— Экзорциста? — Поди знай. Этот палеонтолог сказал, что это все слухи. Но Франк после этого, судя по всему, принялся дистанционно изучать теологию, отказался от общения со всеми, с кем раньше работал, и нашел новых друзей. — Каких новых друзей? — Этого он не сказал. Он не особо вдавался в детали. Сказал, что столько лет прошло и он с тех пор с Франком не общался. Санна кивает. Все, что касается Мари-Луиз и Франка, кажется все более и более странным. Она раздумывает над тем, что говорил Судден по поводу Национального отдела расследований. Похоже, этого не избежать, сама она не знает, куда им двигаться дальше. — Сообщи об этом Бернарду, — произносит она тихим голосом в тот самый момент, когда дверь секционного зала внезапно распахивается. Запах дезинфекции разносится по коридору, и на пороге показывается высокий осанистый мужчина лет тридцати. Взъерошенная пышная шевелюра нависает над пронзительными синими глазами. — Хорош по стенкам жаться, — произносит он и жестом приглашает их войти. — Эйр, — говорит Эйр и протягивает ему руку. Он пристально смотрит на нее. — Фабиан Гардель. А вы, наверное, новый Бернард? Он одаривает Санну улыбкой, когда та протягивает ему пакет с фалафелем. Все в зале выглядит стерильным и холодным. Белый кафель и нержавеющая сталь поверхностей. Пол покрыт прорезиненным паласом. На широком секционном столе лежит Мари-Луиз Рооз. Она без одежды. Ее тело абсолютно лишено цвета, только на груди ярким пятном зияет большой кратер. — Сразу к делу? — спрашивает Фабиан и смотрит вниз на Мари-Луиз, как будто ловит ее взгляд. — Да, — отвечает Эйр с излишней энергией. — Как вы знаете, я еще очень далек от завершения экспертизы, — отвечает он и улыбается ей. — Знаем, — говорит Санна. Фабиан проводит рукой вдоль шрамов на шее жертвы. — Вот причина смерти. — Мы о них говорили, — говорит Эйр. — Из них какой-то гребаный крест получается. Фабиан чуть заметно улыбается. — Первая моя мысль, что эти разрезы и удары в грудную клетку сделаны одним и тем же охотничьим ножом, который нашла команда Суддена. На теле есть частички тех водорослей, которые были на рукоятке ножа. Конечно, нам нужно дождаться точного анализа, но я подозреваю, что его результаты подтвердят мое предположение. — Что еще? — спрашивает Санна. — Раны были нанесены с применением силы. Раневые каналы глубокие. — То есть можем считать, что мы ищем кого-то сильного? Мужчину? Фабиан раздумывает, прежде чем ответить. — Ее убили, когда она лежала на диване. Так что даже человек с умеренными физическими данными смог бы нанести ей такие раны. — А под каким углом? Сверху? — Именно так. Эйр пробирает дрожь — в зале холодно. Похожее на изваяние лицо Фабиана излучает такую же мужественность, как и его руки, а гладкая кожа в свете больничных ламп кажется слепленной из ледяных кристаллов. Она замечает, что он опустил взгляд вниз на ее ногу, которой она нервно отбивает чечетку по полу, и она немедленно останавливает себя, сразу вспомнив про свои потрепанные кеды. Они еще и грязные, и видно, что шнурки порваны, по крайней мере в одном месте. Пока его синие глаза изучают ее, ей хочется одного — свалить отсюда. Она чувствует себя серой и унылой по контрасту с энергией, которую излучает этот человек. — А вы можете еще что-то сказать об обстоятельствах убийства? — спрашивает она, краснея. — Судя по тому, с какой агрессией преступление было совершено, мы склоняемся к мысли, что это кто-то из ее знакомых, — добавляет Санна. — Агрессия, с которой преступник повалил ее на диван и набросился на нее. Что скажешь? Согласен с этим? Фабиан хмурится. Он встает рядом с головой Мари-Луиз, достает фонарик и направляет его свет ей на волосы. — Не совсем. Нападение произошло в любом случае не спереди. Он отводит в сторону волосы по пробору около макушки и освещает синяк на коже головы. — Он крепко схватил ее за волосы. Судя по отметине, сзади. И сильно и резко потянул голову назад. — Вы хотите сказать, что он напал на нее неожиданно? Застал врасплох? — уточняет Эйр. Фабиан кивает. — Потом, видимо, какое-то время удерживал, минуты две, не меньше, прежде чем ударить ножом по горлу. — У меня тут что-то не сходится, — говорит Эйр. — Зачем кому-то нападать на пенсионерку и делать с ней такое? — Итак, если суммировать первичные выводы, — нетерпеливо обрывает ее Санна, — все указывает на то, что Мари-Луиз атаковали сзади, схватив за волосы и потянув голову назад. Убийца крепко удерживал ее некоторое время, пока не полоснул по горлу, а потом перешел к окончательной расправе, нанеся удары ножом в грудную клетку, в легкие, в сердце и так далее. Фабиан кивает. Он потягивается, отводит плечи назад и непроизвольно зевает. Под халатом проступают мышцы, и Эйр прячет глаза. — Еще что-то? — спрашивает Санна. — Я же сказал, мне тут еще работать и работать. Эйр прикусывает губу и засовывает руки в карманы. — Это какой-то чертов кошмар, — бормочет она под взглядом Фабиана. — А большинство кошмаров, — произносит Фабиан мягким голосом, — заканчиваются встречей с монстром. Рано или поздно он объявится, вот увидите. 8 Прочесывать местность начинают от жилья Роозов в квартале Сёдра Виллурна. Около шестидесяти добровольцев принимают участие в поисковой операции, кое-кто с собаками, натренированными брать след и разыскивать людей. В месте общего сбора атмосфера хоть и напряженная, но дружелюбная. Женщина в светоотражающем жилете одалживает у другой резиновые сапоги, двое мужчин заняты на раздаче бутылок с водой, фруктов, шоколадок и протеиновых батончиков. Еще одна дама ходит среди добровольцев и проверяет удостоверения личности и возраст участников операции, а заодно выясняет, у кого при себе есть пауэрбанки, чтобы те, у кого садится аккумулятор на телефоне, могли своевременно подзарядить его. Здесь же несколько журналистов, но они стараются оставаться в тени. К наступлению сумерек все приоритетные зоны поисков уже прочесаны без каких-то результатов. Проверены все улицы одна за другой, все сады, канавы, детские площадки, парки, гаражи, склоны, мусорные контейнеры и живые изгороди. Франк Рооз исчез без следа. Санна и Эйр встречаются с мужчиной средних лет, который возглавляет поисковую операцию, у него большой опыт такого рода. Он подтверждает, что сделано все возможное. — Какие ресурсы все-таки были задействованы в первые сутки? — интересуется он у них. — Все возможные. Мы обошли все дома по соседству, привлекли к делу несколько патрулей с собаками… — отвечает Санна. — Вам нужно было обратиться к нам раньше. — Понадобилось время, чтобы разбить территорию на сектора. У нас мало ресурсов, вы и сами знаете. Мужчина удрученно вздыхает. — Что? — Ваше описание — передвигается на инвалидном кресле, но может обходиться и без него, было немного туманным. — Как я уже вам объясняла, несколько лет назад он стал жертвой несчастного случая, но проходил реабилитацию… — Это я знаю, — прерывает он ее. — Я только хотел сказать, что если он и правда мог ходить самостоятельно, то может быть уже очень далеко отсюда. — Только вот если он ранен… — нетерпеливо перебивает его Эйр. — Это неважно. Эндорфины могут помочь телу. Когда ты тяжело ранен, они могут даже подействовать как обезболивающее. Он может быть уже где угодно на острове. — Если он вообще может сейчас передвигаться на своих двоих, — возражает Эйр. — Во всяком случае, это более вероятно, чем то, что он сквозь землю провалился. Вечером Эйр болтает немного с Сесилией и они выводят Сикстена на прогулку. Парк рядом с квартирой, которую они снимают, ничем не отделен от окружающих его улиц. Никакой отграничивающей ограды, а в самом парке никакого освещения. Мимо торопятся прохожие, кто-то домой, кто-то быстро выгулять собаку. Сесилия говорит что-то вроде того, что мир, кажется, разваливается на части, но у Эйр нет сил ее утешить. После прогулки она уединяется на кухне и углубляется в чтение интернет-статей о пожертвованиях, сделанных Мари-Луиз и Франком Рооз. Она не может выкинуть из головы фотографии с места преступления, и ей трудно сосредоточиться.