– Сорок пять… что надо. Сейчас твоя фирма мониторит тебя в реальном времени по трекеру джи-пи-эс, верно? – Ты о чем? – О твоем автобусе. Работодатель следит, куда ты направляешься. Чтобы ты точно шел по маршруту и не отклонялся по времени от графика. Я верно говорю? От этих вопросов добродушие Расса начало испаряться. – Ну да, а что? – А то, что я думаю тот трекер отключить. Ты знаешь, где там находится блок джи-пи-эс? Расса обдало холодом. «Трава» была что надо, и затянулся он как следует, так что его уже вполне мог пронять кайф, и, видимо, поэтому он не различал в голосе незнакомца ноток розыгрыша. Хотя какие тут шутки. Гораздо вероятней то, что перед ним в кабинке конкретно двинутый тип. Больной на всю голову. – Кайф просто ломовой, – через силу выдавил улыбку Расс, пытаясь соскочить назад на безопасную тему. – Ты как, готов к затяжке? Патлатый брюнет повернулся к Рассу спиной; было слышно, как он запер дверь на замок. Когда он повернулся обратно, в его руке был нож, хищно блеснувший своим кривым лезвием под лампами дневного света. Страх вышиб из Расса всю одурь. – Послушай, если тебе нужен мой бумажник, то нет проблем. Просто… не трогай меня. Пожалуйста. – Сделай мне одолжение, – сказал брюнет. – Какое угодно. – Вынь из-за унитаза жилет и кепку. – А, это? Пожалуйста. Расс повернулся, встал на колено и проворно поднял с пола свою бордовую жилетку и фуражку с эмблемой. – Вот. Он протянул их незнакомцу. – Да нет, просто положи на сливной бачок. – Ага. Расс послушно все исполнил. – Большое спасибо, – поблагодарил незнакомец. – А то еще заляпаю свою новую одежду кровью. Расс едва успел уловить взглядом широкую и быструю дугу. Чиркнувшее по горлу лезвие вошло без сопротивления, опалив пищевод; в ноздри отчего-то ударил запах ржавчины. Рассу на грудь хлынула темная кровь; попытка сделать вдох вызвала лишь бульканье в горле; с каждой секундой жжение усиливалось, а на периферии зрения инфернальными искрами замельтешили сияющие и тут же гаснущие точки. Патлатый брюнет отер лезвие своего ножа несколькими кусками элитной бархатистой бумаги, после чего аккуратно убрал его в карман джинсов. Расса он нажимом на плечи усадил на туалетное сиденье. – Послушай, брат: лучше не мечись, – посоветовал он. – Так лишь больнее будет. Просто закрой глаза и жди, когда все заполнит темнота. Лютер 14 марта Девятнадцать дней назад, происшествие с автобусом Жилет сидит не так плотно, как хотелось бы; виснет на ушах и шоферская фуражка, но ничего не поделаешь. Служебной кредиткой Рассела Билджа он оплачивает астрономический счет за бензин и направляется к автобусу. Сырой мартовский день прыскает стылым дождиком. Небо обложено хмурыми тучами без намеков на просветы. На поиск трекера джи-пи-эс у Лютера уходит не больше пяти минут – металлическая штуковина размером с карточную колоду крепится магнитом к заднему бамперу автобуса. Отколупнув, он прикрепляет ее к шасси минивэна, припаркованного по другую сторону бензоколонки. Затем Лютер двумя шурупами блокирует дверцу аварийного выхода, расположенную сзади. Остаются еще два боковых выхода через окна, но их он в случае чего прикроет. Наконец, он заходит в автобус и поворачивается для обзора своей публики. Почти все до одного пенсионеры со всевозможными оттенками седины – от грязно-серого до синеватого – чего он, собственно, ожидал и даже на это рассчитывал. Пожилые граждане в плане жизненной опытности дадут фору всем остальным. Опытность подразумевает бремя прожитых лет, а жизнь, как известно, изобилует грехами. Грехи всех калибров, понаделанных за годы той самой жизни. Это греет сердце в плане открывающихся возможностей. – Всем доброго дня! – щерится он вальяжной улыбкой. У пассажиров вид усталый и квелый; перекус и посещение туалетов с душевыми вряд ли их освежили. – Меня зовут Роб Сайдерс, и я сейчас заступаю на место Рассела Билджа. Вам это, вероятно, невдомек – как так, прожженный профи и вдруг сошел с дистанции, но ему сегодня в дороге стало реально плохо, а потому потребовалась замена. Потому мы слегка и задержались в оазисе, за что я душевно извиняюсь от имени «Автобусных чартеров США». Но вот мы снова готовы стартовать и проведем в пути еще несколько часов. Если у вас есть вопросы, не стесняйтесь их задавать. Одна пожилая дама, в третьем ряду с конца, нерешительно поднимает руку. – Да, мэм? – Э-э… Патриция Райд. – Приятно познакомиться, Патриция. – Сколько нам еще ехать до отеля? – Около трех часов, если на дорогах не будет обычного бардака. – Лютер снова щерится улыбкой. – Ну, что скажете? Готовы в путь-дорогу? В ответ лишь несколько вялых кивков. – Ну нет, так дело не пойдет. Мы ведь можем лучше, организованней. Я не заведу мотор, пока вы все не убедите меня в своей готовности к реальному дорожному приключению. – Лютер с видом разбитного заводилы прикладывает к уху ладонь. – А? Не слышу! Мы готовы в путь-дорогу? На этот раз дюжина человек нестройно блеет: «Да-а-а…» – Молодцы! Вот теперь я вдохновлен! Лютер восторженно тычет себе кулаком в ладонь и отворачивается, чтобы никто не видел злорадной улыбки, что сейчас расползается по его лицу. Пожалуй, такого лихого приключения у него в жизни еще не бывало. Ну да ладно – лучшее, наверно, впереди. * * * По трассе I-69 он гонит автобус, тайком ожидая, что кто-то начнет допытываться насчет перемены маршрута – почему, дескать, они не едут в сторону Чикаго, – но спустя два часа этот вопрос так и не всплывает. Лишь когда они пересекают границу, он подмечает среди пассажиров первые признаки волнения, видит, как лица выглядывают в тонированные окна на катящиеся мимо унылые мичиганские просторы, подернутые сизоватой дымкой холодного, пасмурного вечера непогожей весны. Он едет и едет, а вопросов все нет и нет. * * * Со времени выезда из оазиса минуло четыре часа; уже сгустилась тьма, а ужина и гостиничных номеров так и не предоставлено. Наконец, на восточном объезде Лэнсинга где-то с задов поднимается старикан и по проходу пробирается в перед автобуса. Он останавливается за спиной у Лютера. – Кхм. Сэр, прошу извинить. Лютер на секунду отвлекается от гигантского руля и вопросительно смотрит через плечо. Старик – лысый, грузный, очки с толстыми стеклами – с пыхтеньем переминается с ноги на ногу. Лютер снова поворачивается к ленте автострады с ее бесконечным, струящимся навстречу пунктиром разметки. – Видите ли… Тут некоторые интересуются, где именно мы находимся. – В Мичигане.