– Алло, – повторила Кэти. – Джеймс? – Да, привет еще раз, – попытался я говорить четко. – Прости, я… забыл посмотреть на часы. – Что ты хотел? – тихо спросила она. – Кэти, прости, что я сегодня накричал на тебя. Просто я был зол. Зол не на тебя, а на всю ситуацию в целом. – Хорошо, я … понимаю. – Кэти, скажи мне, что это неправда. Пожалуйста, – начал умолять ее я. Она помедлила несколько секунд, прежде чем ответить. – Это правда, – почти шепотом ответила она. – Твою мать! – вырвалось у меня. Я промолчал несколько секунд, обдумывая все сказанное. На том конце трубки тоже было тихо. – Кэти, ты еще тут? – Да. – Так, послушай меня, пожалуйста. Мы что-нибудь придумаем, чтобы никто не узнал, хорошо? Просто расскажи мне все, что я должен знать. О чем ты умолчала, или забыла. Вместе мы сможем найти выход. Что бы от меня не потребовалось для этого. Кэти ничего не ответила, но я слышал ее размеренное дыхание в трубке, поэтому продолжил: – Я сегодня узнал о твоем бывшем муже и Линде, этот чертов тренер знает это. Он угрожал, что расскажет, если я не отведу от него подозрения. Я… не знаю, что я буду с ним делать, но это пока не важно. Завтра суббота, поэтому у нас есть два выходных, чтобы придумать план. Давай встретимся завтра, все обсудим. Пожалуйста. На том конце провода повисла пауза. – Пожалуйста, Кэти, – молил я ее шепотом. – Хорошо, – ответила она спустя несколько секунд. – Отлично! Тогда до завтра? – с надеждой спросил я. – До завтра, Джеймс. Я положил телефон на стол и облегченно вздохнул. Она согласилась. Не слишком много энтузиазма присутствовало в ее голосе, но она согласилась, а это главное. Мне не хотелось ее терять. Еще до конца не осознавая, кем она была мне, другом или чем-то больше, одно я знал точно. Кэти стала мне очень дорога. От понимания, что она дала мне возможность помочь ей выпутаться из этой ситуации, мне стало немного легче на душе. К тому моменту я был уже достаточно пьян, и мной было принято решение остановиться и отправиться спать. Следующий день обещал быть непростым и очень ответственным. Ноги поплелись до спальни, что бывало не так уж часто в выходные. Обычно я засыпал на диване. Или на полу, как получится. Следующим днем мне предстояла встреча с Кэти. Мысль о ее улыбке заставила меня прикрыть глаза, и я отключился. 13 С утра, а вернее в обед, я проснулся и использовал все возможные способы, чтобы привести себя в нормальный вид. Душ, завтрак, снова душ. Чтобы наверняка. Я выехал к Кэти около трех часов дня. Я старался не торопиться и вести себя спокойно, но моя нога не слушалась меня и давила на газ все сильнее. С визгом шин моя машина припарковалась у ее дома, и, пока я шел, а вернее сказать, бежал к ее двери, в мою голову пришла мысль. Мне надо было расположить ее к себе, чтобы она рассказала мне то, чего боялась. И, возможно, я знал способ, как этому поспособствовать. Но я сам не был уверен, что был готов к тому, на что решился. Могла ли она меня понять? Захотела ли бы вообще понимать? Кэти открыла дверь и натянуто улыбнулась мне. Волосы были собраны в пучок, на ней были надеты джинсы и большая растянутая белая кофта. – Привет, – неуверенно произнес я. – Привет, – ответила она. – Одевайся, прокатимся. Сначала она нахмурила брови в сомнении, но после вернулась в дом, накинула куртку и последовала за мной к машине. – Расскажешь, куда мы направляемся? – спросила она, пока мы садились в машину. – Не переживай, в дремучий лес я тебя не увезу, – улыбнулся я. – В моем случае, это несмешная шутка. – Да, прости. Ну что за болван! – Хочу тебе кое-что показать. Если честно, мне только сейчас пришла в голову эта идея. И я еще сам не уверен, что готов к этому. Но вдруг мне этого захотелось, – я повернулся к ней. – И я хочу, чтобы ты была рядом в этот момент. Мотор машины с ревом завелся, и я тронулся с места. – Хорошооо, – неуверенно протянула она. – Не уверена, что мне нравится эта идея, но я явно заинтригована. – Хочу тебе рассказать немного о себе. Кэти прищурила глаза и кивнула. – Начну с самого начала. Когда мне было восемь лет, мой отец умер, – начал я. – Вернее его убили. Он был полицейским и влез туда, куда не стоило. По крайней мере, мне всегда так говорила мама. До этого мы были обычной нормальной семьей. А после смерти папы мама впала в депрессию. Даже лучше сказать в ступор. Она просто лежала в кровати в обнимку с его домашней футболкой и не вставала. Со временем она начала отрываться от этого занятия, но лишь для того, чтобы сходить за бутылкой виски. Так она потеряла работу, дом и все, что мы имели. Она получала пенсию по потере кормильца, но всю ее попросту пропивала. Меня кормили соседи, помогали, чем могли. После того, как мы потеряли дом, мама на оставшиеся деньги купила трейлер. Ужасное дерьмо, я скажу тебе. Я помню его запах, как сегодня. Он вонял мокрой псиной, мочой и подгоревшим маслом. В трейлерном городке мама нашла себе новых собратьев по выпивке. В тот момент, мне кажется, она забыла обо всем. О трагедии с отцом, о том, что мы все потеряли. И даже обо мне. Но она начала улыбаться. Пьяной кривой улыбкой, но мне было десять, и я был рад, ведь думал, что мама счастлива. Я продолжал учиться и к старшим классам понял, что если я не смогу поступить в хороший университет, то всю жизнь проживу в этом трейлере, медленно спиваясь. Я усиленно учился и в итоге поступил в универ. Мама была рада, наверно. Скорее она была рада, что я просто от нее уеду. Она умерла, когда я еще и не закончил первый курс. Алкогольное отравление, – громко вздохнул я и почувствовал, как Кэти положила мне руку на плечо, чуть сжимая его. – Тогда я и встретил ее. Анну, – стоило мне произнести ее имя, как в животе образовался вакуум, прижимая мои кишки к позвоночнику. Чувство было настолько сильное, что я издал тихий жалкий стон и прижал руку к животу. Кэти задержала дыхание и посмотрела на меня, стараясь не шевелиться. – Мы познакомились с ней, когда мне было двадцать. А ей восемнадцать. Я тогда учился на втором курсе, а она только заканчивала школу и готовилась к поступлению в институт. Мы встретились где-то на вечеринке у общих друзей. Знаешь, когда у кого-то родители уезжают, их дети всегда закатывают ужасные тусовки с рекой алкоголя и морем разврата. Она была милой. Красивой. Очень красивой. Она внимательно слушала мои тупые рассказы и всегда улыбалась. В тот же вечер я сразу понял, что влюбился. Бесповоротно. Мы начали общаться, встречаться. Через три года мы поженились. Скромная свадьба, где были только самые близкие. В общем, все шло замечательно. Я был счастлив, Анна была счастлива. Так мы прожили пять лет. Я начал свою карьеру в полиции. Она окончила медицинский институт, и начала практику в больнице. И тогда она сообщила мне, что беременна, – я издал счастливый смешок. – Знаешь, я был на седьмом небе от счастья. Мы узнали пол ребенка через несколько месяцев, это была девочка. Мы долго спорили насчет имени, но в итоге сошлись на одном – Элизабет. Малышка Бэтти, – я сделал глубокий прерывистый вдох и почувствовал, что по моим щекам начали скользить слезы. Ртом я попытался поймать воздух и успокоиться. Помолчав какое-то время, я краем глаза взглянул на Кэти, но она лишь смотрела себе под нос, не проронив ни слова. Мы подъехали к месту назначения, и я остановился. Кэти немного осмотрелась вокруг и перевела взгляд на меня. Но мой взгляд был сосредоточен на моих руках, я боялся поднять глаза и разжать мертвые пальцы на руле. – Тот день я помню, как сегодня, – продолжил я тихо, прикрыв глаза. – Мы просто поехали в магазин, хотели купить детские шторы в комнату малышки Элизабет. Знаешь, такие милые, с детскими картинками. Какие-то облачка и мишки. Мы нашли их в интернете, но ехать за ними пришлось на другой конец города. Мне так не хотелось туда ехать, но беременные такие упертые, ты не поверишь. Если ей что-то ударило в голову, то тебе не сбежать. Если бы я только знал…, – вздохнул я и открыл глаза. – В общем, в нас на всей скорости въехал какой-то пьяный выродок, который уснул за рулем и потерял управление, – я услышал испуганный резкий вздох Кэти, отчего мой голос начал дрожать. – Они погибли в ту же секунду. Моя Анна и моя малышка Бэтти, так и не увидев свет, – с трудом договорил я. Воздуха вдруг резко стало не хватать, и я начал захлебываться. Упав лицом на руль, я закрыл его локтями. Стоило произнести все историю вслух, как мой мозг осознал, что это все действительно произошло. Это все было моей жизнью! У меня была Анна, моя любовь. А теперь ее не стало. Нет, и никогда больше не будет. Не будет висеть в маленькой розовой комнате шторы с облаками. Я никогда не услышу восторженные крики Анны, когда она увидела бы первую улыбку нашей дочки. Ее заспанное и уставшее лицо, когда мы проснулись бы от детского плача в три часа ночи, и я бы сказал ей: «Спи, любимая, я сам». – Эй, тшш, – попыталась Кэти оторвать меня от руля. Никогда не увижу, как смеялась бы Анна, как я меняю подгузник. Как она радовалась бы, увидев первый шаг нашей дочери, первое слово. Школа, первые ссоры с Бетти, когда обе бы искали поддержку в моих глазах. А что бы мог я сделать? Как можно встать на чью-то сторону, когда ты так безумно любишь их обеих? Переходный возраст моей малышки, первые парни, которых я бы встречал с ружьем. Первое разбитое сердце… – Эй, Джей, иди сюда, – удалось Кэти вырвать меня из мыслей. Оторвав меня от руля, она притянула меня к себе. Зарывшись лицом в ее шею, я издал несколько громких всхлипов. Никогда раньше не давал вырваться всем моим эмоциям наружу. И вот тогда, с ней, меня прорвало. Я не мог и не хотел больше держать это в себе. Это поедало меня столько лет, что от моей души остался только огрызок. – Джеймс, я…, – начала Кэти, но ее дыхание начало сбиваться. – Прости, – смог лишь выговорить я и продолжил всхлипывать у нее на плече. – Нет, все хорошо, – сказала она срывающимся голосом, поглаживая меня по голове. – Джеймс, мне так жаль. Это так ужасно. Я даже не знаю, что нужно говорить в такой ситуации, но я тут. Я с тобой. – Ты со мной, – шепотом повторил я. – Да, я здесь, – снова сказала она и обняла крепче. С трудом я немного успокоился и аккуратно оторвался от ее плеча. Я поднял на нее свой взгляд и увидел, что на ее щеках заблестели дорожки от слез. – Прости, я не хотел, чтобы ты плакала, – я поднял руки и вытер ее слезы. – Хватит извиняться, – одернула она меня. – Хорошо, – попытался улыбнуться я. Медленно, но верно, мое дыхание восстановилось. Кэти поглаживала меня по плечу и сочувственно смотрела. Сложно было сказать, помогал этот ее взгляд или делал еще хуже. – Давай прогуляемся, – сказал я. Кэти кивнула в ответ, открыла дверь и вышла из машины. Я сделал глубокий вдох, чуть задержал дыхание и резко выдохнул. Пришло время вернуться к началу. Нельзя было больше жить и заставлять себя думать, что этого всего не было. Открыв дверь машины, я вышел на улицу. В нос ударил до боли знакомый запах свежеиспеченного хлеба, издающегося из маленькой пекарни неподалеку, и мне стало не по себе. Кэти повернулась ко мне и закуталась плотнее в свою куртку. – Это наш дом, – произнес я, показывая взглядом на домик через дорогу. – Был нашим когда-то. Кэти последовала за моим взглядом и посмотрела на здание. – Наш маленький уютный домик, – продолжил я почти шепотом. – До сих пор помню нашу маленькую кухню, где пахло запеченным цыпленком. Свежими овощами. И цитрусом. Анна очень любила готовить. Не всегда ее эксперименты на кухне удавались, особенно ее куриный пирог, – тихо посмеялся я. – Получился со вкусом соды. Но по большей части ее блюда были прекрасны. Такие простые и домашние.