АДАМ Сегодня поздно вечером состоится благотворительный ужин. Мне удалось провести день у себя комнате и старательно не думать о Дез, отвечая на письма и работая над сценарием. В конце концов, с неугасающим интересом мне пришлось спуститься на ланч. Пообедав, я обнаружил Гарета на одном из диванов в гостиной, попивающего чай и уставившегося в мобильный телефон с кислым выражением на лице. — Плохие новости, Адам, — говорит Гарет, обращаясь ко мне. Я сажусь рядом с ним, и он кладет телефон на колено. — Плохие новости? — Я взглянул на него. — Что случилось? — Только что получил звонок от Эммы. — Он не смотрит на меня, когда произносит ее имя. — Шторм по-прежнему не утихает. Они вчера провели у парома весь день, несмотря на ливень, но сегодня говорят, что волны здесь более пятнадцати футов. Паромную переправу закрыли на то время, пока волнение немного не утихнет. Я хмурюсь. — Не знал, что переправу когда-либо вообще закрывали. Гарет пожимает плечами. — Я тоже. Первый раз за двадцать лет или около того. Вроде бы, один из паромов чуть не перевернулся сегодня утром. Он нажимает на экран телефона. — В любом случае, дело в том, что Эмма не сможет появиться на ужине. — Черт побери, — говорю сухо с сарказмом. — Я так расстроился. Гарет закатывает глаза и ухмыляется: — Уверен, что ты убит горем. Но тебе все еще нужна пара на ужин. — Я вполне могу пойти и один. Это не конец света. — Хорошо, делай, что хочешь. — Гарет тычет мне в плечо. — Но ты должен прийти, Адам. В одиночку или с дамой, но ты должен, по крайней мере, там появиться. — Да, буду я, буду. Он ставит чай со стуком и поднимает крошечный треугольный сэндвич с чем-то розовым сверху. Традиционное английское чаепитие, которое здесь устраивают каждый день после обеда, включает, по-видимому, эти странные бутерброды и причудливую выпечку. — Ну, лучше пойду, сделаю пару звонков, — говорю я, хлопая по колену. Хотя, к тому времени, когда вхожу к себе, я уже знаю, что сделаю. Это безрассудно, и, уверен, доставит мне неприятности, и, возможно, будет большой скандал для всех, но мне плевать. Я принимаю душ и надеваю смокинг, сражаясь с галстуком-бабочкой в течение почти двадцати минут, прежде чем добиваюсь, чтобы она выглядела надлежащим образом. Хреновы бабочки. Я вызываю личный экипаж и достаю зонт, не то, чтобы от него будет много пользы, так как дождь все еще очень сильный. Запрыгиваю в ожидающий меня транспорт, говорю куда ехать, а потом сижу и думаю, что собираюсь сказать потом. И стараюсь не думать слишком много о том, что делаю и какая это плохая идея. Проходит всего лишь несколько минут, прежде чем экипаж останавливается возле общаги. Я вскакиваю и бегу к подъезду, который, к счастью, не заперт. Девушка с голубыми прядями в светлых волосах и с пирсингом в брови выходит из двери одной из квартир и после запирает за собой. — Прости, — говорю я, надевая на лицо свою публичную улыбку. — Я ищу Дез Росс. Девушка подскакивает и прижимает руку к груди, не заметив, как я подошел. — Черт подери, ты напугал меня, чувак. — И когда она на самом деле видит меня, ее глаза расширяются. — Срань Господня. Это же, ни, мать твою, хрена себе. Я игнорирую пристальный недоверчивый взгляд. — Ты знаешь, где могу найти Дез? Она наклоняет голову в сторону. — Зачем? — Я встретил ее вчера, и хотел бы... поговорить с ней. — Делаю шаг ближе. — Ты знаешь, где я могу ее найти? На лице у девушки появляется задумчивое выражение. — Она пришла домой прошлой ночью и, похоже, плакала. — Домой? — Я взглянул на дверь за спиной девушки. — Она – твоя соседка? — Рут Николсон. — Девушка протягивает руку, и я осторожно пожимаю ее. — Адам Трентон. — Приятно познакомиться, Адам. — Она выдергивает руку и кидает на меня выразительно мощный взгляд. — Так почему она вернулась расстроенной? Колеблюсь, не зная, что сказать. И, наконец, решаюсь на нечто нейтральное: — Думаю, что если она не стала объяснять, то и я не буду. Но давай ты просто скажешь ей, что я здесь, и пусть сама решает, хочет ли она видеть меня. Рут кивает. — Годится. Ее глаза оглядывают меня с ног до головы. — Отличный смокинг, кстати. — Спасибо. Она идет назад в квартиру, а затем быстро возвращается. — Можешь войти. — Рут сокращает расстояние между нами и свирепо смотрит на меня. — Тебе лучше быть поласковей с моей подругой, чувак. Меня не волнует, кто ты. Не делай ей больно. — Она в хороших руках, — говорю я. Рут кивает с печальным выражением лица. — Да, вот этого я и боюсь. А потом маленькая, но вспыльчивая девушка с мелированными голубыми волосами выходит под дождь, и, сгорбившись, перебегает улицу, исчезая в кафе. Дверь в их с Дез апартаменты приоткрыта, так что я стучусь и толкаю ее. Комната в общежитии ничем не отличается от других в любом колледже страны. Небольшая двухъярусная кровать у одной стены, книжная полка и два небольших письменных стола у другой, ванная комната за чуть приоткрытой дверью. Современный гардероб, мелкий и узкий, но все равно он больше, чем обычно бывает в общежитии. Всюду девчачья одежда: бюстгальтер, висящий на крючке двери ванной, вывернутые наизнанку джинсы на полу, расческа на столе под окном, крошечный лоскуток нижнего белья - похоже, что стринги, - на полу в ванной. Имея сестер, я сохраняю невозмутимость. Дез сидит за столом, волосы собраны в хвост и ниспадают через плечо. Одета в трико и толстовку, и даже в таком виде умудряется отправить меня в нокаут. Она смотрит мне в глаза. — Привет. Я подхожу к столу и облокачиваюсь одним бедром на край. — Привет. Дез настороженно наблюдает за мной, но даже не отодвигается, хоть я и неожиданно вторгаюсь в ее личное пространство. — Что случилось? Почему ты здесь и почему в смокинге? — У тебя есть красивое платье? Она только моргает. — Платье? — Да. Красивое. Что-то типа вечернего платья. Вижу, как вращаются колесики в ее голове. — Вообще-то, да, есть. — Ее взгляд перемещается на мое тело. — Боже, ты так круто выглядишь в костюме. Она медленно закрывает глаза и сжимает губы, будто не хотела этого произносить. Я смеюсь. — Спасибо. Итак, сколько времени тебе нужно, чтобы собраться? Она морщится. — Собраться? Куда?