- Думаешь, я настолько зависим от секса? Усмешки в его голосе больше нет. А взгляд все еще не отрывается от тех самых мест, которые еще недавно он кусал и так тщательно вылизывал. Словно самую сладкую в мире конфетку. - Давай проверим! Тяну его руку так, чтобы она скользнула по внутренней поверхности моего бедра. Ощущаю, как Илья вздрагивает, едва пальцы касаются горячей кожи. Словно разряд тока получает. Меня и саму уже начинает потряхивать. Хотя неприятные ощущения от первого вторжения все еще живы. - Зачем тебе это? - его голос разрубает туман, уже начинающий окутывать мое сознание, - разве тебе так не будет лучше? Вернешься к своей привычной сытой жизни. Зачем хочешь сбежать вместе с человеком, который тебя похитил. - Можешь просто считать меня сумасбродной, богатой девчонкой, жаждущей острых ощущений. Пожимаю плечами. Говорить правду я не собираюсь. Да он и не поверит. В то что до сих пор люблю. В то что хочу хоть немного продлить момент нашей близости. Может быть, я действительно сошла с ума. Моя любовь к Илье всегда ходила по грани. Всегда ставила под удар всех и вся. Эгоистичная. Никогда ни к чему хорошему не приводящая. Вот и сейчас я рискую возможно собственной жизнью, чтобы побыть с ним подольше. Наверное, я и правда чокнутая. Однако уверенность, что Илья не причинит вреда. Не обидит. Защитит. Не даст никому навредить. Настолько велика. Заслоняет собой все страхи и сомнения. Хочу с ним! Не хочу оставаться здесь одна! Возвращаться к мужу, что не любит. В лапы отца, который наверняка сейчас рвет и мечет. Выслушивать нарекания братьев. Конечно, всего этого не избежать. Но я, как малыш, пытаюсь до последнего оттянуть неизбежное наказание. Пару секунд наблюдаю, как перекатываются на скулах внушительные желваки. Как сжимаются и разжимаются кулаки-кувалды. Такими стукнешь и прибьешь на раз. Он думает. Взвешивает. Возможно, ищет свою выгоду. А она безусловно есть. Ведь не для того он меня похищал, чтобы остаться ни с чем. Его семья за это по головке не погладит. И я это все понимаю. Но не могу к нему не тянуться. Как мотылек, стремящийся обжечь свои крылья. - Хорошо! Одевайся! - наконец выдыхает, - только предупреждаю, - грубые пальцы скользят по моей обнаженной талии, впиваются в мягкую кожу, - дорога будет тяжелой. Станешь ныть, оставлю под первой сосной. Глава 21 То, по чему мы идем, дорогой назвать нельзя. Тут Илья погорячился. Приукрасил. Потому что дорога не просто тяжелая. Она непроходимая. Не помогает ни моя выдержка упертой бабы. Которая всегда и во всем привыкла напролом. Так чтобы лоб в дребезги. Как с Игорем, например. Мечтала. Ждала. Грезила. Думала, что перевоспитаю его. Ведь и нужен то не особо был. Но дурнина взыграла. Она у нас, у Сулеймановых, сильнее разума порой. Как он меня не любит? Разве можно меня не любить? Опять же плохие воспоминания о прошлом. В котором меня уже один раз бросили. Предали. И вот я решила доказать себе, что в этот раз по-другому будет. По-моему. И мой мужик от меня не уйдет. Только он не моим оказался. У него уже своя «хозяйка» имелась. Эта тихоня. Анжела. И чем взяла то? Разве что фигурой? Объемами. Они у нее не такие, как у меня. Кошусь на свою грудь. Твердую двоечку. Меня она всегда устраивала. Особенно на тренировках удобно. Но мужчинам похоже нравится другое. Правда Илья недавно не жаловался. Очень даже не жаловался. Скорее наоборот. Вспоминаю его слова восторженные, что он мне на ушко нашептывал, пока покрывал ту самую двоечку страстными поцелуями. И снова жарко становится. Снова мысли не в то место утекают. Снова я забываю, где нахожусь и главное с кем! Дура ты, Яна! Ничему тебя жизнь не учит. Зачем с ним поперлась? Грелась бы сейчас уже на заднем сидении огромного внедорожника. Слушала разъяренные назидания отца. Получила бы пару подзатыльников от Зураба. А Давид бы просто молчал. Смотрел своим немигающим темным, как сама южная ночь, взглядом с каменным выражением на лице. Которое страшнее любого злобного оскала. Он вообще у нас самый стремный из мужчин семейства Сулеймановых. Вспоминаю, как мы продирались по узкому лазу. Больше похожему на нору крота переростка. Темную. Страшную. Никогда клаустрофобией не страдала. А вот там. В том тесном, душном нутре чуть приступ не словила. Илья это словно почувствовал. Его рука, крепко сцепившаяся с моей ладонью, помогла выплыть. Выдержать. Справиться. До сих пор его горячую хватку на себе ощущаю. Хотя он больше не держит. Как только на свежий воздух выбрались, сразу отпустил. Еще гримасу такую скорчил. Явно, сказать хотел нечто едкое. Наподобие «так и знал, что с тобой одна морока будет». Но промолчал. И я молчу. Вот уже второй час как мы продираемся через непролазную чащу. «Дорога» здесь ногиломательная. А еще жуткая. Так и мерещатся в соседнем кусту уши волка или лапы медведя. Очень хочется не просто Илью за руку схватить. А вцепится в него всеми конечностями. Повиснуть, как обезьянка. И разрыдаться хочется. Быть может, я бы протянула дольше. Но сегодняшний утренний совершенно незапланированный секс неплохо выбил из колеи. Между ног до сих пор все болит и тянет. С каждым шагом чувствую, что все ближе к тому, чтобы сорваться. Не сдержать обещание. Начать хныкать и проситься на ручки. Но тогда он меня бросит. Как обещал. И вот когда я уже готова сдаться. Расплакаться. Разрыдаться. Просто упасть. Он тормозит. Словно чувствует мое настроение опять. Прямо мистика какая-то. Ведь я свои эмоции прячу. Скрывать стараюсь. Но, возможно, настолько устала, что сама не замечаю, как палюсь. - Привал. Падаю на мох и ловлю на себе пристальный взгляд. - Я не ною! Он медленно кивает и свой мешок начинает потрошить. - Не долго, - сразу предупреждает, - некогда рассиживаться. - Конечно. Кончено, - киваю. Когда это ты, Яночка-стерва, такой послушной стала? Твой волк всегда из тебя веревки вил. Просто признай это. Рядом с ним ты слабохарактерная тряпка. И вот даже почти не обидно. Хотя с любым другим мужиком я бы такого не потерпела. Вон какие истерики Игорю закатывала. Растираю ноги-столбы. Проклинаю лес, Илью и свою непутевость. Зачем увязалась? Экстрима захотелось! Поперлась за свои мужчиной бандитом и, возможно, убийцей… Куда кстати мы идем? Растеряно оглядываюсь. В рот неожиданно тычется пластик. Хватают на автомате бутылку и начинаю жадно пить. Илья не останавливает. Хотя наверняка воды у нас с собой не так много. И надо бы ее рассчитывать. А может нам идти недалеко? - Куда мы идем? - все-таки спрашиваю. - Не поздно ли для вопросов? Он забирает бутылку, из которой я уже не пью. Сам делает несколько глотков. И я завороженно любуюсь как его губы обхватывают пластиковое горлышко. Вокруг лес. Бурелом. Ощущение, что начинают опускаться сумерки. Или просто так темно из-за плотного кокона размашистых веток. А я сижу и мечтаю о губах, которые еще недавно целовали меня. Снова хочу, чтобы поцеловали. Илья замирает под моим взглядом. Даже пить перестает. Шумно сглатывает остаток. - Будешь так пялиться, я не выдержу. Не угроза. Не предупреждение. Просто констатация факта. - Я устала очень, - начинаю немного хныкать, - не надо больше. Хотя кому я вру? В глазах моих бурлит уже такая же похоть как у него. В голове проносятся картины того, что было. Того, что, возможно, еще будет. Почему нет?! И что удивительно рядом с ним я не чувствую себя использованной. Или еще как. Даже его грубость не обижает. Наверное, я дурочка влюбленная, но после всего что случилось, хочу продолжать верить ему. Верить в него. Раз уж он сам перестал. Должен быть в мире хоть один человек, который в него верит. Может быть, он все это в моих глазах читает. Щенячью преданность эту. И, похоже, она ему вовсе не нравится. Не нужны ему мои чувства. Не нужна ему вся эта сложность. И я ему не нужна. - Как ты меня достала! Ненавижу тебя! Дурак! Пугаюсь, что без меня уйдет. Бросит. Как и обещал. Но уже в следующую секунд лететь начинаю. На руках его мгновенно оказываюсь. Вскрикиваю от неожиданности. На автомате обвиваю мощную шею. Нос сразу забивает знакомый, родной аромат. Я к нему уже привыкла. Не боюсь нисколько. Становится неважно, куда он меня несет. Хоть на край света. Яна, у тебя совсем крыша поехала. Очнись! Но внутренний голос разума слишком слаб. А крыша едет основательно. Большая такая. Дубовая, наверное. И я смиряюсь. Ну, поехала и поехала. Может у женщины раз в жизни поехать крыша? Тем более, когда такое происходит. Похищение. Первый секс. Побег вместе с бандитом. От которого бы надо самой убегать. Да только никак не убегается. - Спасибо! - опускаю голову на его широкое плечо. Ловлю протяжный немного обреченный вздох. А на душе так тепло и спокойно становится. Словно не с похитителем по непроходимому лесу бреду, а с любимым по светлой ухоженной тропке аллеи гуляю. Я и правда, наверное, чокнутая. Утыкаюсь носом в теплую шею и ловлю свой личный кайф. Свою личную дозу эндорфинов и дофаминов. И неважно, что там завтра будет. Или даже через час. Даже если мы вскоре расстанемся. Эти моменты мне душу греть будут. Всю мою жизнь. Глава 22 - Ты шутишь ведь, да?! - Ты слишком разговорчивая для жертвы, - скалится Илья. Это он еще не понял значит. Надо донести до мужика. - Кто сказал, что я жертва? Я сама за тобой пошла. Забыл?! - Действительно. Ты просто ненормальная. Я забыл об этом. - Без обзывательств, пожалуйста. Снова перевожу взгляд с убогого шалаша, из-за которого и разгорелся весь этот спор, на Илью. Он все еще в футболке. Потому что свою кофту. Единственную кофту. Отдал мне. Она длинная. Прикрывает попу. Но мне все равно некомфортно под его раздевающим взглядом. Голодным. Хотя, возможно, он такой не из-за меня. Последний раз мы ели в той лесной избушке. Откуда нас выкурили вертушки отца. Даже когда вылезли из темного узкого лаза, черти где, возле какого-то ручья, еще долго слышали звук вращающихся лопастей. Поэтому весь день шли почти не останавливаясь. А последние минут двадцать я без ног валялась на уже остывающем мху, пока Илья… мастерил. Еще раз смотрю на итог его творчества. Морщусь. Авантюризм из головы улетучивается так же быстро, как тело окутывает холод. Если нас тут не разорвут хищники, то к утру мы точно околеем от холода. - Костер разжигать нельзя, - еще более радует меня Илья. - А как мы греться то будем? - потираю плечи. - Как звери. Он смотрит на меня долгим нечитаемым взглядом. Я вспыхиваю. В голове опять картинки минувшего утра. Но тогда под нами был хотя бы старый диван. А заниматься этим на колючем, сухом валежнике… Простите. Я на такое не подписывалась.