Эмма Монтегю уже несколько недель чувствовала себя не в своей тарелке. Все из-за сестры, которая начала отдаляться. Раньше они всегда были рядом, но теперь Жанна все больше времени проводила вместе со Счастливчиком. И тот был хорошим командиром, рядом с ним Эмма чувствовала, как становится сильнее, но в то же время… Именно он стал той стеной, что росла между ними. Вот и сейчас Счастливчик повел их в ущелье скверны. Все обсуждали, где он взял ключ, а сестра просто шла рядом, словно уже все знала. Или просто настолько верила, что это было странно. Все-таки в их жилах текла такая кровь… От самого Роберта Первого, сына Роберта Благочестивого, одного из последних Капетингов, что сидели на троне франков. Эмма настолько погрузилась в свои мысли, что пропустила начало перепалки у перехода в ущелье. Впрочем, это не помешало ей выхватить меч, занять свое место в строю, а потом улыбнуться, когда Счастливчик рассек горло крикливому Кривому Лени. Красиво вышло: быстро, смертоносно и… В этот момент девушка гордилась своим командиром. А потом все разом стало странно. Ана, добившая своего — впрочем, в ее готовности идти по головам Эмма и не сомневалась. Асторга, который, видно, совсем тронулся умом и встал на колено. Словно перед ним был не обычный идальго, а сам король. Встал и протянул меч, признавая власть Счастливчика. Это было настолько величественно, насколько и нелепо, учитывая, кто именно сделал этот шаг. — Он не возьмет… Иначе род Асторга его просто уничтожит, — рядом раздался встревоженный шепот Торопыги. — Пустышка, а что ты думаешь? — Не уничтожат, — покачала головой девушка. — Личная клятва уровня оруженосца перед сыном барона — это, конечно, не честь для семьи грандов, но… Решения Карлоса — это только его решения. Главное, чтобы Счастливчик сейчас не начал играть в короля, хлопая клинком по плечам. Не стал. Эмма выдохнула, все обошлось. Ей срочно нужно было выпустить пар. — Ну у вас и традиции, — насмешливо сказала она вслух. — Падать на колени перед обычными идальго. Вот мы, франки, склонимся разве что перед королем. Девушка бросила взгляд на Асторгу. Если тот ответит, можно будет подраться. Много времени не займет, пара минут — разве кто-то обидится на такую малость? Тем более что Белый все еще был чужим для их отряда. — Счастливчик… — Эмма медленно повернулась на такой знакомый голос. Сестра? Ее сестра, Жанна Монтегю, одна из последних угасающих младших ветвей Капетингов, преградила дорогу Счастливчику, а потом тоже опустилась на одно колено. — Нет! — Эмма сама не поняла, как закричала, но Жанна и не подумала ее слушать. Ее руки немного неуверенно нащупали меч, а потом вытянули его вперед. Глава 11 Ущелье Мне только что принесли две клятвы. Теперь у меня два оруженосца. Один из рода Асторга, первый наследник семьи грандов, вторая — Монтегю. Кажется, франкийка и франкийка, вот только Жанна из семьи, как она любит повторять, наследников Роберта Первого, сына Роберта Благочестивого, в общем сколько-то капель крови прошлой королевской династии в ней точно есть… И что мне теперь с ними делать? Я огляделся. Вокруг было полно самых разных взглядов, удивленные, растерянные, испуганные, яростные… Даже ненавидящие были — спасибо Ане. Неожиданно я понял, что надо срочно двигаться дальше, а то… Не успел! — Счастливчик! — передо мной рухнул на колено виконт Фонтес. Вот кто не мог выделиться редкой или благородной кровью, но зато всегда следовал за мной и был готов прикрыть. Я принял третий протянутый меч, вернул его, записывая на себя нового оруженосца, а потом поспешил поднять руку останавливая возможные новые порывы. — На этом все! Кто бы ни захотел принести клятву, следующие я готов принимать только у тех, кто совершит подвиг, — я улыбнулся. Нельзя отказать идальго просто так, не задев чести, но зато можно поставить условия, которые не будут для нее уроном. — Больно надо, — Пустышка фыркнула. Ей очень непросто дался поступок сестры, но, кажется, она начала приходить в себя. То, что я остановил новые клятвы, словно сняло с нее часть груза. — Кстати, а чего остановился? — хмыкнуло сердце нежити. — Как будто ты не знаешь, — ответил я. — Разве тут не как с развитием чистоты? Те, кто спешат вперед, не развив тело и душу, загоняют себя в тупик. И я пока не готов принимать новых оруженосцев. — Для тебя и три много, — согласилось сердце. — Впрочем, небольшая нагрузка может и пользу принести. Тренируйся, только сам постарайся клятвами не разбрасываться. — Почему? — А кому с ними разбираться, когда я захвачу твое тело? — сердце короля-лича усмехнулось. Я только фыркнул в ответ. — Почти как Пустышка, — среагировало сердце. Умеет оно поддеть. Я хлопнул по серебряному кошельку на поясе, а потом обвел взглядом свой небольшой отряд — так или иначе все хорошенько взбодрились. Самое то для намечающейся схватки. — Вперед, — я поднял меч, и мы плотной группой двинулись сквозь открытые врата. Позади остались завистливые взгляды, спереди неслись чьи-то крики. Кажется, бой со скверной у де Медины проходит жарче и тяжелее, чем можно было думать. — Что дальше? — Монашка захватила место по правую руку от меня и не собиралась его оставлять. Дверь за нами закрылась, и вокруг разом потемнело. Стало понятно, что мы совсем в другом месте. Вроде бы и те же горы, но никакого открытого пространства вокруг, а впереди маячило черное пятно прохода. Само ущелье, где прямо сейчас уже сражался же Медина. — Идем вглубь, — я озвучил то, что уже давно решил. — Наша задача — не сражаться с обычными тварями, а забраться как можно дальше. Хочу проверить, нет ли тут каких секретов. Все дружно кивнули, и мы двинулись вперед. Плотный строй, чтобы прикрыть себя сразу несколькими щитами чистоты. С каждой стороны в полной боевой готовности идут по два мечника. После тренировок Морган мы давно избавились от иллюзий о всесильности чистоты. Иногда крепкий меч будет гораздо надежнее. Прошло в ущелье, стало еще темнее. В сотне метров от входа наткнулись на отряд де Медины. Нас было тридцать два идальго, теперь тридцать три с учетом Асторги, их больше сотни. Поэтому они двигались немного по-другому — перегородили все ущелье и зачищали всех на своем пути. Надежно и… Я оценил движения Адриана, который словом и чистотой словно дирижировал всеми своими воинами. Подметить врага, оценить его опасность, выдвинуть на острие удара именно тех, кто лучше всех сможет его остановить. Очень эффективно, но и очень выматывающе. Без чистоты в таком режиме отряд де Медины не продержался бы и часа, а с ней? — Удачной охоты! — я помахал Адриану рукой, дождавшись, пока они закончат со стаей дышащих скверной броненосцев. — Счастливчик? — тот ответил на мой жест, потом удивился, заметив рядом Карлоса, но промолчал. — Вы дальше? — Конечно. Нас слишком мало для честной схватки лоб в лоб, поэтому устроим рейд по тылам. — Смешно, — де Медине было не до шуток. И не до разговоров. Он сделал знак своим, и они расступились в стороны, пропуская нас вперед. Что ж, время начинать охоту! Оставив отряд Адриана позади, мы взбежали по горной тропе повыше. Благодаря духовному зрению я видел движение скверны и ориентировался на еле заметные тропы, которыми обычно ходили местные жители. Мы проскользнули несколько горных плато, не привлекая внимания. Вдали мелькали силуэты, но твари скверны пока не спешили атаковать, и мы пользовались этим. Впереди показался мост — обрушившийся на бездонный провал кусок скалы. И там нам впервые пришлось дать бой. Под каменным мостом, прямо на стенах ущелья сидели похожие на дикобразов создания. Стоило нам показаться, как они обстреляли нас полными скверны шипами, а потом бросились в ближний бой. — Кажется, теперь я знаю, где Примера набрала столько стрел для наших тренировок, — Торопыга растеряно оглядел свое тело, потом меч, а потом и десяток шипов, которые сам не понял, как отбил. Морган с Артуро неплохо с нами поработали. Мы выдержали обстрел, который пару месяцев назад вывел бы из строя не меньше половины наших, а потом так же спокойно порубили тварей в ближней бою. — Хорошо! Движемся дальше! — я почти вступил на мост, когда неожиданно почувствовал что-то знакомое в одной из мертвых тварей. — Прикройте… Отдав новую команду, я опустился перед заинтересовавшим меня телом, вскрыл ему грудь и вытащил мертвое сердце. Это был не драгоценный камень, вроде того, что образовался у матери-паучихи на пиратском острове, но процесс явно начинался похожий. Среди обычной черной плоти выделялась похожая на занозу каменная игла. Красный рубин, который мог усилить тело того, кто усвоит его энергию. — Держи, — подумав, я бросил свою добычу Монашке. — Попробуй часть чистоты пропускать через камень и добавлять в свои атаки. Остальные… — я обвел взглядом свой отряд. — Тоже начинайте готовится. Теперь мы не уйдем отсюда, пока не достанем каждому из вас по такой штуке. Ученики переглянулись. Не все понимали и знали, что именно мы только что достали, и только глаза Карлоса Асторги довольно блеснули. Кажется, еще недавно он сомневался, а не сделал ли глупость, принеся мне клятву — теперь от этих мыслей не осталось и следа. Следующие десять часов мы наворачивали круги по ущелью скверны. Нам попадалось несколько мест, где можно было бы остановиться, но мы продолжали движение. Броненосцы, дикобразы, волки, несколько похожих на медведей гигантов, которых нам пришлось рубить минут по пять каждого — местные твари пока были нам вполне по зубам. Мы сражались, иногда собирали осколки рубинов — увы, их было не так много. Пока я выдал их только своим оруженосцам и еще четверке сильнейших бойцов отряда, но пока ни у кого из них не получилось встроить их в свою чистоту. Мы сражались с очередным медведем, когда в одном из ударов Монашки я почувствовал знакомую силу. — Попробуй зимний стиль, — сразу же крикнул ей. Вообще, каждый идальго даже в самых бедных семьях старается изучить основы каждого из стилей времен года. Вот только большинство не может добиться успеха и опускает руки. Так Монашка обычно использовала либо движения из самого распространенного весеннего стиля, либо что-то свое, семейное… Сейчас же, услышав мой крик, она попробовала провести самый простой первый удар из зимнего. Прямой рубящий, сверху вниз, без всяких хитростей или подстройки под противника. — Получилось! — удар Монашки хоть и не отрубил медведю лапу, но оставил на ней очень глубокую рану. В разы глубже, чем от всех остальных атак. Девушка снова бросилась вперед. Ей не хватало чистоты исполнения, не хватало понимания камня, не хватало скрытой в столь маленьком осколке силы, но все равно… Зимний стиль, который раньше совершенно ей не давался, начал работать. Удары не всегда получались, но когда проходили, Монашка просто сияла. А улыбка не сходила с ее раскрасневшегося на ветру лица. Мы прошли еще несколько плато, перебрались через очередной мост, словно следуя по специально проложенному маршруту… Не успел я задуматься над этим, как почувствовал впереди еле заметное свечение. Не солнце, его не было в ущелье скверны, а что-то похожее на точку перехода к башне Карла Великого. Кажется, я нашел то, что искал, местный секрет или источник… — Туда! — я свернул с троп, проложенных тварями скверны, которых мы раньше придерживались. Идти разом стало гораздо тяжелее. Скалы пытались пропороть ноги при каждом шаге, уже привычные горные хищники бросались яростно и иступлено, но мы продолжали идти. — Что-то мне подсказывает, что в старом отряде мне пришлось бы меньше стараться, — Карлос тяжело вздохнул. С его комплекцией пот тек по нему ручьями, но свое место слева от меня он оставлять не собирался. — Да, со Счастливчиком никогда не получится отдохнуть, — ответила Пустышка, держащаяся чуть позади. Ветер задувал ей в лицо и девушке приходилось говорить урывками. — Ты бы видел, во что он превратил участие в армейских играх. — Но зато мы победили и заработали, — присоединился к болтовне Торопыга. — Белый, — он повернулся к Асторге, — Как думаешь, сколько принесла нам ставка Счастливчика? — Сто тысяч? — Асторга с сомнением бросил на меня взгляд. — Двести? — Миллион! — Пустышка фыркнула, глядя на вытянувшееся лицо Карлоса. — Как думаешь, когда она станет богаче, чем ты? Асторга не успел ответить. В паре километров от нас, примерно там, куда мы направлялись, вниз сошла лавина. Мы видели, как огромная масса снега рванула вниз с самой вершины. Она гремела, захватывала с собой камни и узкие полоски леса… Я замер, ожидая, что теперь нам просто некуда будет идти. Но тут впереди полыхнуло жаром. Мы не видели, что именно случилось, но после ударной волны и красной вспышки, всех раскидало в стороны. А в глазах еще несколько долгих секунд рябило и кололо. — Что это? — выдохнул Белый. — То, что мы ищем! — я поднялся на ноги. Следом поднялись и все остальные. Шутки и расслабленность остались позади. Сейчас каждый предельно четко понимал, что мы будет рисковать жизнью. Но таков путь идальго. Не останавливаться, сражаться. По крайней мере, когда есть ради чего. Мы росли с этим, мы жили с этим, и мы были готовы взять свое. — Чем сильнее враг, тем жирнее награда, — я не слышал Монашку, уши еще гудели, но видел, как двигаются ее губы.