Альвар шагнул к нему и прокашлялся, только тогда Фред заметил его присутствие. В глазах Ульсена застыл ужас, на лбу и щеках блестели капли пота. – Ты уже вызвала врача, Харриет? – спросил он. – Немедленно сделай это. А ты, Фред… Альвар и сам толком не знал, что хотел от Фреда. Он оттягивал время, потому что до сих пор не придумал, что бы такого им сказать, чтобы в сложившейся ситуации выставить себя в самом выгодном свете. Фред не дал ему времени на размышления. – Что за черт! – повторил он еще раз. – Что здесь произошло? Это ты ее ударил? Альвар ответил не сразу. Но в эту секунду ему снова вспомнился разговор с Бенито в саду и то, с каким непроницаемым холодом в глазах «гангстерша» описывала ему классную комнату и цвет резиновых сапог Вильды. – Я, – кивнул Альвар. В первый момент он испугался и оглянулся на Саландер. Лисбет тряхнула головой, словно не ожидала от Ульсена ничего другого. Но отступать было поздно, и момент для колебаний был самый неподходящий. – Это сделал я, – повторил он громче. – Она угрожала всему подразделению. – Но… черт. – Фред утер лоб и склонился над телом. – Бенито, Бенито… ты жива? – Ты бы лучше побеспокоился о ней. – Альвар кивнул в сторону Фарии Кази. – Мы превратили подразделение черт знает во что… Видишь, что у нее в руке? – Альвар кивнул на стилет. – И это она хранила у себя в камере, несмотря на все наши металлодетекторы. Еще немного – и она набросилась бы на Фарию. Я подоспел вовремя. Альвар запнулся, словно понял, что зашел слишком далеко, и снова скосил глаза на Саландер. Он ожидал от нее одобрения, поддержки, но Лисбет оставалась тверда, как скала. – Она хотела убить меня, – подала голос Фария Кази и подняла голову, демонстрируя красное пятно на шее. Это придало Альвару смелости: – И что я должен был, по-вашему, делать? – Он поочередно посмотрел на коллег. – Ждать, когда Бенито ее прирежет? Альвар не по своей воле ввязался в эту игру, но теперь выходить из нее было поздно. В дверях уже толпились заключенные, готовые вломиться в камеру. В любую секунду ситуация грозила выйти из-под контроля. В коридоре уже раздавались угрозы и ругань. Но потом кто-то зааплодировал, и волну возмущения перебили радостные женские возгласы. Настроение толпы сменилось. Гул голосов нарастал, ширился, заполняя все помещение корпуса, пока не сменился радостно-возмущенным воем, какой бывает на боксерском ринге или на стадионе. Отдельные гневные реплики были направлены не только против Альвара. Заключенные выкрикивали имя Саландер, как будто слухи о том, что произошло между ней и Бенито, уже успели просочиться за стены камеры. Ульсен понимал, что должен действовать. Теперь ему не оставалось ничего другого, как только идти до конца. Он закричал, что надо оповестить полицию. Хотя, конечно же, в «Подразделение Б» уже со всех сторон бежали охранники. Так бывало всегда в случае беспорядков. Альвар лихорадочно соображал, развести ли ему заключенных по камерам сейчас или дождаться подкрепления. Он приблизился к Фарие Кази и велел Харриет и Фреду показать ее врачу и психологу. Потом повернулся к Саландер и жестом приказал следовать за ним. Оказавшись в коридоре, Альвар буквально кожей чувствовал, как вокруг него накаляется атмосфера. Недовольство сдерживалось, бурлило, в любой момент готовое выплеснуться наружу. Альвар толкнул Саландер в камеру, проскользнул следом и запер дверь, в которую уже колотили кулаки. Коллеги отчаянно призывали женщин к порядку. Альвар молчал, не сводя глаз с Саландер. Сердце его билось в груди, как молоток. Лисбет приблизилась к столу, не удостоив его ни единым взглядом, и задумалась, взъерошив пальцами волосы. – Я привыкла сама отвечать за свои поступки. – Я всего лишь хотел тебя выгородить, – оправдывался Альвар. – Не ври. – Она впервые подняла на него глаза. – Ты хотел выглядеть лучше, чем ты есть… Все нормально. Можешь теперь уйти. Альвар не договорил. Он хотел объясниться как следует, но боялся показаться смешным. Уже в дверях он услышал за спиной голос Саландер: – Я ударила ее в гортань и попала как раз куда нужно. «В гортань», – мысленно повторил Альвар, прокладывая себе путь в толпе заключенных. * * * В ожидании Лулу Хольгер Пальмгрен пытался вспомнить, что же такого было в тех документах. Что он мог там проглядеть? Историю с удочерением Лисбет? Но он всегда знал о ней. И о том, как ее отец насиловал Агнету – тоже… Ладно, скоро все прояснится. Лулу всегда пунктуальна. Она работает четыре дня в неделю, и сегодня как раз ее вечер. Хольгер истосковался по ней. Лулу положит его в постель, поставит морфиновый пластырь и принесет документы из нижнего ящика стола в гостиной, куда положила их после визита Май-Бритт Торелль. Хольгер пообещал себе быть внимательным. Может, хоть на этот раз ему удастся помочь Лисбет… В этот момент в бедро словно вонзили нож, и он застонал от боли. «Где же ты, Лулу, приходи скорее», – мысленно взмолился Хольгер. И она явилась – не прошло и пяти минут, в течение которых он ждал, барабаня пальцами здоровой руки по одеялу. На лестнице послышались шаги, дверь заскрипела. Какое чудо, что она пришла на двадцать минут раньше… Но Лулу вошла молча, без обычного громкого приветствия, быстро проскользнула в гостиную, а затем в спальню. Хольгер затаил дыхание. Бесстрашие – одна из немногих привилегий старости. Трудно напугать того, кому нечего терять. Но страх Пальмгрена был другого рода. Сейчас Лулу вложит ему в руки бумаги, при помощи которых он сможет помочь Лисбет. В кои-то веки старик почувствовал, что ему есть для чего жить. – Привет. – Господи, ты не спишь! А я так надеялась… – Я ждал тебя. Я никогда не сплю в твою смену. – Но ты был такой усталый в последние дни. Думаю, это поездка в тюрьму так тебя измотала… Лулу появилась в дверях в разноцветном африканском платье, с яркой косметикой на лице. – Тебе было тяжело со мной? – Не надо об этом. – Прости, я хотел как лучше. – Ты все делаешь лучше некуда. Твоя главная проблема в том, что ты слишком часто извиняешься. – Прости. – Ну вот, видишь… – Что с тобой, Лулу? Ты сегодня такая нарядная… – Познакомилась со шведским мужчиной из Вестерханинге. Инженер и с новой «Вольво», представляешь? – Он, конечно, без ума от тебя. – Надеюсь. Лулу поправила подушку и помогла Хольгеру сесть. Пока спинка больничной койки со скрипом принимала вертикальное положение, Лулу не переставала щебетать о мужчине из Вестерханинге по имени Роберт или Рольф – Хольгер слушал ее плохо. Наконец она положила ладонь ему на лоб. – Ты вспотел, старичок. Пожалуй, пора принять душ. Никто не умел говорить глупости с такой нежностью, как это делала Лулу. Обычно Хольгер любил поболтать с ней, но сегодня он молчал, глядя на неподвижную левую руку, и чувствовал, как в нем поднимается раздражение на собственную беспомощность. – Прости, Лулу. Не могла бы ты для начала сделать для меня кое-что другое? – Всегда твоя услуга, – послушно отозвалась девушка. – «Всегда к твоим услугам», – поправил Хольгер. – Будь добра, принеси бумаги из нижнего ящика. Мне надо просмотреть их еще раз. – Но там такие ужасы… – схватилась за голову Лулу. – Ты же сам рассказывал. – Ужасы, – подтвердил Хольгер. – Тем не менее мне надо взглянуть на них еще раз. – Конечно, конечно… Лулу исчезла в гостиной и вскоре появилась снова, с пачкой бумаг. Теперь их как будто было больше, чем в прошлый раз. Как видно, Лулу прихватила из ящика что-то лишнее. У Пальмгрена от волнения перехватило дыхание. – Вчера ты как будто был повеселее, Хольгер, – услышал он голос Лулу. – Это опять та Саландер, да? Она водрузила кипу на ночной столик, освободив для нее место среди таблеток и книг. – Это она. Было ужасно видеть ее в тюрьме. – Понимаю. – Можешь прихватить мою зубную щетку… Заодно поставить пластыри… и… пододвинь мою ногу чуть влево, ладно? Все тело ниже пояса… – Хольгер замолчал, подбирая слова. – Как будто ножами режут? – подсказала Лулу. – Именно, ножами, – согласился Хольгер. – Я так часто это говорю? – Ты все время так говоришь, – кивнула Лулу. – Вот видишь… это старческое. А теперь я хотел бы заняться бумагами… Слушай, не пора ли тебе навестить твоего Рогера? – Рольфа, – поправила Лулу. – Рольфа. Надеюсь, он порядочный человек. Это главное. – Ты уверен? – переспросила Лулу. – А ты всегда встречался только с порядочными женщинами? – Мне следовало бы встречаться только с порядочными, скажем так. – Все вы так говорите, а сами только и делаете, что бегаете за смазливыми мордочками. – Не скажи…