— Бл*дь. Адам, это не так просто. Я не могу просто... поделиться. И дело не только в этом. Это чересчур... даже не знаю, с чего начать. — Она сидит, держа у груди простыню, и чувствую, как она эмоционально отдаляется. — И кроме того, ты уезжаешь... уже завтра? В понедельник? — Завтра, — вздыхаю я. Она кидает взгляд на часы, которые показывают пятнадцать минут первого. — И угадай, что? Уже «завтра». Так что нет смысла начинать. Киваю, хотя что-то во мне восстает против идеи просто отпустить это так легко. — Я понял. — И не похоже, что ты тоже много рассказал мне о себе. Не в этом дело, Адам. Вряд ли такое когда-нибудь случится. Я все понимаю и переживу это. — Дез срывается с места к краю кровати. — Мне нужно идти. Я хватаю ее за запястье. — Не уходи. Просто останься здесь на ночь. Она не вырывается, но и не возвращается. — Зачем? Я отпускаю ее запястье и скольжу ладонью вверх по предплечью, подползая ближе к ней по кровати, а затем протягиваю руку к ее плечу сзади. — Потому что не закончил с тобой. Она наклоняется ко мне, возможно, невзначай. — Не закончил? Касаюсь губами основания ее шеи и зарываюсь пальцами в густые черные волосы, наклоняя ее голову назад, чтобы обнажить горло и поцеловать. — Не-а. Еще не насытился тобой. Чего я не говорю, так это того, что не уверен, смогу ли когда-нибудь насытиться. Прокладываю дорожку маленькими легкими, как перышки, поцелуями вдоль ее горла, пока не добираюсь до подбородка, потом до рта, а после ее язык оказывается между моими зубами, пока мои ладони находятся у внутренней стороны бедра, проникая внутрь и кружа. Она задыхается напротив моего рта, когда я нащупываю ее влагу и жар. Еще один вздох, и ее рука скользит по животу и находит член. Дез резко открывает глаза, и я наблюдаю, как она оглядывает комнату, высматривая презерватив, который я бросил на тумбочку. Она толкает меня на матрас, садится верхом и тянется к квадратному пакетику. Затем Дез разрывает его пальцами, вытаскивает резинку и швыряет пустой фольгу в сторону. Сидя на моих бедрах, она играет с презервативом, поворачивая его то в одну сторону, то в другую, пока не определяет, в какую он раскатывается. Взяв член в одну руку, Дез размещает круг вокруг кончика и раскатывает вниз, затем другой рукой завершает остальную часть действия. Я кладу руки на ее бедра, решив позволить делать то, что ей хочется. Дез наклоняется вперед, отчего ее грудь скользит по моей, такая теплая и мягкая, пока сама прижимает меня к матрасу. Губы прикасаются к моему плечу, подбородку, челюсти, уголку рта, а затем мы целуемся, отчего не могу дышать. Ее поцелуй сладкий, медленный и глубокий. Одна рука поддерживает вес, упираясь ладонью рядом с моими ребрами, другая гладит мне грудь, пока мы целуемся. Между нами есть некоторое расстояние, где ее свободная рука пробирается между нашими телами. Дез, не разрывая поцелуй, направляет член ко входу; нет, она углубляет его, открывая ротик шире и требуя мой язык. Чувствую, как половые губы раздвигаются и принимают головку члена, а потом Дез останавливается; разрывает поцелуй, тихонько вздыхая, и опускает голову, касаясь лбом моей груди и наблюдая, как наши тела соединяются, как ее бедра движутся вниз, принимая меня глубже. Ох, и так медленно, сантиметр за сантиметром Дез делает короткие, неглубокие вдохи и выдохи, и наблюдает, как член входит в нее. — Не знаю, как ты помещаешься, но ведь как-то же ты это делаешь? — шепчет она. — Больно? — спрашиваю я. Она качает головой. — Нет. Ну, ладно, да, немного, но как же это хорошо. О боже, да, так хорошо. Дез полностью насаживается на меня, и ее попка прижимается к моим бедрам. Обе руки упираются в мою грудь, пока я использую руки, чтобы ласкать ее роскошную, покрытую легким загаром кожу везде, где могу достать: бедра, ягодицы, спину, а после сжимаю ее тяжелые груди, пока те качаются надо мной. Дез ахает, когда пальцами нахожу ее соски, затем щиплю, перекатываю и скручиваю их. Она вращает бедрами, держа меня глубоко внутри. Ее бедра двигаются медленно, раскачиваясь и потирая. Рот открыт, глаза широко распахнуты и напряженно смотрят на меня, пока волосы густой черной завесой спускаются с одного плеча. Ее голова опущена, и когда Дез наконец приподнимается, прикусывает уголок губ. Боже, я обожаю то, как она закусывает губки, словно хочет что-то сказать, но слишком ошеломлена, чтобы сформировать слова. Ох, бл*дь, бл*дь, бл*дь, ее киска тугая, настолько потрясающе тугая, что сжимает меня, словно тисками; настолько горячая, гладкая и совершенная, что не могу этого вынести, и получается только рычать и стонать, когда Дез опускает бедра вниз, отчего я толкаюсь глубоко в нее, и мы оба громко кричим. — Черт, Адам. Господи, как хорошо. — Дез. Не останавливайся. Дай мне почувствовать, как ты кончаешь. И вот она находит ритм - поднимается и опускается. Я ужасно возбужден и еле сдерживаюсь. Еще не близко, но чувствую приближение оргазма. Дез, найдя удобные движения, просто задыхается от каждого погружения. Теперь она двигается немного быстрее, и я, стиснув зубы, двигаюсь вместе с ней, приподнимаясь и встречая каждое движение, когда она опускается на меня, отчего не могу отвернуться от нее. Ее груди подпрыгивают и покачиваются, соски уже твердые и напряженные, бедра мягкие и роскошные со сладкой шелковистой кожей. Задница хлопается об меня, а губы бормочут что-то у моих, даря влажные поцелуи, когда Дез начинает терять контроль. Я сдерживаюсь, потому что хочу наблюдать, как она станет извиваться в оргазме, хочу увидеть выражение ее лица, считать каждую эмоцию, собрать все, что смогу, когда она кончит для меня. — Адам, боже мой, Адам, я сейчас кончу! — неистово шепчет она, вдавливаясь лицом в изгиб моего плеча. Ее пальцы царапают мне грудные мышцы, а бедра неустанно движутся жестко, быстро и дико. — О, боже! Ох, бл*дь, ох... — Смотри на меня, когда кончаешь, Дез, — приказываю я, убрав одну руку с ее бедра, чтобы приподнять ей подбородок. Она сопротивляется, уткнувшись лицом глубже мне в шею, поэтому я захватываю рукой ее волосы у головы и тяну назад их мягко, но настойчиво, пока она безмолвно кричит. — Посмотри на меня, детка, дай мне увидеть твои большие карие глаза, когда кончаешь. Дез поднимает голову и едва может держать глаза открытыми, но все-таки удерживает их на мне. Ее рот широко открыт, пальцы впиваются почти до боли в мою грудь, пока она вколачивается в меня. Мокрая и скользкая киска движется вверх и вниз по члену, который пульсирует от необходимости кончить, но я сдерживаюсь. Сдерживаюсь. И вот Дез кончает. Поднимается вверх, почти выпустив член в процессе, а потом обрушиваетесь вниз. Задыхается. Поднимается, приостанавливается и обрушивается снова, на этот раз на самом деле крича, издавая громкий, резкий звук. Я использую этот момент, чтобы перевернуть ее на спину, а затем на живот. Располагаюсь у нее за спиной, поднимаю ее бедра, и Дез начинает двигается со мной; ее большие, красивые и круглые ягодицы обращены ко мне, обнажены для меня, словно предлагая мне себя. Я обхватываю их ладонями, оценивая по достоинству, становлюсь на колени между бедер, чтобы найти ее сладкое местечко и направить в нее член. Он болезненно пульсирует, и так тверд, что я борюсь с желанием кончить прямо сейчас. Дез опирается на коленки и локти и резко вдыхает, когда я полностью вхожу в нее одним плавным толчком. Она дышит тихо и неуверенно, пока я неспешно выхожу и скольжу обратно еще более медленно. Я не хочу торопиться с этим; хочу растянуть удовольствие подольше. Наслаждаться. Удерживаю ее попку обеими руками и ласкаю каждую ягодицу ладонями. Я уже не могу больше сдерживаться. Мне так хорошо. Дез двигается навстречу мне, когда я толкаюсь медленно, ритмично. Снова, и снова. Чувствую, что оргазм вскипает в яйцах, безумие бурлит внутри меня, отчего начинаю двигаться быстрее. Дез теперь тоже стонет, и звук ее голоса - громкое доказательство ее наслаждения - заставляет меня вбиваться жестче, глубже, что делает ее только крикливее, из-за чего становлюсь близок к потере самообладания. Она вытягивает руки перед собой, сжимает простыню в кулачках, а потом протискивает одну руку между ног. — Да, Дез, потрогай себя. Прикасайся к своему клитору, пока я трахаю тебя. — Ты уже скоро? — Да, детка, я близко... прямо сейчас. Хватаю ее бедра руками и тяну навстречу к себе, и теперь комната наполнена моим хрипом. Мои бедра бьются об нее, шлепаются о ее задницу, в то время как член заполняет изнутри. Чувствую ее двигающиеся пальцы, и теперь она хнычет одновременно со мной, сталкивая бедра с моими с каждым толком. — Сейчас, Адам, кончи сейчас. Я тоже кончаю. О боже, о черт…, — ее голос звучит хрипло, и она прижимает тело к матрасу, когда погружаюсь глубже. — Ох, бл*дь, Дез. Как же хорошо. Сейчас кончу, — бормочу слова сквозь стиснутые зубы, а потом даже не могу произнести ни слова, потому что взрываюсь, пока Дез толкается в меня сильно и быстро. Все мое тело застывает, я чувствую, будто огонь льется по венам и собирается внутри, вырываясь и опустошая меня. Она дрожит от оргазма, рычит и вдавливает попку в меня, и я чувствую, как стенки киски сжимаются вокруг члена, пока сам все еще кончаю, не в состоянии контролировать или сдержать неистовые толчки бедер. Дез принимает это, принимает каждое жесткое вторжение моего тела в ее и еще больше стонет от удовольствия. Боже, она божественна, создана идеально для того, чтобы принять все, что у меня есть, и ей нравится это; Дез нуждается в этом. Я ощущаю, как все желание исходит от нее на миг, и мне интересно, буду ли я думать иначе, когда этот момент пройдет - когда наш жар утихнет. Она падает вперед. Я выхожу из нее и пользуюсь моментом, чтобы отдышаться прежде, чем снять презерватив и привести себя в порядок. Когда возвращаюсь в кровать, она лежит на спине и смотрит на меня, отводя глаза от моего размягченного члена к глазам. Никто из нас ничего не говорит, когда я бережно обнимаю ее. Дез располагается, легко и естественно вписываясь в укромном уголке моих объятий, и мы укладываемся вместе, как две части головоломки. Она быстро засыпает, потом и я следом за ней. * * * ДЕЗ У меня паника. Боже, я паникую! Адам уже встал, хотя мы не спали до часу ночи, а сейчас только восемь. Он заказал завтрак, но не знает, что я уже проснулась. Не хочу идти домой. Не хочу, чтобы он возвращался в Лос-Анджелес. Я наблюдаю за ним сквозь прищуренные глаза, и сердце сжимается. Прошлой ночью он был так внимателен, так нежен и мил. Но до того момента, когда начал терять контроль и стал необузданным; это была, честно говоря, самая горячая вещь, которую я когда-либо ощущала - то, как Адам желал меня и ставил в позиции, какие хотел именно он, и просто то, как... брал меня. Я бы не возражала, чтобы Адам проделывал со мной такое почаще. Я бы поиграла с ним в недотрогу и заставила бы его настойчиво взять меня. Или бы командовала им и брала тогда, когда вздумалось. Но этого не произойдет. Адам уезжает, и через неделю я отправлюсь обратно в Детройт, где по утрам буду заниматься, а поздно вечером убирать аудитории. И мы никогда не встретимся снова. Это все, что будет у меня с ним, поэтому я и пытаюсь впитать все это. Запомнить эти жесткие линии и изгибы его тела, тяжелые гладкие мышцы, мужскую силу. Умную пастельную зелень его глаз, нежную силу его рук. Как Адам целует меня, как пытается поглотить меня полностью и утонуть во мне - включить в свою сущность все тело. То, как Адам двигается во мне, медленно и осторожно, пока уже не может сдерживаться, как теряет контроль и превращается в огромного, жесткого и голодного зверя - зверя, такого сексуального, доминирующего, экзотического и мгновенно вызывающего привыкание. У меня п*здец, как все болит. Или... вернее, болит от траха. Бедра ноют, а мышцы горят от напряжения. И пусть занятие сексом причинило сильную боль, это ощущение я не могу описать даже самой себе. Болезненность, чувство растянутости, жар от наполненности… и мне нравится это. Невероятное чувство. Я больше не девственница. Хочется визжать и пнуть себя, особенно когда мои глаза останавливаются на самом горячем парне, таком как Адам Трентон, с голым торсом, на котором ничего нет, кроме пары баскетбольных шорт, низко сидящих на его бедрах. Эти V-образные мышцы живота, ведущие вниз к его члену, и боже… я хочу этого снова. Увидеть. Почувствовать его. Может быть, даже попробовать на вкус. Сердце переворачивается и плюхается вниз, в желудке пустота, а голова идет кругом. Я не могу поверить, что последние два дня были реальными. Что я действительно здесь, голая, в постели Адама Трентона. Что у нас только что был умопомрачительный секс... Умопомрачительный для меня, по крайней мере, который заставляет задаться вопросом, что он думает обо всем этом. В порядке ли вещей это для него, или секс был также ожидаемо сокрушительным, как и для меня. Я имею в виду, от понимания того, что мне никогда не быть прежней. Мое сердце сжимается, и я заставляю себя сохранять спокойствие; медленно вдыхаю и заталкиваю избыток эмоций подальше. Это был просто секс. Для него и для меня. Просто секс. Не привязывайся к нему. Ты ничего не знаешь о нем, и Адам о тебе тоже. Он тебе ничего не должен, как и ты. Хотя, все мое существо восстает против этой мысли. Я хочу, чтобы это было большим. Хочу, чтобы Адам хотел чего-то большего. Стук в дверь заставляет меня закрыть глаза и притвориться спящей. Адам открывает дверь, говоря тихим голосом. Дверь снова закрывается, и я слышу его на ступеньках, ведущих в спальню.