– Зачем тебе моя помощь? – спрашиваю я. Он оглядывается. Наверное, боится, что кто-то увидит нас вместе. Неудивительно. Большинство парней не хотели бы, чтобы их заметили рядом со мной. Неприятно быть главной шлюхой кампуса. Особенно, когда ты даже не появляешься в этом гребаном универе. – Может, мы пойдем куда-нибудь и поговорим там? – говорит он с робкой улыбкой на лице. Уверена, большинство девушек тает при виде этой улыбки на его привлекательном лице. Он очень красив, и прекрасно это знает. Темные брови, которые идеально соответствуют каштановым волосам, и необычайно голубые глаза делают его просто неотразимым. Но я не такая, как остальные девушки, меня не интересует подобная хрень. – Никуда я с тобой не пойду. Хочешь что-то сказать – говори здесь. И быстрее, мне нужно домой. Я уверена, что мать снова ушла, а мой младший брат остался совершенно один. А это очень плохо. Он резко втягивает воздух, выглядя при этом раздражено. Плевать. Что бы он ни сказал, меня это вряд ли заинтересует. Но я слишком любопытна, мне нужно знать. Потом я смогу наслаждаться, прокручивая в голове этот разговор. Дрю Каллахан не разговаривает с такими, как я. Я – местная. Горожанка. А он – квотербек3 футбольной команды нашего университета, команды, которая всегда побеждает. Он – суперзвезда с кучей фанатов и всем, что прилагается к этому званию. Ради всего святого, да он же стремится попасть в национальную футбольную лигу! Я же тружусь на дерьмовой работенке и едва свожу концы с концами. Моя мать – алкоголичка, которая спит со всеми подряд, а младший брат уже начинает попадать в неприятности в школе. Наши миры совершенно разные, и я не имею ни малейшего понятия, что ему могло от меня понадобиться. – На следующей неделе День Благодарения, – начинает он, и я закатываю глаза. Это здорово, ведь все уедут из города, а значит бар, скорее всего, будет пуст. Отлично. – Продолжай. – Я должен вернуться домой, – он делает паузу и пристально смотрит на меня, заставляя чувствовать себя неуютно. Не понимаю, я-то тут причем? – Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Ладно, этого я точно не ожидала. – Что? Зачем? Он снова пристально смотрит на меня. – Я хочу, чтобы ты притворилась моей девушкой на неделю. Я шокировано на него смотрю. Ощущаю себя умирающей рыбой на суше, беззвучно открываю и закрываю рот. Словно задыхаюсь. – Ты шутишь? Он медленно качает головой. – Нет. – Почему я? – Я… – он качает головой и крепко сжимает губы, не желая ничего объяснять. – Я заплачу. Я скрещиваю руки на груди, но из-за идиотского пуховика это очень тяжело сделать. Я так его ненавижу, но это единственная теплая вещь, которая у меня есть. – Я не продаюсь. – Послушай, я не хочу заплатить тебе за что-то… связанное с сексом, – его голос становится ниже. И по моей коже пробегает холодок. Звучит так сексуально, хотя он явно сделал это не специально. – Мне просто нужно, чтобы ты притворилась моей девушкой. Нам не придется делить комнату, ничего такого. Я не буду пытаться залезть к тебе под юбку. Но нам надо будет выглядеть так, будто мы пара. Понимаешь, о чем я? Я молчу. Хочу, чтобы он продолжил, поскольку позже я смогу вспоминать о том, как чертов Дрю Каллахан умолял меня притвориться его девушкой. Это самое нереальное из того, что когда-либо со мной происходило. – Знаю, у тебя есть работа и другие дела. Наверное, тебе будет трудно все бросить и уехать на неделю, но клянусь, я сделаю так, чтобы это стоило твоего потраченного времени. Эта фраза заставляет меня почувствовать себя дешевкой. Словно я шлюха, которую может получить любой парень. Но все эти сплетни так преувеличены, столь возмутительны, что я даже их не отрицаю. В этом просто нет смысла. – О какой сумме идет речь? Его напряженный взгляд встречается с моим. Все, я в ловушке. Предвкушение охватывает меня, пока жду ответа. – Три тысячи долларов. Глава 2 «На этот раз я хочу узнать, каково это – быть чьим-то единственным выбором» – Фэйбл Магуайер За два дня до отъезда Фэйбл До сих пор не могу поверить, что я на это согласилась. Три тысячи долларов – не та сумма, мимо которой можно просто так пройти. И Дрю это знает. Он получил то, чего хотел, в тот самый момент, когда эта шокирующая цифра слетела с его идеальных губ. Несмотря на свою настороженность и волнение по поводу того, как, черт возьми, я собираюсь уехать из города на целую неделю, не развалив при этом свой мир на кусочки, я все же без колебаний сказала «да». Думаю, я просто слишком алчная. Не могу упустить такой возможности, и сколько бы я не повторяла себе, что делаю это ради семьи, все равно чувствую себя дрянью. Точнее я делаю это ради своего брата Оуэна. Ему всего тринадцать, и мне больно видеть, каким разгильдяем он становится. Оуэн очень милый, у него доброе сердце, но в школе он примкнул к дерьмовой компании, и теперь прогуливает уроки, крадет в магазинах всякую ерунду, и я знаю, что пару раз он курил травку. Почувствовала ее запах исходящий от его одежды. Нашей матери плевать. Я единственная, кого это волнует. И сейчас я уезжаю на неделю. Он не будет ходить в школу только половину времени с момента моего отъезда, но и этого вполне достаточно, чтобы вляпаться в неприятности. Терзающий меня страх вот-вот окончательно разорвет мне сердце. – Почему ты должна уехать? Я стаскиваю с верхней полки старую сумку, которой уже давно никто не пользовался. Облако пыли поднимается в воздух, когда она приземляется на мамину кровать. – Я ненадолго. – Неделя, Фэйбл. Ты оставляешь меня здесь с матерью на семь гребанных дней. – Оуэн садится на кровать напротив сумки и начинает кашлять от пыли, летающей в воздухе. – Не выражайся, – хлопаю я его по колену, он уворачивается, притворно вскрикнув. – Это особая работа, мне заплатят много денег. У нас будет отличное Рождество. – Да срать мне на Рождество. Я бросаю на него суровый взгляд, и он нерешительно бормочет извинения. С каких пор он стал так разговаривать в моем присутствии? Что случилось с моим плаксивым младшим братиком, который бегал за мной хвостиком и чуть ли не боготворил меня? – И за какую это «особую работу» платят такие деньжищи? – в его голосе слышен неприкрытый сарказм. Он еще слишком мал (ну, вообще-то, нет, я просто обманываю саму себя), но надеюсь, Оуэн не считает, будто я уезжаю, работать проституткой. Хотя, именно ей я себя и ощущаю. Я лихорадочно пытаюсь придумать оправдание. Не могу же я сказать Оуэну, чем в действительности буду заниматься. Я не говорила ему, сколько денег получу. Он знает только, что это большая сумма. Я еще не предупредила мать, хотя ее это вряд ли заинтересует. Я не видела ее почти сутки. У нее новый бойфренд, уверена, что она с ним. – Я буду работать няней в одной семье, пока они уедут в отпуск на День Благодарения. У них трое детей, – ложь так легко срывается с языка, что это меня пугает. Оуэн начинает ржать. Сопляк. – Ты будешь няней? Да ты ненавидишь детей! – Неправда! – Хотя на самом деле он прав. – Семья довольно милая (понятия не имею насколько Каллаханы милые). – И я буду жить в огромном особняке. Дрю сказал мне, что живет в Кармел. Никогда там не была, но слышала об этом месте. А в интернете нашла кучу фотографий. Это место потрясающее. Дорогое. Пугающее. – Думаю, ты не захочешь возвращаться. – Оуэн садится и пробегает пальцами по сумке, оставляя полоски на пыльной поверхности. – А еще ты будешь выглядеть как дешевая сучка, показавшись там с этой сумкой. – Ты только что назвал меня дешевой сучкой? – Не могу обижаться, ведь, скорее всего, это правда. Я буду выглядеть нелепо со своим мизерным гардеробом и потрепанной пыльной сумкой. Семья Дрю будет надо мной смеяться. Да и он, вероятно, тоже. Сунет мне пятьдесят баксов и подкинет до автобусной остановки, когда до него дойдет, что я самая дерьмовая в мире фальшивая девушка. – Возможно, – ухмыляется Оуэн. – Надеюсь, твой отъезд того стоит. В какой-то момент меня отхватывает паника, но я быстро ее отгоняю. – Да, обещаю. – А что, если мама исчезнет? – На секунду я вижу прежнего Оуэна. Мальчика, зависящего от меня. Мальчика, который воспринимает меня как маму с тех пор, как на нашу мать стало невозможно положиться. – Этого не произойдет. – Я уже разговаривала с ней, и поговорю снова, прежде чем уеду. Ей нужно постоянно все разжевывать, будто это я – мать, а она – ребенок. – Я заставлю ее поклясться приходить домой каждую ночь.