— Мы могли бы спросить тебя о том же. — У меня гость, – отвечает он без колебаний. — О, и кто же это? — Какой-то парень с моего курса психологии. Не думаю, что ты его знаешь. – Само собой. Аарон прищуривает глаза, анализируя выражение лица и язык тела нашего лучшего друга. Это то, чем он часто занимается. Он анализирует людей, когда они предоставляют ему не совсем ту информацию, которую он ожидает. — Тогда, если у тебя в гостях парень, почему ты здесь, а не у себя дома, в своей спальне, не обнимаешься с мистером парнем с курса психологии? –Потому что он спит, а я голоден. – Верно. В доме напротив нашего не хватает продуктов. Не потому, что у них недостаточно денег, чтобы что-то купить, а потому, что им двадцать один год, и они заняты выполнением заданий, хоккеем и своими сексуальными партнёрами. Не то чтобы мы с Аароном регулярно ходили за продуктами, но у нас, по крайней мере, всегда есть, что поесть. На лбу Аарона появляется морщинка, он облизывает губы, затем кладёт руку на столешницу. — Вы, ребята, типа, просто друзья? Друзья с привилегиями? Уникальными привилегиями? Состоите в отношениях? Грей усмехается. Он медленно покачивает головой, отворачиваясь от нас с Аароном. Его щёки слегка порозовели. — Значит, всё серьёзно, да? – замечаю я, ошеломлённый реакцией Грея. — Я думаю, да. — Это потрясающе, чувак! Мы должны это отпраздновать, – радостно вставляет Аарон, хлопая в ладоши, прежде чем вскочить со своего места. Он подходит к Грею и заключает его в крепкие мужские объятия. Мужские объятия, я имею в виду, что он обнимает его так, как парень обнял бы свою девушку. С прижатием ягодиц и всё такое. — Ты такой странный, Марш. – Грей каким-то образом высвобождается из объятий Аарона и делает несколько шагов назад. — Кстати, ты мог бы сказать нам, что у тебя есть сестра-близнец. Аарон стоит неподвижно. Его голос пропадает, как будто у него его никогда и не было. И лицо его бледнеет. Очевидно, что Аарону не нравится говорить о Лили. Или скорее об их отношениях к друг другу. Но, судя по тому, что сказала мне Лили, думаю, я понимаю их обоих. Я прикусываю язык, не желая, чтобы смех, застрявший у меня в горле, вырвался наружу. Несмотря на то, что Аарон пытался скрывать от нас Лили в течение трёх лет, даже имея на то веские причины, всё равно забавно, как его задницу только что надрали. — Мне пора, – говорю я, выходя из кухни, чтобы найти ключи от машины. — Тебя никто не отпускал, Картер, – сказал Грей, остановив меня. — Ты неравнодушен к сестре Рона. Удачи тебе в этом. Если она хоть немного похожа на него, тебе она определённо понадобится. Даже если бы она была совсем не похожа на него, мне бы она всё равно понадобилась. — Мне надо идти, придурки. Увидимся позже на тренировке. – Грею я отвечаю лишь кривой улыбкой, за которой следует ленивое подмигивание. Пять минут спустя я выхожу из дома, и уже сидя в своей машине на мой телефон пришло уведомление. Это сообщение от Аарона, я знаю, потому что у него специальный звук уведомления. Он действительно прислал мне номер Лили. Слава Богу, он это сделал. Ведь я уже начинал придумывать план по борьбе за её номерок. Я нажимаю на её контактную информацию и решаю отправить ей короткое сообщение. Если мне повезёт, она проснётся. Если нет, мне придётся позвонить ей, чтобы разбудить. Колин: Привет, Лилибаг. Это твой любимый парень. Ты проснулась? Я слышу её стон у себя в голове. Я просто знаю, что стон будет первым звуком, который она издаст после прочтения моего сообщения. Одна только эта мысль стоит того. Лили: Сейчас да. Спасибо тебе, тупица. Лили: И ты не мой парень, Картер. Ты тот, кто задерживает «моё безжизненное путешествие 101». Ни с того ни с сего, я действительно рад, что подождал несколько минут, чтобы узнать, ответит ли она. Мне нравится её энергия. На самом деле мне нравится, что она не восхищается мной, как все остальные девушки в Тревери. Это отрезвляет. Такой позор, что она не видит, насколько она потрясающий человек. И я имею в виду, что даже я смог это понять после пяти дней знакомства с ней. Колин: Я не самолёт, который прилетает с задержками. Я также не Deutsche Bahn (прим. пер: Немецкий железнодорожный поезд), который никогда не бывает пунктуальным. Я делаю остаток твоих дней лучше, не добавляя к этому времени. Хотя я бы хотел этого. Лили: Почему ты спросил, проснулась ли я? Колин: Мы собираемся кое-куда сходить. Одевайся. Я буду там примерно через 15 минут. 15 минут спустя я подъезжаю к общежитию. Лили сказала мне, что я должен подождать снаружи, но мне не нравится слушать, что она говорит, когда речь заходит о том, чтобы провести с ней время. Я боюсь, что она может обмануть меня. Если я подожду снаружи, она, вероятно, даже никогда не выйдет. Это приводит к тому, что я стучу в её дверь до тех пор, пока она не открывает её. И когда она это делает, я жалею, что она это сделала. Лили не стала одеваться. На самом деле она все ещё в пижамных шортах и тоненькой футболке. Я предполагаю, что она так и уснула. На ней также нет лифчика, что пробуждает фантазии, в которых я в данный момент не нуждаюсь. — Я сказала тебе ждать в машине, – срывается она на меня. — Ты ещё даже не оделась. Я сказал, что буду здесь через 15 минут. Прошло двадцать, а ты ещё не готова. — Я устала, Колин. Я не хочу выходить. Ещё даже не шесть утра. – Она тихо стонет, открывая дверь шире, позволяя мне войти. — Не порти настроение, Лилибаг. Тебе понравится сегодняшний день. – Я захожу в дом, следуя за Лили в её комнату. Она садится за свой стол, одежда, которая лежала там только вчера, теперь разбросана по всему полу, я же ложусь на её кровать. — Я не хочу портить настроение. Я бы покончила с собой вместо этого. Я сажусь в мгновение ока. У меня вырывается вздох, когда я смотрю в глаза Лили через зеркало. — Ты должна перестать говорить подобные вещи. — Почему? Это же правда. — Я не хочу слышать, как ты говоришь о своей смерти. Той, которой, скорее всего, не будет, – говорю я ей. Я уверен, что она захочет остаться в живых после этих девяти дней. Ладно, я не уверен. Надеюсь, она захочет дать жизни второй шанс. Позитив – это мой ключ к успеху. — Скорее всего, я умру к 8 октября. — Лилибаг, ты недооцениваешь мою способность заставить тебя сначала влюбиться в меня. Она фыркает и роняет щётку, которую держала в руках. — Ты хотел заставить меня влюбиться в жизнь, а не в себя, – напоминает она мне. — Но если я – твоя жизнь, то это два в одном, – шучу я. Я не планирую заставлять Лили влюбляться в меня. Пока будет достаточно заставить её почувствовать себя любимой. — Продолжай мечтать, Картер. – Лили продолжает приводить в порядок своё лицо. Она выглядит прекрасно, даже тогда, когда она без макияжа. — С удовольствием. – Я откидываюсь на её подушки, расслабляясь. — Твой брат сказал мне, что я могу залезть к тебе в штаны. Он буквально дал мне на это разрешение. — Он этого не делал. Перестань обманывать себя. — Конечно же, он это сделал. Аарон любит меня, – возражаю я. — Неважно. Мы не будем возвращаться к этому разговору. А теперь закрой глаза, чтобы я могла одеться. — Или я оставлю глаза открытыми и буду наблюдать за тобой, – предлагаю я. Но прежде чем она успела подойти и избить меня снова, я хватаю следующую лучшую вещь, которой можно занять мои глаза. Следующая лучшая вещь – это её книга о самоубийстве. Поправка, её «безжизненное путешествие 101». — Ты не возражаешь, если я это почитаю? – спрашиваю я. — В конце концов, я обещал, что позабочусь о том, чтобы все получили свои письма после твоей смерти. Я прочитаю это, несмотря ни на что. — Валяй. Но не смей это комментировать. Как будто я когда-то так делал. На самом деле, я мог бы представить себя делающим именно это. Комментировать каждую фразу, с которой я не согласен. Фразы вроде: «Я хочу умереть», или «Это моё прощание», или «Я умру». Дорогой читатель, любой, кто читает это.