– Мне некуда его положить. Сумочка, которую я взяла, огромная и однозначно не будет смотреться с моим нарядом. Его полные губы разливаются в вялой улыбке. – Тебе обязательно брать с собой телефон? Оставь его тут. Нас не будет всего несколько часов. – Ну... – я замолкаю. Два часа без телефона – слишком долго для меня. – Да, обязательно. Что если брату понадобится помощь? Или маме? Взгляд Дрю смягчается, и я замечаю в нем понимание. – Можешь положить телефон в лифчик? На что я хихикаю. Но я ведь никогда не хихикаю… – Удивлена, что ты знаешь об этом старом добром трюке. Но ничего не выйдет. На мне нет лифчика. По-моему, он проглотил язык. Реакция Дрю стоила этих слов. – Я могу положить его себе в карман, если хочешь. – Правда? Спасибо, буду очень признательна. Переключаю телефон на виброрежим и отдаю Дрю, наши пальцы соприкасаются. Заряд тока проходит по моей руке и рассеивается, пока я смотрю, как Дрю убирает телефон в карман. – Пошли. Родители встретят нас снаружи у машины. Я выхожу следом за Дрю из гостевого домика к гигантскому гаражу на четыре машины. У этих людей слишком много денег, и это порой ставит в тупик. – Мы поедем с ними? – Папа настаивает. Не похоже, что Дрю сам рад тому, в чем пытается меня убедить. Я тоже не горю желанием ехать с ними. – Думаю, так у нас будет преимущество, и мы сможем напиться в хлам, если захотим. Я видела Дрю в «LaSalle’s» много раз. – Никогда не видела тебя пьяным. И судя по твоим же словам, ты не любишь терять контроль. А для меня «напиться» – все равно, что потерять контроль. Он смотрит на меня. – Ты права. Похоже, ты меня изучила. – Не совсем, – шепчу я, когда мы подходим к гаражу. Мне бы хотелось, но он держит свои секреты при себе. – Ты не берешь пальто? Я качаю головой, сдерживая вздох, который хочет сорваться с моих губ, когда Дрю берет меня за руку. Моя реакция на него просто смехотворна, и мне действительно надо научиться ее контролировать. Все чувства между нами ненастоящие, и я должна это помнить. И неважно насколько эти ощущения мне нравятся. Мне нравится чувство, которое возникает, когда наши пальцы переплетаются. – Ты так замерзнешь, – говорит Дрю, когда мы останавливаемся напротив гаража, чтобы дождаться его родителей. Некий намек на удовлетворение зарождается во мне, потому что они изводили нас с тех пор, как мы вернулись домой, а сейчас мы те, кто их ждет. – Может, ты меня согреешь? – улыбаюсь я, подталкивая его руку вверх к моему плечу и восхищаясь его каменными бицепсами. Я надеялась мельком увидеть его без рубашки, но этого пока не произошло. Знаю, под одеждой скрывается божественное тело, и я хочу увидеть каждый его сантиметр. Дрю приподнимает бровь. Мне и правда нравится, когда он так делает. – Ты со мной заигрываешь? Я собираюсь флиртовать еще больше, когда появляются его родители. Оба торопливо направляются к нам, когда одна из дверей гаража открывается, и моему взору представляется великолепный черный «Range Rover», припаркованный внутри. Стараюсь казаться беззаботной, когда мы подходим к машине. Дрю открывает для меня дверь, пропуская вперед. И, клянусь, я почувствовала, что его палицы пробежались по моей пятой точке. Но когда мы устраиваемся на местах, выражение его лица выглядит совершенно безучастно, поэтому я списываю это на то, что мне показалось. Его родители почти не разговаривают, и от этого я чувствую себя скованно. Интересно, не поссорились ли они. Или, может, до сих пор злятся на то, что я собиралась так долго? Дрю заверил меня ранее, что ужин не начнется раньше семи, а значит, у нас есть еще целых полчаса. Но, может быть, им нравится приезжать пораньше, чтобы занять лучший стол. Вот дерьмо, я не знаю. Я не знаю, что меня там ждет, поэтому жутко нервничаю. Дрю снова берет меня за руку, и когда я смотрю на него – улыбается. У меня вдруг возникает ощущение, что вместе мы выстоим против целого мира. Мы завязли тут, и нам придется зависеть друг от друга, чтобы пройти через это. Звучит весьма драматично и глупо, но я не могу изменить своих ощущений. Также как и не могу не смотреть на него дольше положенного, восторгаясь мужественной красотой его лица. Несправедливо, когда люди выглядят так прекрасно, что их хочется запечатлеть навеки. Своим великолепием он должен вызывать у меня отвращение, но вместо этого рядом с ним я чувствую себя влюбленной до беспамятства дурочкой. Я так пристально на него смотрю, что мне становится интересно: чувствует ли он мой взгляд. Когда он поворачивается, чтобы встретиться со мной взглядом, я понимаю: он почувствовал, что я за ним наблюдаю. Дрю улыбается, и эта улыбка меня успокаивает. Мое сердце пускается вскачь, и я задаю первый вопрос, который приходит на ум: – Что означает буква «Д»? Он хмурится и качает головой. – Что за «Д»? – Твое второе имя. Ты – Эндрю Д. Каллахан. – Я замолкаю в надежде, что его родители не слушают, о чем мы говорим. Его отец выруливает из гаража, а Адель бормочет ему что-то, но я не могу разобрать слов. – А... – кивает Дрю, как будто знает древнюю тайну. – А сама как думаешь? Хм, по-моему, он тоже со мной заигрывает. И мне это нравится. Это облегчает ситуацию, особенно учитывая драматическую напряженность на передних сидениях. – Дамблдор? Усмехнувшись, Дрю качает головой. – Нет. Я прикладываю указательный палец к подбородку. – Даниэль? – Не-а. – Дилан? – Конечно, многим Каллаханам давали это имя, но ты все равно не угадала. Мысленно перебираю варианты других мужских имен, начинающихся на «Д», но все они кажутся нелепыми, пока наконец мне не приходит в голову подходящий вариант. – Дэвид, – шепчу я. Его улыбка становится шире. – Все-таки догадалась. – Я выиграла приз? – спрашиваю я, одаривая Дрю ответной улыбкой. – Конечно, – спокойно соглашается он. – Что ты хочешь? – Ты меня спрашиваешь? Разве не ты должен определять приз? – Ты можешь получить все, что захочешь. – Он проводит большим пальцем по моей ладони, заставляя меня дрожать. – Скажи что, и оно станет твоим. Мы до сих пор не целовались. Ну, вчера вечером я быстро поцеловала его в щеку, но кроме этого поцелуя ничего не было. А я хочу. Хочу, чтобы Дрю меня поцеловал. Я говорю не о долгом французском поцелуе, хоть это и звучит многообещающе. Просто хочу хотя бы раз почувствовать касание его губ на моих губах. Хочу узнать, насколько они мягкие, каковы на вкус, узнать теплоту его дыхания, насладиться первым осторожным, захватывающим моментом перед поцелуем. Но настолько ли я отчаянно этого хочу, чтобы просить? Дрю Фэйбл колеблется, и я не знаю почему. Предвкушение разносится по моим венам, пока жду ее ответа. Не могу точно сказать, что со мной происходит, но, судя по всему, она чувствует то же самое. Мы флиртуем друг с другом по-настоящему. Не потому что должны, а потому что сами этого хотим. Это ослабляет напряжение, которое исходит с передних сидений. Понятия не имею, из-за чего они ругаются, но не позволю им до меня добраться. Рядом со мной в темноте сидит шикарная девушка, одетая в самое сексуальное платье, которое мне доводилось видеть. Оно облегает все изгибы ее тела, и оно такое, черт возьми, короткое, что мне не составило бы труда скользнуть под него рукой. Но задняя часть платья пробуждает во мне желание снять его и насладиться видом обнаженного тела Фэйбл. Глубокий вырез доходит до середины спины, открывая гладкую шелковистую кожу, лишь слегка прикрытую кружевом. Черт, я каждый раз забываюсь, глядя на нее. Так хочу к ней прикоснуться. Исследовать все ее тело. – Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, – говорит она неуверенным голосом так тихо, что ее едва слышно. Интересно, я сошел с ума или мне просто показалось, что Фэйбл попросила ее поцеловать? Бросив взгляд на передние сидения, вижу, что люди, сидящие на них, не обращают на нас внимания. Они слушают по радио джаз и шепотом разговаривают друг с другом. Они оба сердиты. Интересно, имеет ли это отношение ко мне? Хотя в данный момент меня это совершенно не волнует. Это вообще никогда не должно меня волновать. Предмет их спора – не моя проблема. – Дрю, – нежный голос возвращает меня к реальности. Я смотрю на Фэйбл и понимаю, что тону в ее зеленых глазах, – ты меня слышал?