Часть 3 из 10 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ладно, раз ты так говоришь… В общем, если я притворюсь, что приехала из какого-то сектора, там неизбежно обнаружатся другие студенты оттуда, а у меня не будет ни акцента, ни знания диалекта. Поэтому я собираюсь сказать, что мои родители – военные.
Иссетт подозрительно посмотрела на меня:
– Это из-за того, что ты фанатка Аррака Сан-Домекса?
Нет, совершенно точно нет. Да, я выбрала Асгард из-за Аррака Сан-Домекса, и да, он играет в «Защитниках» военного, но в этом вопросе мое решение всецело основывалось на логике.
– Нет, не поэтому. У всех секторов есть свои диалекты, а у военных – нет. Они придерживаются классического Языка. Когда они на заданиях, их дети живут в таких местах, как Дом и Следующий шаг, а потом, как правило, и сами становятся военными. Никаких шансов столкнуться с таким студентом в группе из тридцати будущих историков.
– Может сработать, – признала Иссетт. – И имя твое тоже объяснит. Больница Земли и военные до сих пор используют глупые старомодные имена. Ну, то есть, «Иссетт»! Ты хоть раз видела по телику Иссетт моложе восьмидесяти?
Я хихикнула. Иссетт успешно справилась с гневом и горечью из-за своей инвалидности, но психолог до сих пор пытается избавить ее от ненависти к собственному имени. Она бы изменила его еще много лет назад, вот только так и не определилась с новым.
Вскоре Иссетт уснула, а я ушла в свою комнату и принялась просматривать информационные видео о военных. Полностью доверять им нельзя, но зрелище все равно захватывающее.
Особенно передачи о неопланетах, открытии новых миров. Документальные фильмы о службе на солнечных батареях тоже показались мне интересными, хотя я не слишком вникала в научную часть. Политические передачи походили на школьные уроки социологии. Да, да, у нас межсекторные военные, чтобы различные секторы не содержали собственные войска и не подвергались искушению заново придумать войну. Нельзя относиться к этому пренебрежительно – в конце концов, я иду на исторический и знаю, что мы больше не хотим войн, – но от подобных лекций отдает проповедью.
Что касается учебных сборов по случаю возможного нападения пришельцев – что ж, это просто смешно. Даже военные, принимающие участие в тренировках, иногда начинали смеяться посреди занятия. Ну как можно научиться сражаться с пришельцами, если никто их в глаза не видел? А ответ – в том, что кто-то изобретает безумные сценарии, и люди дерутся с созданными компьютером шарообразными инопланетянами-попрыгунчиками, способными прилипать к потолкам, или восьминогими штуковинами, которые выплевывают в противника липкие ленты, взрывающиеся при контакте.
Несомненно, это все очень серьезно. Пока нам не встретились разумные обитатели других планет, но их существование математически доказано, и когда-нибудь человечество с ними столкнется. Некоторые из этих инопланетян окажутся настроены враждебно. Пусть мне это и кажется маловероятным, но таков научный факт. Мы должны быть готовы, и военные делают все, что в их силах.
Я всю ночь смотрела передачи и делала пометки, что мне нужно освоить. У меня есть месяц на создание образа ребенка военных. А если хочу добиться в этом успеха, то нужно превратиться в военную Джарру и усвоить все, что знала бы она. Чем больше я узнавала, тем больше понимала, сколько всего еще нужно выучить.
Часть о Военной школе оказалась для меня серьезным потрясением. Так как дети военных обычно идут по стопам родителей, в их школах преподают много предметов, направленных на подготовку учеников к армейской карьере. Для рекрутов из секторов при поступлении в армию проводится начальная военная подготовка, а дети военных ее пропускают, потому что все это уже проходили.
Я чуть не сдалась, узнав, что дети военных занимаются рукопашным боем. Остался всего месяц до Начала года, а занятия в университете начинаются на следующий после праздника день. И как прикажете научиться рукопашному бою за столь ничтожный срок? Может, стоит выбрать другую легенду? Но по крайней мере есть информационные передачи, по которым я смогу учиться, а если даже и не успею узнать о военных все, что положено, то мои однокашники будут знать еще меньше, даже не сомневаюсь.
В конце концов я решила придерживаться изначального плана. Начала придумывать карьерные истории для своих родителей-военных, подробности о базах, где я якобы жила, и отправила Кэндис письмо с просьбой организовать хоть что-нибудь вроде тренировок по рукопашному бою.
Кэндис ответила около девяти утра. На аватаре она улыбалась, держа стакан фруджита.
– Поздравляю, Джарра. Я попробую узнать о тренировках, но, возможно, ты слишком серьезно подходишь к изучению военных? Ты склонна чересчур увлекаться. Почему бы тебе не позавтракать и не поспать?
И я решила последовать ее совету.
Глава 3
Вечеринка в честь Начала года получилась немного… печальной. Мы вдевятером держались вместе с яслей до Следующего шага, и вот пришла пора расстаться. Я отправлялась на свою личную войну с университетом Асгарда, а все остальные поступили в университет Земли и скоро должны были разъехаться по различным факультетам и кампусам.
Мэт и Росс пошли на разные специальности, но будут жить в одном городке в Центральной Европе. Иссетт, Кейтан и Кеон вместе отправятся в южноевропейский кампус. Остальным четверым придется двигаться дальше по жизни в одиночку. Я всегда знала, что у меня других вариантов не предвидится, ведь учащимся подготовительного курса доистории целый год полагалось работать на крупных раскопках.
Иссетт зачислили на медицинский, Кейтана и Кеона – на факультет искусств, но на разные специальности. Кейтану предстояло изучать живопись, а Кеону – искусство света. Наверное, это и к лучшему. И, похоже, наш профессиональный лентяй ничем не уступал своему сокурснику. До поступления каждого из них попросили прислать образец своего творчества, и Кеону даже присудили какую-то награду за его работу.
Я видела видео. Скульптура из пересекающихся, пульсирующих лазерных лучей всех цветов и оттенков, которые только можно встретить в тропическом питомнике Европейского зоопарка. В основном образ казался совершенно абстрактным, но время от времени краски сливались меж собой, и перед зрителем возникала птица с расправленными крыльями. Кеон назвал работу «Взлетающий феникс». Такое словами не опишешь, это надо видеть – но поверьте, работа просто обалденная. Мы все жутко удивились, обнаружив, что у Кеона действительно есть талант. Надо сказать, удивление большинства из нас было приятным, но Кейтан буквально кипел от возмущения и только и искал повод для скандала.
Итак, мы вдевятером разъезжались кто куда, и вечеринка слегка смахивала на поминки. Вот и окончен Следующий шаг. Да, мы еще встретимся когда-нибудь, но ничего уже не будет таким, как прежде. Вам, живущим с биологическими родителями, не понять, но мы были настоящей семьей. Может, не всегда нравились друг другу (Кейтан обычно с кем-нибудь не разговаривал), но были друг для друга всем.
Младшие классы тоже пришли на вечеринку, чтобы проводить нас так же, как мы год назад провожали старших. Мы убрали все перегородки в столовой, превратив ее в одну большую комнату. Соблюли все традиции, спели «За дружбу старую до дна»[1] перед самым боем часов. Я, как обычно, попыталась рассказать друзьям, сколько же лет этой песне – а они дружно облили меня газировкой.
А потом мы включили огромный настенный экран, чтобы посмотреть обратный отсчет до полуночи, и принялись хором выкрикивать цифры: «Три! Два! Один! С Началом две тысячи семьсот восемьдесят девятого года!»
Все разразились радостными воплями – ведь мы стали на год старше. Наша теперь уже бывшая директриса вышла из угла, откуда приглядывала за порядком, и шагнула вперед:
– Примите мои поздравления, теперь вы совершеннолетние. Ребята, давайте все вместе пожелаем выпускникам удачи в будущем.
Младшие ученики снова закричали. Я смутилась, обнаружив, что слегка расчувствовалась. Иссетт в открытую рыдала. Нам исполнилось восемнадцать, мы стали взрослыми и могли двигаться дальше. Когда-то люди отсчитывали время каждый со своего дня рождения, а не с Начала года. Наверное, это очень осложняло жизнь и вызывало чувство одиночества.
В конце концов младшие ребята разошлись спать, директриса пожелала всем спокойной ночи, и в столовой остались только мы вдевятером. Иссетт задремала прямо на полу. Мы разбудили ее, потому что Росс и Мэт хотели оформить свой первый помолвочный контракт – они давным-давно ждали этого момента. Мы все смотрели, как парочка связалась с Регистратурой, ввела свои данные и получила подтверждение. Мы зааплодировали и от души их поздравили.
Росс впоследствии собирался работать либо в Доме, либо в Следующем шаге, поэтому поступил на факультет попечения и обществознания. Мэт выбрала курс наугад, лишь бы оказаться в том же кампусе. Ей было неважно, что изучать, ведь она хотела стать про-мамой, а для этого квалификация не нужна.
– Сначала разрешается заключить помолвку только на три месяца, – пояснила Мэт, – но это значит, что мы сможем быстро заполучить наш второй контракт и право на совместное жилье в кампусе.
Росс кивнул:
– Еще один трехмесячный, потом полугодовой – а для того, чтобы пожениться, нам нужно минимум три контракта и год совместной жизни. Пообещайте все, что приедете на нашу свадьбу на следующее Начало года.
Мы пообещали.
– А потом… – ухмыльнулся Росс любимой.
Она покраснела:
– Потом мы планируем завести детей. Я начну работать про-мамой в двадцать пять лет. В идеале хочется, чтобы моим собственным детям к тому времени исполнилось уже хотя бы два года.
Они уже всю жизнь наперед распланировали! Слушая друзей, я не знала, завидовать или ужасаться. Немного погодя парочка попрощалась и ушла. Оставшиеся немного попритихли после их разговоров. Думаю, мы все размышляли об одном и том же. Если двое помолвлены, это еще не значит, что они непременно… С другой стороны, Мэт и Росс уже давно вместе, а раз теперь они совершеннолетние, то, наверное, могли бы… Я строго напомнила себе, что это не мое дело.
Кейтан явно тоже раздумывал над возможностями, предоставляемыми взрослой жизнью. С отвратительно наигранной беззаботностью он подошел ко мне, сел рядом и тихо произнес:
– Мы можем снова начать встречаться, Джарра.
– Ближайший год я проведу на всевозможных раскопках, – заметила я. – Там строгий пропускной режим.
– Ну, тогда ты ко мне приезжай, раз мне к тебе нельзя.
– Не самая лучшая идея. Ты будешь доволен, только если мы сможем проводить большую часть времени вместе, а это нереально из-за моей работы и часовых поясов.
Вежливо отшить Кейтана не вышло.
– До отъезда у нас еще есть немного времени. Можно попытаться все уладить. Пойдем ко мне в комнату, поболтаем. Нам теперь восемнадцать, так что я могу сходить и купить вина и…
Да ну ее, эту вежливость.
– Я знаю, что мы теперь совершеннолетние и сенсоры в комнатах больше не среагируют, но я не собираюсь напиваться и проводить следующие тридцать шесть часов в твоей кровати.
Я встала и попыталась уйти.
– Ой, да ладно, ты же тоже хочешь попробовать… – Кейтан ринулся за мной, схватил и неумело попытался изобразить сногсшибательный поцелуй.
Похоже, насчет агрессии мой психолог не ошибся, потому что я по-настоящему наслаждалась тем, что произошло дальше. Я схватила Кейтана за руки, развернулась к нему спиной и швырнула его через себя. Мне нравилось выполнять это упражнение на уроках самообороны каждое утро весь последний месяц – но проделать такое в реальности было действительно круто!
Я выпрямилась и посмотрела на Кейтана. Хорошо, что в столовых пол похож на маты и мой несостоявшийся возлюбленный не пострадал, зато сидел с совершенно обалдевшим видом. Как и все остальные. Иссетт смотрела на меня, вытаращив глаза, но явно веселясь.
– Я уже сказала, Кейтан, мой ответ «нет». Всем спокойной ночи.
На этой торжественной ноте я вышла и отправилась к себе.
Оказавшись в комнате за надежно запертой дверью, я упала на кровать и расхохоталась. Ну и лицо было у Кейтана!
Пару минут спустя я успокоилась. Должна признаться: отвергнув великодушное предложение Кейтана, я, мучимая любопытством, все-таки решилась посмотреть пару фильмов для взрослых. Так как в комнате не было лиц младше восемнадцати, я получила доступ ко всем закрытым каналам. Сектор Бета считался самым сексуально раскрепощенным, поэтому я глянула пару их записей. Ого! Таких ног я еще не видела!
После этого я улеглась в кровать и проспала сном младенца до самого обеда. Проснувшись, быстро сходила перекусить в столовую, а затем приступила к удручающему процессу сборов. Я прожила в этой комнате шесть лет и сейчас чувствовала, будто теряю какую-то важную часть себя.
Я потратила несколько кредитов на комплект чемоданов на аэроподушках. Сомневалась, все ли войдет. Удивительно, сколько же вещей может накопиться у вас в комнате! Спустя час сборов я уже точно знала: все не поместится.
Раздался музыкальный сигнал, и механический голос сообщил: «Ваша подруга Иссетт просит разрешения войти».
Я подошла и отперла задвижку. Да, знаю, о чем вы подумали. У нас на Земле есть двери, реагирующие на голосовые команды, мы не настолько отстали от жизни, просто их нет в Следующем шаге – отменили после того, как год назад кто-то взломал систему и начал лазить в комнаты девочек. Одна смогла поймать мерзавца, когда тот снимал ее на видео, моющуюся в душе. Когда проверили его файндер, то нашли записи с еще двумя девочками. Разразился жуткий скандал, ничего подобного здесь раньше не случалось. В кабинет к директору примчались шестеро кипящих от гнева про-родителей, а еще сорок официально выразили обеспокоенность системой безопасности. После этого виновного на оставшиеся три месяца обучения перевели в исправительное учреждение, а всем нам пришлось перейти на задвижки вместо голосовых команд.
Иссетт стояла на пороге, держа в руках целую груду старых игрушек.
– Мне некуда это все запихнуть! – в отчаянии произнесла подруга.
– У меня та же проблема, а ведь мне в течение года придется несколько раз переезжать с одной раскопки на другую. И каждый раз нужно все распаковывать, а потом снова запаковывать. – Я попыталась проявить практичность. – Наверное, можно что-нибудь просто выбросить.
– Я не смогу их выбросить, – запричитала Иссетт. – Ни за что не выброшу Крикунью Зену и всех своих пушистиков.
Она нежно любила свои ясельные игрушки, особенно странную худую пурпурную штуковину, которую назвала Крикуньей Зеной. Похоже, Иссетт так до конца и не повзрослела.
Я тоже не горела желанием спускать родной хлам в мусоропровод, поэтому мы стащили все в камеру хранения. Было на удивление трудно закрыть дверь за печально лежащими сваленными в кучу всевозможными «реликвиями», которые мы скопили за время обучения в Яслях, Доме и Следующем шаге, и вернуться в разоренную безликую комнату.
Я не очень хорошо спала, зато на следующий день смогла допоздна поваляться в кровати. Занятия начинались в десять утра, но на этот раз я помнила про разницу во времени. Первая часть курса проходила в Северной Америке, так что у меня имелось пять часов в запасе.