ты так хороша, в тебе так узко, – он задохнулся, его губы беззвучно шевелились, когда он потерял все остальные слова. Селесте было все равно. Она просто почувствовала его и принимала все, что он ей давал. Еще через мгновение она почувствовала, как его плоть набухла внутри нее еще сильнее, чем раньше, что, казалось бы, невозможно. Джеймс выкрикнул ее имя, держась неподвижно и глубоко, когда горячее тепло распространилось глубоко внутри нее, где был его член. Движения его члена мгновенно втянули ее в очередной кульминационный взрыв, и она в экстазе откинула голову и бесстыдно закричала, когда ее охватило удовольствие. Все, что Селеста могла сделать, это вздрогнуть и все это принять. Каждую частичку удовольствия, которую ее муж только что показал ей. Джеймс замедлил ход до мягких скользящих толчков, не желая выходить из нее. Он не мог поверить, как он себя чувствовал в данный момент, что–то необыкновенно отличающееся и новое для него, он едва мог понять все, что он хотел от нее, и все, что он чувствовал к ней. Был ли он влюблен? Возможно ли это для него? Сомнительно, но потом он не мог вспомнить, чтобы когда–либо чувствовал себя так удовлетворенно и наполнено, как он это ощущал прямо сейчас, когда его член все еще был в узком влагалище его жены. Он поднял голову, открыл глаза и сосредоточился на ней, надеясь, что сможет оценить, как она себя чувствует. Он потерял рассудок во время схваток этого оргазма, и до сих пор поток его удовольствия тек через его кровь, но, по крайней мере, он осознавал свои действия. – Моя прекрасная, дорогая, ты такая приятная, идеальная, – тихо пробормотал он, медленно и глубоко надвигаясь на нее, ища последний замечательный вздох влажного, захватывающего жара. – Ты в порядке, Селеста? – О, да, мой муж, – сказала она застенчиво, ее глаза слегка откинулись назад, когда он нагнулся к ней, из–за чего ее грудь колыхалась от движения. Она выглядела такой пышной и красивой, что он почувствовал, как его рот снова начинает увлажняться. Он наслаждался мыслью, что может делать это с ней столько, сколько ему нравится. Селеста вжала свое сочное влагалище в его член в ответ. Мог ли он умереть в муках удовольствия сегодня вечером? Если так, то это был бы приятный способ перебраться в мир иной, решил он. Джеймс зарычал и стал искать ее губы. То, что она только что приняла и отдала ему, заслуживает особой благодарности. Он поцеловал ее медленно и тщательно, любя ее мягкость и чувственный ответ, который она так свободно выдавала, и думал, что он самый удачливый из мужчин, раз выиграл такую невесту. Может быть он влюблен. Что бы это ни было, это было замечательно. И он бы не ошибся, сказав, что его новая жена наслаждалась своим первым сексом так же сильно, как и он. Когда он был в состоянии, то осторожно отодвинулся от нее и повернулся на бок, положил голову на локоть. Селеста посмотрела на него, как богиня, Греческая, бессмертная во всем своем пышном голом великолепии. Он восхищался, смотрел, как она дышит, пока оба не пришли в норму. Это был момент высшей красоты и совершенства, и ни один из них не хотел отвести взгляд от другого. – И теперь я принадлежу тебе