Рядом, в ящиках, красовались помидоры. Блестящие, крупные, все на подбор, мясистые, они выглядели так аппетитно, что даже мне захотелось впиться в их мякоть зубами, да так, чтобы брызнул сок! Разумеется, делать этого я не стала. Вот заработаю на один помидор, тогда, может, и куплю… – Здрасть, теть Вер, – улыбнулась я в ответ. Голос у меня дрожал от волнения, дрожали и руки, и я спешно сжала ладони, чтобы успокоиться. Тетя Вера, двоюродная сестра моей покойной мамы, имела свою точку на рынке. Начинала бизнес вместе с мужем, еще в 93. Затем дядя Миша, её супруг, загулял с молодухой, пока тетя Вера отлеживалась в больнице после аппендицита. Тетя Вера предательства не простила. Мужа выгнала. Бизнес забрала себе, и дочку Алену, мою ровесницу и по совместительству, подругу, тоже не отдала. Да, в принципе, и не нужна была она особо ему. Очарованный молодой любовницей, дядя Миша забыл о своем отцовском долге. А когда очнулся – тетя Вера уже переехала в наш город. Здесь и продолжила свой бизнес. Весьма успешно. В городе у неё было целых три точки, и на одну из них она должна была сейчас поехать. А я, соответственно, заменить тетю Веру. – Ну, что ты стоишь, как не родная, – тетя Вера вышла из-за прилавка и обняла меня за плечи. Заглянула мне в глаза и с улыбкой спросила: – Готова, Елизавета? – А как же, – я постаралась придать голосу уверенности. – Хорошо! – тетя Вера кивнула в сторону. – Вот весы. Вот калькулятор. Один килограмм – семнадцать рублей. Ну, здесь всё записано. – Поняла, – я обхватила пальцами калькулятор. Большой такой, он солидно смотрелся в моих руках, и я почувствовала себя невероятно взрослой. – Ну, всё, тогда я пошла. Буду, как договорились, в обед. Если что… Тетя направила взор в палатку, стоящую напротив. – Оля! – позвала тетя Вера. – Ау, – из-за весов показалась кудрявая голова. – За племянницей моей приглядывай, – попросила тетя. Оля вся вытянулась (а может, забралась на что-то) и окинула меня оценивающим взглядом. В глаза бросались перламутровые тени, которым были полностью закрашены веки женщины. Перламутровым блеском светились и её губы. Интересно, сколько слоев помады Оля нанесла, чтобы добиться такого эффекта? – Пригляжу, – пообещала женщина. – Ну, всё, я побежала, – тетя Вера чмокнула меня в щеку и быстрым шагом направилась к выходу. А я, глядя ей вслед, мысленно молилась, прося Господа, чтобы мой первый рабочий день прошел благополучно. ГЛАВА ПЯТАЯ Шел третий час моей работы, а я так ничего и не продала. Народу было мало, что, наверное, неудивительно. Сегодня был будний день, другое дело – выходные. Но я ощущала радость и облегчение, что мой первый рабочий день выпал на понедельник. Так было проще адаптироваться. Мимо проходили редкие посетители рынка. Бабушки и дедушки. Молодые и будущие мамочки… Последние вызывали у меня особое умиление. Они казались мне какими-то особенными. Источающими сияние. Что неудивительно, ведь они несли в себе самое настоящее чудо. – Почем помидоры? – напротив остановилась бабушка Божий одуванчик. Мой первый покупатель. Её седые, пышные волосы подрагивали от дуновения ветерка. На морщинистом лице старушки застыл интерес. Я улыбнулась. Вид бабушки вызывал у меня умиление. – Семнадцать рублей, – приветливо ответила я. – Что-то дорого, – бабуля, достав из сетки кошелек, прижала его к груди и посмотрела на помидоры. Вздохнула и обернулась на палатку Оли. Там помидор не было. Зато имелись перцы – всех цветов светофора. Красный, желтый и зеленый. А еще, в отдельном ящике, красовались баклажаны – огромные, напомнившее мне своим видом субмарины. – Ну, ладно, – согласилась бабуля, – взвесь мне килограммчик. – Сейчас! – выдохнула я, едва не подпрыгнув от радости. Взволнованная своим первым покупателем, я выбрала самые красивые, на мой взгляд, помидоры, и положила на весы. Ой, кажется, набрала лишнего. С неким сожалением я вернула парочку помидор в ящик. – Готово! Бабушка протянула мне ладонь с деньгами. Три по пять рублей, и еще мелочь… Почему-то при виде такой картины мне стало не по себе. Старая женщина. Протянутая рука… Сердце сжалось, и тихая грусть коснулась моей груди. Пальцы мои осторожно коснулись шершавой, сухой ладони старушки. Чувствуя себя так, словно отнимаю у неё последние деньги, я кое-как набрала 17 рублей и сложила их рядом с весами. Там у теть Веры имелась коробка «для мелочовки». – Кушайте на здоровье, – помогая складывать помидоры в сетку, произнесла я. Хотелось хотя бы словами смягчить столь дорогую – для этой бабушки – покупку. Бабуля подняла на меня глаза. Несколько секунд она вглядывалась в мое лицо, а затем – тепло улыбнулась и пожелала: – Спасибо, девочка. Пусть в твоей жизни будет всё хорошо. От её слов – простых и искренних, у меня защипало в глазах. Поразительно, как добрые слова могут дать столько ощущения тепла и нежности. – Спасибо, – сдерживая слезы, поблагодарила я. Бабушка послала мне прощальную улыбку и неспешно пошла вперед. Я смотрела ей вслед до тех пор, пока она не скрылась за поворотом. Когда это случилось, я почувствовала легкую тоску в груди. – Ой, что делается! – крикнула Оля. Я обернулась и увидела, как мальчишка юркнул рядом со мной. Задевая ящик с помидорами, он опрокинул часть из них и помчался в противоположную от той, куда пошла бабушка, сторону. – Стой, куда! – я метнула взор в сторону коробки с мелочью и поняла, что та оказалась пустой. Грудь обожгло от обиды и чувства несправедливости, но я еще не до конца понимала что случилось. – Стой! – крикнула я, рванула вперед и левой ногой раздавила упавшую помидорину. Сок брызнул и испачкал мне штанину джинс… Кроваво-красные капли «живописно» красовались внизу, и я не была уверена, что они отстираются.