— Вы знаете эту женщину? Она ваша родственница? — Нет. — Знаете ее имя? — Нет… — Где находится человек, нуждающийся в помощи? — Хм… Где-то на пятьдесят седьмом километре, точнее не скажу. По дороге, которая проходит через болота, в северном направлении. — Она в сознании? — Думаю, да, мне показалось, что да… — Вы сейчас рядом с ней? Молчание. — Сэр, вы меня слышите? Вы сейчас рядом с той женщиной? После минутного колебания: — Нет. — Назовите себя, пожалуйста. Мужчина вышел из себя: — Послушайте, я вам все сказал, дальнейшее меня не касается… Связь внезапно прервалась. Звонивший отключил телефон. Эксперт выключил запись. Бауэр и Делакруа повернулись к Бруно, давая понять, что он получил желаемое и добавить к этому нечего. Но Дженко не унимался. — Если это не похититель и не сообщник, почему он не назвал себя? — Он и раньше задавался этим вопросом. — Зачем таиться в тени? — Если бы мы даже и знали, то, уж наверное, не стали тебе рассказывать, — ответил Бауэр. Бруно это проигнорировал, потому что Делакруа вдруг вроде бы заинтересовался его мнением. — Девушку обнаружили глубокой ночью, — продолжал частный детектив. — Но кто ездит по болотам глубокой ночью? И с краденым мобильником? — На самом деле под подозрение попадали две категории граждан, и все, кто присутствовал в фургоне, уже пришли к тому же выводу, что и Дженко. — Торговцы наркотиками и браконьеры. — Человек, которому есть что скрывать, который ни за что не назовет свое имя по телефону экстренной службы, — подтвердил Делакруа. Такой ответ, однако, не совсем устраивал Бруно. Он уловил кое-что еще. — Можно еще раз прослушать запись? — попросил он, протискиваясь к аппаратуре. — Зачем? — завопил Бауэр, не готовый идти на уступки. Дженко обратился напрямую к Делакруа, просительно протягивая руки. Коллега, не столь глухой к доводам разума, кивнул эксперту. Запись включили снова. На этот раз Бруно попытался как можно точнее запомнить голос неизвестного, во всех деталях, модуляциях и оттенках. Выговор местный, характерная хрипота заядлого курильщика, нечетко произносит нёбные согласные. Он не ошибался. Улавливалось что-то темное за его речью. Трепет, который никакая технология распознать не может. Не простое опасение, что тебя обнаружат и обвинят в незаконной деятельности, например в торговле наркотиками или браконьерстве. Тут что-то другое, у Дженко уже не оставалось сомнений. Ужас. 9 — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо. — Уверен? — С тех пор как мы расстались сегодня днем, ничего не изменилось… Спустился вечер, и на болотах вместо цикад застрекотали сверчки. Жара была по-прежнему нестерпимой, но взошла полная луна. «Сааб» стоял на обочине, скрытый под густыми ветвями плакучей ивы. Бруно позволил себе краткую передышку и позвонил Линде. — Ты хоть поел? — Еще нет, но поем, обещаю. То, что подруга так беспокоится, стало для Дженко приятной неожиданностью: никого никогда не заботило, что с ним и как он себя чувствует. Может быть, потому, что он всегда держал людей на расстоянии. И ни разу не пожалел о выбранной позиции, даже узнав от врачей, что надежды нет. Самокопание не для Бруно Дженко. Сожаления тоже. Только один-единственный укор совести. — Что там, в сейфе номера сто пятнадцать в отеле «Амбрус»? — неожиданно спросила Линда. Бруно промолчал, желая на этом закончить разговор. Но Линда не имела такого намерения. — Целый день об этом думаю… Раз уж я должна это уничтожить, ты обязан ответить на вопрос: что в запечатанном пакете? Сыщик положил руку на руль; мобильник в другой руке вдруг сделался неимоверно тяжелым. — Никто не заставляет тебя это делать, — проговорил он непривычно жестко. — Просто я думал, что могу на тебя положиться. — Мне известен номер комнаты и шифр, я хоть сейчас могу пойти туда и открыть пакет, — стояла она на своем. — Этот пакет не имеет к тебе никакого отношения. — Скажи, почему у меня складывается впечатление, будто ты от меня многое скрываешь? Потому что, по правде говоря, я напуган. Но он не сказал этого Линде, а закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Расслышал, как она плачет. — Ты спас мне жизнь: понимаешь ли, что это значит? А я сейчас не могу сделать то же самое для тебя… Можешь ли ты вообразить, что я чувствую? Нет, он никак не мог себе это вообразить. Не слишком-то он разбирался в чувствах, это никогда не было его сильной стороной. Тут мимо его окошка промчался черный фургон. Дженко взглянул на часы, мысленно сделав пометку: двадцать один час шесть минут. — Мне пора ехать, — сказал он в трубку. — Пока дышишь… — напомнила Линда, шмыгнув носом. Бруно так и видел ее перед собой: в шелковом обтягивающем кимоно свернулась калачиком на постели при свете свечи. — Именно, — подтвердил он, охваченный нежностью, и прервал связь. В сотне метров от него находился «Дюран», заведение под неоновой вывеской, обещавшей бильярд и спутниковое телевидение для просмотра спортивных каналов. На парковке скопилось около двадцати машин, большей частью внедорожники и пикапы. Похоже, там полный сбор. Последние три часа Дженко наблюдал за развитием событий. Слежка из машины представляла собой самую трудную часть его работы. Она могла продолжаться неделями. В кино частные детективы, чтобы убить время, решают кроссворды и пьют кофе из термоса. Но настоящие профессионалы знают, что из-за малейшей рассеянности могут пойти насмарку долгие часы наблюдения, а кофеин способствует мочеиспусканию. Терпения тут мало: нужна дисциплина. Главная проблема не скука, а рутина. Когда столько времени имеешь перед глазами одно и то же, начинаешь привыкать к однообразию и рискуешь чего-то не заметить. Дженко и вообразить не мог, что потратит на слежку часть времени, которое подарило ему больное сердце. Примятое сиденье «сааба» — наглядное свидетельство того, сколько жизни ушло на ожидание в собственной машине. Однажды ему поручили отыскать должника. В отличие от кредиторов, которые его наняли, Бруно был уверен, что тот человек не покидал город. Сыщик устроился перед его домом и двадцать долгих дней только и делал, что наблюдал за окнами и входной дверью. Родственники должника входили и выходили в любые часы дня и ночи, но он не показывался. Тогда Бруно решил выманить его из норы. Две вещи мотивируют любое человеческое существо, порой заставляя его терять разум. Секс и деньги. Хватило того, что Дженко позвонил жене должника, представившись сотрудником иностранного посольства. Он сообщил женщине, что некий дальний родственник, эмигрировавший много лет назад, завещал ее мужу определенную сумму денег. Но наследнику необходимо лично явиться в офис, чтобы принять завещанное и исполнить все бюрократические формальности. Через час должник вышел из дома. Пока он припоминал этот случай, черный фургон, недавно проехавший мимо, вернулся с противоположной стороны. На этот раз затормозил перед парковкой «Дюрана», чуть ли не остановился. Через несколько секунд отъехал на большой скорости. Когда фургон проехал мимо «сааба», Бруно засек время: двадцать один час тридцать одна минута. Он прикинул, что имеет максимум двадцать пять минут в запасе.