– Правда? – И уже дружелюбнее добавил: – Ты не говорил. – Ну, вот и сказал. – Пшемек встал на защиту Иглы. – В случае чего поменяемся куртками. Мартин несколько секунд колебался, после чего снял пуховик, стянул толстовку и дал Игле. – Нам и так будет жарко. Роли были распределены. Мартин вынул голубую бумажку, и каждый втер себе в десны немного ЛСД. – Нам пора, господа, – решился Пшемек. Шесть дней спустя Мария Старонь открыла дверь и увидела своего брата вместе с избитым мужчиной с перевязанной головой, которого поддерживали полицейские в форме. Один из них был величиной со шкаф. Несмотря на мороз, он был без шапки и сверкал лысым черепом. Нос его покраснел, полные губы потрескались. В белой пуховой куртке он напоминал снеговика. Мария вспомнила его и подумала, что догадывается, почему его называют Булем. Было десять утра. Вечером они собирались отметить Новый год в Гранд-отеле. Мария была уже в шубе, готова к выходу. Перед появлением неожиданных гостей она красила перед зеркалом губы морковной помадой и нечаянно испачкала себе зубы. Почему-то подумала тогда, что это плохой знак. В новой лисьей шубе ей было уже жарковато. Она постучала с нетерпением в дверь ванной. – Минуту! Она услышала звук передвигаемых корзин для белья, а потом шум воды в раковине, увидела силуэт мужа, движущийся за дверью с матовым стеклом. Она была уверена, что Славомир прятал что-то в корзинах для белья, и решила, что по возвращении обязательно проверит свою догадку. – Иду, – прозвучало из-за двери. Она оглянулась. Войтек, с плеером в ушах, сидел на стуле возле двери. Глядя на экран телевизора, он бил очередной рекорд в тетрис и терпеливо дожидался родителей. Славомир должен был отвезти ее с сыном в костел. Мартин с ними не собирался. Даже не встал к завтраку. Он не исповедовался уже несколько лет, а в этом году впервые не отметил с семьей Рождество. Весь вечер он таскался по улице, отец даже хотел позвонить в полицию. А когда вернулся, то объявил: – Бога нет, – после чего отказался от еды и пошел к себе наверх. Потом в течение долгих лет Мария сожалела, что они не уехали в костел несколькими минутами раньше. Может, тогда не потеряли бы все свое имущество. Славек не попал бы в тюрьму, а ей не пришлось бы стыдиться за брата, который оказался беспощаден даже к собственной семье. Можно было бы посмотреть в глазок и дать знак мужу, чтобы он вышел через черный ход. Хотя все равно из-за Мартина им не удалось бы сбежать. Какая мать оставит ребенка, когда тому грозит опасность. – Прапорщик Конрад Валигура. Отделение полиции Гданьск-34, оперативно-следственный отдел. Узнаете ли вы этот предмет? – Один из полицейских протянул Марии металлическую трубку из пакета с вещдоками. Женщина почувствовала беспокойство, но пока не страх. – Может быть, муж… Он разбирается в таких вещах. – Можно? – Буль толкнул дверь, переступил порог, а остальные проследовали за ним. – Удобнее будет общаться. Мария пригласила гостей в кухню. – Может, чаю? – Она старалась быть гостеприимной. Никто не ответил. – А я с удовольствием. – Слон улыбнулся. – Сколько лет мы не пили вместе чай, сестричка? Мария не ответила. Поставила чайник на плиту. Войтек освободил гостям место за столом и переместился на лестничные ступеньки. Через мгновение из ванной вышел Славомир. Он подошел, чтобы по-свойски поздороваться с Булем, но тот отступил. Старонь взглянул на перевязанную голову Вальдемара. – Присядь, это займет какое-то время. – Буль указал Славомиру на стул. Потом снял куртку и повесил ее на вешалку. Погладил ее, как будто она была живым существом. На нем был черный свитер и военные штаны. – Не желаете ли прогуляться по городу? Парикмахерская? Косметолог? – обратился он к Марии. – Что, простите? – Женщина часто заморгала. – На дворе Новый год. – Я бы посоветовал, – вставил Слон. – Чего не сделаешь ради красоты. Пацана тоже лучше забрать. – Он указал на Войтека. Парень поднял голову, впервые оторвавшись от игры. Он наблюдал за ситуацией молча. – Поезжайте. – Славомир очень спокойно обратился к жене. – Забери его, Марыся. Все будет хорошо. Женщина какое-то время смотрела на мужа, ничего не понимая, но вдруг выпрямилась. – Это мой дом. – Она взглянула на Слона. – И ты не будешь мне здесь приказывать. Она сняла шубу и села за стол. Дала знак сыну, чтобы тот пошел к себе наверх. Тот, однако, засел между этажами, так как оттуда открывался хороший вид на гостиную и кухню. Он снял наушники и облокотился о перила. Дальше все происходило очень быстро. Славомир бросился бежать. Мария стала отчаянно звать на помощь. Слон встал с коляски, подтянул к себе сестру и заткнул ей рот. Женщина сначала извивалась, била ногами, но, когда увидела, что делают с ее мужем, поняла, что единственный шанс для нее – прекратить сопротивление. Если убьют их обоих, дети останутся сиротами. Славомир не успел добежать до коридора. Двое полицейских в форме схватили его под руки. Буль избивал его кастетом, а потом металлической трубкой, которую он так и не вынул из пакета для вещдоков. Той самой, которую мальчики оставили в комнате Вальдемара в ночном клубе «Роза» перед тем, как улизнуть от оперативников. С утра в новостях твердили, что полицейская акция удалась. В тюрьме сейчас находятся тринадцать мафиозных боссов, уверяли журналисты. Как видно, с головы Слона опять не упало ни волоса. Он стоял, бесстрастно глядя на сцену избиения, только для порядка держа сестру, как в клещах. Через минуту пакет для вещдоков был весь в крови. Старонь лежал без сознания на полу. Мартина разбудил шум, но встал он не сразу. Инстинкт самосохранения подсказывал ему подождать. Когда наконец он в пижамных штанах сбежал вниз, окровавленный отец уже лежал на полу. Мартин задержался на верхней ступеньке, рядом с братом. Именно с такого расстояния он в прошлый раз видел инвалида. Сейчас он не моргая смотрел на дядьку, который стоял на собственных ногах. Слон свободно передвигался, от его инвалидности не осталось и следа. Ступор прошел. Изо рта отца раздался ужасный хрип. Мартин подбежал, поднял голову Славомира, чтобы тот не захлебнулся собственной кровью. – Похоже, на новогодний бал он не пойдет, – подытожил Слон и отпустил Марию. Никто не рассмеялся. Полицейские тяжело дышали, Буль растирал ушибленную руку. Только Вальдемар не принимал участия в разборках. Он сидел неподвижно и выглядел ошеломленным. Женщина подбежала к мужу и попыталась привести его в чувство. Лицо несчастного напоминало рубленое мясо. Нос сломан, глаза налиты кровью, но живой, хоть и едва дышит. – Со мной такие номера не проходят, родственничек, – объявил Слон и обратился к своим людям: – Вы же видели, что он напал на сотрудника при исполнении, когда услышал обвинение? – А я, благодаря своей тяжелой руке, смог себя защитить, – добавил Буль. Дядя обратился к Мартину: – А ты видел что-нибудь, сынок? Или ты был с мамой в костеле, когда твой отец устроил здесь бойню? Мартин молчал, вглядываясь в здоровые ноги брата матери. – У тебя есть что сказать, мой мальчик? – В костеле, – прошептал Мартин. Мария с облегчением вздохнула. – Я был с мамой в костеле. Я ничего не видел, – повторил парень громче. – Хороший мальчик. – Слон опять уселся в коляску. Ноги ловко втянул вперед, заложил одна на другую, потом вынул из-за пазухи фляжку и солидно к ней приложился. – Выучи урок. Твой отец сдал нас легавым, поэтому пойдет на зону. Когда он выйдет, ты будешь уже старым пердуном, если вообще ему удастся дожить до звонка. А Вальдемар только что вышел из больницы. Он уже чувствует себя так, как твой старик будет чувствовать себя послезавтра. Но придется мне подыскать себе нового водилу. Где это видано, чтобы слепой возил хромого. Только сейчас до Мартина дошло, почему Вальдемар сидит так апатично. Он ослеп. – Что вы с ним сделали? – прошептал Мартин. – Так заканчивают доносчики, – сказал Слон. Потом нажал кнопку на подлокотнике коляски и подъехал к выходу. – Можно быть или за меня, или против меня. Принцип прост. Легко запомнить. Отец Мартина был не в состоянии поднять голову, но, когда Слон проезжал мимо него, он собрал последние силы и плюнул ему на ботинки. – Ты будешь гореть в аду, антихрист, – прохрипел он ко всеобщей радости. – И знай, что у тебя в банде есть доносчик, потому что это не я сдал тебя. На этот раз не выкрутишься. Слон встал, подошел к свояку и сильно нажал на один из его глаз. Раздался ужасающий вой. Мартин закрыл глаза, но не заплакал. – Ладно, хватит развлечений. – Слон обратился к племяннику: – Где живет этот пацан? Мартин не сразу понял, что имеет в виду дядюшка. Он смотрел на Слона, парализованный страхом. Мать его тряслась и всхлипывала. – Кто? – пролепетал он. – Брат той девки, тот, что угрожал Вальдемару. – Угрожал? – Тот, кто украл у него ствол. Это наш. Не притворяйся идиотом. – Не знаю, – соврал Мартин. – Если тебе хочется врать, то практикуйся чаще, потому что как-то не получается. – Слон пренебрежительно фыркнул. – Думаешь, мы не узнаем? Дом-зигзаг, но какой именно? Тогда к Слону подошел Войтек. В его руке был деревянный пистолет, который Мартин спрятал в печи за его кроватью. – Это я его забрал, – сказал он. Голос его был твердый и решительный. Без тени страха. Слон на мгновение потерял дар речи. Он всматривался в кусок дерева, после чего схватил парня за щеку и рассмеялся, как будто услышал хороший анекдот. – Мартин, сынок, ты даже не представляешь, как я люблю тебя, фраерок. – Войтек, – уверенно поправил его близнец. – Меня зовут Войтек. Нас легко различить, дядюшка. Слон отпустил его, вернул деревяшку. Он не дал себя обмануть, но оценил смелость племянника. – Ты поедешь с нами, шутник, – указал на него пальцем Слон. – И не пытайся ничего выдумывать, а то мамочка и братик долго не протянут. Скажи дружку, чтобы вернул ствол, тогда ничего никому не будет. Лучше, чтобы он не попал в чужие руки. Мартин схватил Слона за рукав: – Пожалуйста, не трогайте этих детей. Моника и так настрадалась. Ее мать этого не переживет. Слон смерил племянника с головы до ног ледяным взглядом: