Нет, не шла! Плыла на волнах счастья! – Куртка у тебя где? – А? – я непонимающе посмотрела на Искандера. Он широко улыбнулся: – Где у тебя куртка, в гардеробе? – А, да, – я кивнула в сторону, – сейчас. Внизу, нет-нет, да проходили учащиеся из параллельных потоков. Они бросали в наши стороны взгляды, полные замешательства. Испытывая некую неловкость по этому поводу, я быстро забрала куртку и надела её. – Голову выше, а то подбородок пострадать может, – предупредил Искандер, застегивая мне замок до самого горла. – Ты прям со мной, как с маленькой, – не сдержалась я и улыбнулась. – А ты у меня и есть маленькая, – Искандер коснулся моей пылающей щеки шершавыми пальцами, – у меня. Я вздохнула и едва сдержала порыв, чтобы не поцеловать любимого. Мне показалось, или в тигриных глазах вспыхнуло тоже желание? – Пошли, – властная хватка вернулась на мою ладонь, и так, держась за руки, мы вышли из института. Как-то сразу стало тепло. Даже порывистый ветер казался мне теперь ласковым. Вот что делает присутствие любимого человека рядом! Мы спустились по лестнице и пошли по дорожке, в сторону припаркованной машины. – А вот ты где! – родной до боли голос нагло ворвался в мой хрупкий, нежный мир. Теперь я уже не плыла на волнах любви, а замирала от неприятных чувств, вызванных этим голосом. Я покосилась налево и увидела женскую фигуру, застывшую возле рябины. Даже сейчас, видя эту фигуру, я ощущала смесь из обиды, страха и злости. – Шалава! – крикнула моя бабушка, и, как обезумевшая, бросилась в нашу сторону. Нужно было отдать должное её прыти. Для человека, страдающего хроническими заболеваниями, она неслась довольно резво. – Это кто, бабушка твоя? – успел спросить Искандер. – Да, – испуганно выдохнула я. А хотелось бы ответить уверенно, хладнокровно. – Шлюха! – бабуля подбежала и, словно не замечая Искандера, занесла руку, чтобы ударить меня. Все случилось поразительно быстро. Искандер схватил её за руку, отвел в сторону, и держал до тех пор, пока бабуля не рассталась со своим желанием ударить меня. Затем он отпустил её. – Ты кто такой, чтобы меня трогать? – бабушка, наконец соизволила заметить его. Глаза её стали узкими, как щелки. Но даже так я видела полыхающую в них ненависть. Искандер с львиным спокойствием смотрел на её лицо, перекошенное злостью. В голове сразу пришло сравнение. Лев и шавка. – Ааа… Хахаль, – бабушка ядовито улыбнулась, и у меня засосало под ложечкой от этой улыбки. – Пожалуйста, отойди, – попросила я, но бабушка словно не слышала моей просьбы. – Хахаль! – продолжала она. – Отойдите в сторону, бабушка, – сдержанно произнес Искандер. – Хахаль! – как заведенная, вопила она, и лицо её стало красным, как перезрелый помидор. – Нерусский! С последним словом бабушка плюнула в Искандера. Её слюна попала ему справа, на грудь. Сердце мое потребовало действий. – Бабушка! Ты! Ты! – я попыталась встать между Искандером и бабушкой, но он не позволил мне этого. – Ты – чудовище! – выдохнула я. – Ужасная! Бабушка, оставаясь глухой к моим словам, выжидающе смотрела на нас. Уж не знаю, что она там ждала, но реакции от Искандера не последовало. – Пойдем, милая, – он обнял меня за плечи и повел в сторону машины. К моему облегчению, бабушка за нами не пошла. Как только двери машины захлопнулись, и Искандер завел её, я прильнула к нему и начала оттирать его куртку от бабушкиного плевка. Пальцы мои дрожали, пока я протирала пятно салфеткой, и чувство горечи заполнило мне грудь. – Прости-прости, – глотая слезы, повторяла я. – Мне так жаль… – Лиза, – теплые пальцы сомкнулись на моей ладони, и я подняла на Искандера затуманенный слезами взгляд. – Все в порядке. Меня уже не первый раз называют так, и не первый раз плюют в меня. Успокойся, милая. Не терзай себе сердце, – он вздохнул, – и мне тоже. – Я… – начала, было, я, но Искандер оборвал мою речь: – Все разговоры – чуть позже. Поехали. ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ – У тебя, если что, документы с собой? – спросил Искандер, как только мы отъехали от института. С неба снова закапал дождь. Падая на землю, он оставлял круги на лужах. А я, как в детстве, мысленно считала их. – Есть, а что? – я оторвала взор от большой лужи, находящейся прямо посреди дороги. Настоящее море! Сколько себя помню, она всегда была здесь. Мы благополучно объехали её, и Искандер ответил: – Я решил, что ты переезжаешь ко мне. Бах! Сердце, ошарашенное этой новостью, ударило в ребра. Я потрясенно посмотрела на любимого. Глядела на его сосредоточенный профиль, на чуть нахмуренные брови, и безрезультатно пыталась отыскать хотя бы намек на то, что он пошутил. – Ты серьезно? – наконец, додумалась я уточнить. – Серьезней некуда, – Искандер метнул в мою сторону решительный взгляд. – Но квартира, – чувствуя, как меня накрывает волной из переживательных чувств, среди которых была и радость, начала я, – я только переехала, начала привыкать. Наверное, квартира будет скучать по мне. – Я буду больше скучать, если ты останешься там жить, и вообще, – он снова посмотрел на меня, – мне так будет спокойнее.