— Нет. Я не подумал об этом. Знаешь, я возьму на заметку этот вопрос и все хорошенько обдумаю… А потом мы с тобой согласуем эту легенду… Хорошо? Наташа кивнула. — Ты им рассказывал обо мне что-то, чему я должна соответствовать? — Ну… Я сказал, что ты работаешь в детском саду… Ничего особенного. Я говорил о том, какая сильная между нами любовь… И… Не помню… Вроде бы никаких подробностей. — Ладно… Когда кофе закончился, Наташа поднялась на ноги. Она поблагодарила Антона, помыла чашку и направилась к себе, но по пути в гостиную замерла, разглядывая портрет красивой брюнетки с чуть вздернутым подбородком. — Это моя невеста — Кристина. Она погибла пять лет назад, — послышался голос за спиной. — Она была красивая, — выдавила из себя Наташа. Она подумала, что нужно очень сильно любить человека, чтобы спустя пять лет продолжать хранить фото и портреты в своем доме и не заводить новые отношения. С другой стороны, пять лет — долгий срок. И это ненормально — подогревать внутри воспоминания о прошлой жизни и не пытаться начать все заново. Взгляды пересеклись. Наташа заметила горечь в тазах Антона. Он действительно все еще жил прошлым. — Тебе следует поставить точку в прошлом и начать лучше с избавления от ее фотографий и портретов, — произнесла Наташа. Антон сузил таза. Желваки на его лице передернулись. Вероятно, никто не смел касаться его прошлого и говорить о том, что она стало непосильным грузом. А сам осознать это он не желал. Именно по этой причине решил родителей убедить, что он начал все сначала — только бы они перестали лезть во внутренний мир. — Обойдусь без твоих советов, — холодным голосом ответил Антон, развернулся на месте и ушел. Стало немного обидно. Наташа хмыкнула и скрестила руки на груди. Она не считала, что зря начала указывать, как правильно поступить. Так или иначе, Антон начал первый, отвезя ее в квартиру Дениса. Глава 6. Какого черта Антон злился на Наташу за то, что она попыталась влезть в его голову, узнала его секрет — ведь она должна была понять, что он все еще любит Кристину (хотя любит ли? Или просто боится начать все с чистого листа?). Она сказала, что следует избавиться от фотографий и портретов Кристины… Мужчина не понимал, почему она поступила так, почему не попыталась поддержать. С другой стороны, он сделал точно также, когда заставил поехать в квартиру бывшего парня, чтобы Наташа поставила жирную точку в отношениях, которые только-только разорвались. Зайдя в кабинет и включив ноутбук, он посмотрел на фотографию улыбающейся девушки. И нашел в себе силы, чтобы заменить ее на первый попавшийся арт. Сглотнул, чувствуя себя предателем. Но где-то глубоко в душе стало легче. Словно огромная гора начала распадаться на маленькие кирпичики и спала с плеч. Наташа была права. До Антона вдруг дошло осознание того, насколько права девушка, ведь от портретов и фотографий следовало избавиться хотя бы на время приезда родителей. — Дурак! Какой же я дурак! — прошептал Антон, осознавая, что в легенду о новой, сносящей голову, любви поверить будет сложно, когда по всему дому расставлены снимки бывшей. Решив не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, Антон направился к себе в комнату. Он решил начать с портрета, висящего напротив кровати. Всего по дому было развешено четыре портрета. И скоро все они стояли в углу кладовой, а в сердце щемило от горечи. Мужчина ненавидел себя за слабость, которая не позволяла ему сказать своему прошлому «прощай». Сбор фотографий Кристины Антон решил отложить на следующий день. Для этого вечера и так было достаточно эмоций и переживаний. Подумав о том, что бокал виски сейчас мог бы оказаться спасательным кругом, Антон развернулся, чтобы пойти в кабинет, но столкнулся взглядом с Наташей. Девушка, одетая в темно-зеленое платьице до колен, обернулась белой шалью и с сожалением смотрела на него из коридора. Казалось, что она извиняется. Нет. Это действительно казалось. Скорее всего, внутри она ликовала, что смогла заставить мужчину подчиниться себе. — Я знаю, что это тяжело… — начала Наташа и отвела взгляд в сторону. — Но однажды пришлось бы поставить точку. Прошлое не вернешь. Нужно думать о живых. Уверена, она хотела бы, чтобы ты жил счастливой полноценной жизнью. — Тебе не знать, чего бы она хотела, — ответил Антон, поджимая губы. Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы кто-то пытался жалеть и успокаивать его притертыми банальными фразами. — Верно… Я ее не знала, но я бы хотела этого для любимого человека: чтобы он был счастлив, когда меня не станет… И Кристина этого хотела бы… Антон сам желал бы для нее счастья. Если бы погиб в этой чертовой аварии сам. Это он должен был умереть, но он, как назло, выпил, поэтому за рулем оказалась она… Его любимая… Сам Антон отделался лишь парой ушибов, а вот Кристина. Она умерла. Так и не дождавшись приезда скорой помощи. — Но я пришла сюда не для того, чтобы жалеть тебя, — чуть дрожащим голосом произнесла Наташа. — Ты спросил, что мне нужно для удобства?! Есть еще одно… Я хочу, чтобы о ней ничего не напоминало… Так как портреты ты уже убрал, давай займемся сборкой фотографий. Одну из них я видела на полке в кухне… Наташа развернулась и направилась в сторону кухни. Антон стиснул челюсти. Ему не нравилось то, что какая-то девчонка, совсем еще молодая девчонка, вмешалась в его жизнь и теперь пытается вмиг изменить то, что он пытался побороть в себе годами. Хотя он прекрасно понимал, что лучше сделать все сразу, чтобы потом не пожалеть о принятом решении и не попытаться вернуть. Фотографий оказалось на порядок больше, чем портретов. Сложив все их в коробку, Антон поставил ее в кладовке и взглянул на наручные часы. Уже было далеко за полночь, а на работу вставать рано. Мужчина взглянул на своего «надзирателя» в платье. — Я пойду к себе… Завтра уеду на работу… У тебя есть мой номер телефона, если что-то будет нужно, можешь звонить, но не раньше двенадцати часов, потому что до этого времени у меня будет важное совещание. Наташа кивнула и теснее укуталась шалью. Она выглядела такой хрупкой и беззащитной, что захотелось огородить ее от всего мира и согреть ее, но Антон сдержался. Это было бы тупо… Очень тупо. Это желание пробуждало длительное воздержание. Просто нужна была девушка, которая ломота бы снять нервное напряжение. Но вызвать эту девушку он не мог, потому что пообещал Наташе. Чертыхнувшись про себя, Антон выдавил улыбку, пробормотал себе под нос что-то вроде «спокойной ночи» и поспешил в комнату. Этой ночью он впервые засыпал без алкоголя и следовало сказать, что вышло не сразу. Внутри боролись смешанные чувства — радость, что наконец-то удалось хоть немного сбросить балласт, и вина, ощущение предательства близкого человека… — Надеюсь, ты простишь меня за это, — прошептал Антон в пустоту и сомкнул таза. *** Наташа проснулась в хорошем настроении, подумав, что ее жизнь медленно начала налаживаться. Раньше ей не хватало смелости, чтобы попросить отпуск и лишиться работы, но сейчас терять, по сути, было нечего. Она надеялась, что Антон действительно окажется добропорядочным человеком и заплатит за этот «спектакль». Где-то глубоко внутри девушка волновалась из-за того, что не подписала договор, но, с другой стороны, она вряд ли смогла бы выиграть что-то в суде, пойдя против богатого человека, способного заплатить кому угодно за что угодно. Надев голубое платьице и собрав волосы в пучок, Наташа подошла к окну. На улице крупными хлопьями падал снег. Снежинки, несмотря на свои размеры и неловкость, умудрялись танцевать в воздухе, ловко прокручиваясь вокруг друг друга. Зрелище оказалось завораживающим и на какое-то время отвлекло внимание, но, вспомнив о желании попрактиковаться в варке кофе, Наташа поспешила пройти на кухню. Девушка уже три дня жила в особняке Антона и успела выучить, где стоят стаканы, а где лежат кофейные зерна. Достав с полочки пакет с арабским карамельным кофе, Наташа насыпала две большие ложки в кофеварку, залила водой и задала нужный режим. Она встала на носочки, стараясь дотянуться до пакета со сливками, когда в дверь позвонили. Громкий звук заставил вздрогнуть. Антон не предупреждал о том, что придут гости. Почему-то Наташа сразу подумала о приходе домработница, и поспешила к дверям. Однако, посмотрев в глазок, девушка почувствовала, как вмиг онемели конечности. По ту сторону двери стояли мужчина и женщина лет пятидесяти. Они были одеты не по погоде: на мужчине легкая ветровка, а на женщине тоненький красный плащ. В чертах лица мужчины Наташа смогла отметить схожесть с Антоном. И ей стало еще страшнее. Милый, можешь доставать свои ключи. Видимо, Наташенька и Антон на работе, — с едва заметным немецким акцентом произнесла женщина. Наташа судорожно сглотнула, думая, как же ей поступить. Она могла открыть двери и, наверное, это было бы самое верное решение, но она чертовски боялась сделать или сказать что-то не то. Поэтому единственным выходом из сложившейся ситуации видела побег. Снова через окно. Девушка закатила глаза. Услышав, как скрипнул ключ в замочной скважине, она наскоро схватила сапоги и пуховик, забыв закрыть дверь шкафа, и помчалась в свою комнату. Надеясь, что родители Антона ничего не заподозрят, если гостиная будет закрыта, Наташа защелкнула щеколду и на всякий случай пододвинула к дверям кресло. Голоса, доносящиеся из коридора, вызывали дрожь по всему телу. Все планы шли коту под хвост, ведь они с Антоном не успели что-то согласовать и были совсем не готовы к игре во влюбленных. Кроме того, Наташа не успела переехать в комнату Антона, и теперь его родители могли заподозрить, что отношения фальшивые. «Слава богу хоть избавились от этих чертовых снимков», — промелькнула отрезвляющая мысль. Писк кофеварки заставил куснуть губу. Как же все это было не вовремя. Наташа принялась молить бога, чтобы ее не нашли, потому что было бы очень и очень стыдно, что она решила спрятаться. На носочках, чтобы не привлекать внимание к комнате, девушка подошла к тумбочке, на которой лежал телефон. Двенадцати еще не было, но ей так хотелось услышать голос Антона и рассказать ему о «подарке» родителей. Поднеся телефон к уху, Наташа вслушалась в длинные гудки. Мужчина не отвечал, что немудрено, ведь, скорее всего, был на своем важном совещании. Наташа быстро набрала сообщение и отправила, надеясь, что, прочитав его, Антон сразу же перезвонит. Время тянулось слишком медленно. Антон не звонил. Наташа считала каждую секунду. Когда голос матери мужчины послышался недалеко от гостевой комнаты, сердце рухнуло вниз. — Лешенька, гостевая заперта, — произнесла женщина певучим голосом. — Поднимись в нашу спальню, милая, — донесся крик мужчины. — Можно было бы найти ключи от комнат. Где Антоша их обычно хранил? Сердце сжалось в кулак. Наташа зажмурилась и обхватила себя руками, чувствуя, как лихорадочная дрожь бьет по всему телу. Во рту пересохло и захотелось пить, но воды рядом, как назло, не оказалось. — Машенька, зачем тебе открывать комнату, которая заперта? Вдруг наш сын хранит тут какие-то секреты разнообразия своей интимной жизни? Как наша бархатная комната в подвальчике? Нет. Только этого не хватало. Наташа закатила глаза. Знать подробности интимной жизни родителей своего «фиктивного» жениха она хотела меньше всего на свете. Но и заткнуть уши не могла, потому что должна была услышать, оставят ли они попытки отворить «запретную» комнату. — Да, ты прав. Поднимусь тогда наверх. Я так устала в дороге, а еще эта разница во времени… Ты не налегай на кофе. Антону нужно будет сделать выговор за то, что так и не отучился от своей пагубной привычки оставлять кофеварку включенной. Наташа медленно выдохнула и, как только шаги стихли где-то на втором этаже, прислонилась к стене, медленно скатилась на пол и прикрыла лицо руками. Она просидела так довольно долго. Двенадцать уже пробило минут двадцать назад, но Антон до сих пор никак не отреагировал на отправленное сообщение. Девушка еще раз безуспешно попыталась позвонить ему. Тогда она вспомнила о человеке, которому должно быть известно чуть больше о жизни Антона, и поспешила позвонить Адель. — Привет, лапочка! Тебя Султан уволил? — сразу задала вопрос женщина. — Привет, Адель! Слава богу! Можно сказать, я сама уволилась.